Профессор-академик уверенными шагами процокала на шпильках мимо «доски почета», совершенно не замечая никого вокруг. Воронов, не привлекая к себе излишнего внимания, вроде бы глядя в противоположную сторону, тем не менее сумел многое для себя отметить.
Мать была рассержена. На моложавом лице с умело наложенным макияжем застыла печать недовольства. Она резко взмахнула ладонью, откидывая выбившиеся из тщательно уложенной прически пряди назад. Затем руки с ярким маникюром нервно зарыскали по сумке, что-то выискивая. Не найдя искомое, она остановилась практически за спиной Воронова, усердно что-то вычитывающего на залепленном листами стенде. Понуро бредший следом за ней сын остановился чуть поотдаль, не доходя до нее каких-либо пару-тройку шагов.
– Мама, я не поеду, – устало выговорил Денис, присаживаясь на корточки. Видимо, окончательно сдал парниша. Нервное напряжение отступило, но и силы ушли. Даже головы не поднял, а может, стыдно было.
– Ты поедешь! – выудив из сумки ключи от машины, женщина чеканным шагом подошла ближе к сыну и категорично заявила, сопровождая каждое слово движением указательного пальца, как будто хотела вдолбить эту мысль ему в голову: – Поедешь! Завтра же!
– Мама, я не виноват. Наркотики мне подкинули, – с отчаянной мукой в голосе, словно из последних сил, оправдывался парень.
– Возможно, – согласилась мать. – И слава богу, что это понимает следователь… или кто он там… И именно поэтому ты сейчас идешь со мной и завтра же улетаешь вместе со мной в Прагу и дальше в Лондон, – она неизменно подчеркивала «вместе со мной».
– Что я там буду делать? До занятий еще месяц, – пытался вразумить родительницу Денис. – И у меня дела.
– Знаешь, я бы на твоем месте «спасибо» сказала! – возмущенно выпалила женщина и направилась к воротам, даже не глядя, следует ли за ней сын.
Воронов наконец смог повернуться и проводить их долгим взглядом. Пока наблюдал за тем, как Соколовы усаживаются в джип, сзади неслышно подошел опер Дима.
– Ну, вроде все, как ты хотел, – с чувством выполненного долга негромко отрапортовал он.
– Проблем не было? – Воронов по-прежнему не оборачивался. Следил, как темная громадина проскользила мимо ограды отделения и скрылась за поворотом.
– Не-а, тетка сговорчивая попалась, сразу просекла что почем.
– Так, профессор, – Саша развернулся к подчиненному, усмехнулся: – Академик.
– Она тут оставила кое-что, – Димон похлопал себя по карману джинсов. – В конвертике.
– Это тебе и пацанам. Томилину, – работа была выполнена, а «бонусы» Воронова не интересовали. В конце концов, он преследовал не эту цель. Уж чего-чего, а деньги в этом деле для него абсолютно не важны. Можно было все, конечно, и вообще бесплатно устроить, но это было бы слишком подозрительно.
Парни – молодцы, а у него осталась наисложнейшая задача – уговорить Ксю на свидание. Ну и первое время помониторить переписку молодежи. На всякий случай.
Морально Воронов был готов ко всему – к слезам, истерике, нагромождению самой невероятной лжи. Даже к завуалированным попыткам шантажа, если Ксю на такое решится. Неспроста она столько времени «не слышала» звонков Влада, теперь, после розы, Саша это понимал. Так что, вполне вероятно, что она будет из кожи вон лезть, лишь бы не ехать. Для себя он сразу решил, что при разговоре ни в коем случае не будет давить или угрожать. Нужно, чтобы она сама сделала вывод, что поступает некрасиво по отношению к мужу и сыну. Высказала эту мысль вслух, не без его помощи, конечно, тогда и возможности пойти на попятную у нее не будет.
Но вышло все немного иначе.
Когда девушка открыла дверь, Воронов сразу же заметил ее покрасневшие, чуть припухшие глаза. Плакала. Из-за того, что свидание не состоялось? Ненаглядный Денис потерялся? Исчез, не объясняя ничего?
Его охватила злоба. Что-то о Владе она так слезы не льет! Не думает, каково ему там! Но, сделав над собой усилие, он сдержался. Протянул Ксении упаковку с пирожными, вымыв руки, прошел в зал, где, сидя в кроватке, грыз погремушку Демидов-младший. Увидев знакомого человека, он радостно заулыбался, сверкая пухлыми щеками, и, отбросив игрушку в сторону, потянулся к прутьям. «Возьми меня на руки», – говорил весь его вид.
– Иди сюда, богатырь, – мужчина с удовольствием подхватил ребенка из кроватки. Носом пощекотал круглое пузико, отчего малыш прямо-таки зашелся в счастливом смехе. Подпрыгивая на руках у Саши, Денис просил еще и еще.
Остановившись на пороге комнаты, Ксения с вымученной улыбкой наблюдала за ними.
– По какому поводу слезы? – как бы между прочим спросил Воронов и внимательно вгляделся в лицо девушки, пытаясь уловить малейшие изменения. – Что-то случилось?
Она не ответила, неопределенно качнула головой, потупила взгляд.
– Я что пришел-то? – будничным тоном перешел Саша к причине своего визита. – Разговор есть.
Ксения вскинула на него испуганные глаза, ощутимо подобралась внутренне.
– Ксюш, – приблизившись к ней, мягко, но в то же время решительно начал он. – Надо съездить к Владу. Нехорошо, что он там один и сына своего ни разу не видел.
Девушка на секунду прикрыла глаза, незаметно выдохнула и, словно собравшись с силами, завела прежнюю песню.
– Денис еще маленький, а ехать далеко…
Воронова аж передернуло при упоминании этого имени. Он матернулся про себя. Теперь каждый раз, слыша имя «Денис» из уст Ксении, первой мыслью на ум будет приходить ее Ромео с розой. От всей души Саша надеялся, что Влад не в курсе, что в близком окружении его жены есть еще один Денис.
– Вот пока он маленький, пока лето, нужно съездить, – не дал он ей договорить. – Дети быстро растут, и жестоко лишать Влада возможности видеть, как растет его сын. Хотя бы несколько раз в год.
Видя, что Ксения молчит, но при этом и не идет сразу же в отказ, Воронов продолжил все тем же спокойным, увещевательным тоном.
– Количество разрешенных ему в год свиданий можно пересчитать по пальцам одной руки, и все они предоставляются через определенные промежутки времени. Для него они на вес золота.
Девушка перевела взгляд на сына и по-прежнему хранила молчание. Саша зашел с другой стороны.
– Ты же в прошлый раз сама к нему рвалась, сейчас-то что изменилось?
Ксения опустила глаза в пол.
– Может, я чего-то не знаю? Может, есть какая-то особенная причина? Скажи.
– Нет никакой причины, – она дрожаще выдохнула и, отвернувшись, пошла к окну. – Просто не хочу и все. И маленькому ребенку не место в тюрьме.
Воронов встал за ее спиной.
– Согласен, но ребенок вырастет и даже не вспомнит, что был там. А Влад не забудет. Как думаешь, когда он выйдет, он тебя за это по головке погладит? За то, что ты выкинула его из своей жизни как ненужную вещь?
