Сделав ещё один хороший глоток, Саша плотно закрутил горлышко, положил бутылку на пассажирское сиденье, вытащил сигарету. Алкоголь здесь не помощник, понял сразу, как только вкусовые рецепторы различили знакомый привкус – так, немного напряжения спустить, ослабить болезненные уколы памяти и все, а иначе на следующее утро он не получит ничего, кроме головной боли.
Приоткрыв окно, мужчина выпустил туда струйку дыма, окидывая взглядом постепенно пустеющий двор, против воли снова окунулся в прошлое. Если мысленно прогуляться до соседнего дома, то можно увидеть и ровные ряды гаражей, тех самых, вдоль которых он несся когда-то в бешеной злобе, ещё не зная, что скоро познает горе и отчаяние от невозможности все исправить. Не хотелось снова когда-либо испытать подобные эмоции, поэтому ещё одно усилие и снова мысли вернулись в настоящее.
Затягиваясь так, что в лёгких заломило от боли, Воронов навалился на руль, по-прежнему не выпуская из поля зрения двор, предался размышлениям. Вспоминал, не брякнул ли в порыве чего-нибудь лишнего Ксении.
Самое главное – рассказал ей про Вику. Осталось надеяться, что теперь она поймет, оценит поступок Влада. Перестанет придумывать себе всякий нелепый бред и истерить по надуманным поводам. Что она там говорила? Учиться хочет? Да, ради бога, пусть учится. Глядишь, и отвлечется, увидит, что ее жизнь на этом не закончена. Только пусть тогда и ведёт себя соответственно – сама учится, к нему не обращается. А с Владом… Вот выйдет тот на свободу, пусть сами решают, что там между ними – есть что-нибудь или пустота. Он вмешиваться не будет. Во всяком случае, постарается сохранить нейтралитет. И хорошо, если у него это получится. Лишь бы всякие Соколовы возле нее не крутились раньше времени. Вот выйдет Влад, тогда…
Перед тем как пойти домой, Воронов бросил взгляд на слегка подсвеченные окна родительской квартиры. В комнате, где большую часть времени проводили Ксения с Денисом, горел приглушённый свет – скорее всего, Ксюша укладывала ребенка спать. Когда Саша уходил, тот уже вовсю растирал глазки, начинал капризничать. Воронов искренне надеялся, что девушка сделает соответствующие выводы, и ему больше не придется выгораживать друга в глазах его же собственной жены. При всем желании помочь, лезть в чужую семью не хотелось. Поэтому было бы просто замечательно, если бы прямо в эту минуту, прямо сейчас Ксения начала думать. О себе, о сыне. О самом дорогом в жизни – о семье.
И Ксения думала. Лежа в кровати и глядя на засыпающего сына, она все больше и больше убеждалась в том, что разлука с Денисом для нее смерти подобна. Как-то незаметно, исподволь в голове сформировалась уверенность, что похожие чувства, должно быть, испытывал и Влад. Не зря же он каждый день слишком долгого для нее свидания не спускал ребенка с рук, отдавая его ей только для кормления. Если бы она не запретила ему брать спящего малыша на руки, так как боялась, что Денис вообще станет «ручным», то он в буквальном смысле все сутки напролет нянчился бы с ним. Она даже толком не помнила, когда Влад засыпал, когда просыпался. Он постоянно был рядом с Денисом, и все его внимание было направлено только на него. И если поначалу она ещё боялась, что «муж» с наступлением темноты начнет к ней приставать, то уже на второй день поняла, что ее для Влада как будто бы нет в комнате. Так, бесплатное приложение к малышу, которого он все-таки избегал называть по имени – все «сынок» да «сынок». Она уже почти успокоилась рядом с ним, как он своими прощальными словами снова выбил у нее почву из-под ног. Да так, что она до сих пор не могла очухаться. А тут ещё и Воронов со своими страшилками.
Когда сын заснул, Ксения осторожно, на цыпочках, словно боясь спугнуть прилегшую отдохнуть хозяйку, зашла в комнату Вики. Она и раньше заходила сюда в основном, чтобы взять ещё одну книжку из небольшой библиотеки, спрятавшейся за прозрачными дверцами шкафа, да смахнуть пыль. Но сегодня все было по-другому.
Страшно. Жутко от осознания того, что эта красивая девушка на фотографиях, найденных в глубине шкафа, предпочла добровольно уйти из жизни после пережитого насилия. Как говорил Воронов? Двое? В гараже? Мороз невольно побежал по коже, стоило провести параллель между двумя похожими до умопомрачения ситуациями – она и Вика. Только Вику брат не спас, а ее спас. Брат, который появился у нее за несколько часов до того момента, когда все произошло. Брат, который был ей братом ещё несколько часов после. А потом он превратился непонятно в кого и украл у нее саму себя.
Ксения сначала присела на Викину кровать, потом прилегла на самый краешек. Сжалась в комочек, закрыла глаза. Мысленно перенеслась на несколько месяцев назад.
В ушах снова зазвучали слова Воронова, наложились на свою «картинку». Естественно, что за причиненный близкому человеку вред хочется отомстить. Вспомнилось, как она сама пыталась отравить Влада. Слава богу, вовремя одумалась. И теперь, когда у нее есть сын, и, не дай бог, придется бороться за него с так называемым мужем, она готова, как она когда-то где-то вычитала, «идти до конца».
Только ведь и Демидов за сына – «до конца». Разве ей по силам с ним воевать? Не выдержала девушка накала собственных мыслей, сорвалась с кровати, помчалась в комнату, где спал сынишка. Пусть он будет у нее на виду, так легче. Господи, голова шла кругом. Кто друг? Кто враг? Кого нужно бояться, а у кого стоит искать защиты?
Воронов. Саша. Брат Вики. Наверное, если ему откровенно рассказать про то, как у них все случилось с Владом, он встанет на ее сторону? Если узнает, что на самом деле она не хотела ни близости, ни брака? Ладно, первый раз она толком не помнит, но во второй раз она точно не хотела – Влад ее запугал и добился своего. И замужества, из-за которого ей приходится считаться с Демидовым, она тоже не желала. Может, Саша и защитит ее от Влада? Как сестру?
Практически всю ночь проворочалась в постели без сна Ксения, пытаясь найти выход из запутанного клубка проблем, из которых состояла ее нынешняя жизнь. Она то натягивала на себя одеяло, потому что становилось холодно, то скидывала его с себя. То ложилась на правый бок, то переворачивалась на левый. Зарывалась головой под подушку, укладывалась на живот. Никак не могла найти удобное положение. И мысли скакали так же, то заставляя сердце трепетать от надежды, то замирать от отчаяния.
Какая же она глупая! Надеется на помощь Воронова! Тот никогда не пойдет против Влада, потому что они друзья, потому что благодаря Демидову Саша на свободе. Если бы кто и мог ей помочь, подсказать, то только незаинтересованное лицо, не имеющее к произошедшему никакого отношения. Однако ни к кому с такой правдой как у нее не сунешься! Да и спрашивать не у кого – круг знакомых был крайне ограничен: соседка Вера Григорьевна да Денис. При мысли о последнем ей вообще плохо стало.
Крепко зажмурившись под одеялом, Ксюша попыталась отогнать от себя образ парня, так легко материализовавшийся перед глазами. Его неожиданное исчезновение без каких-либо объяснений и последующее молчание говорили сами за себя. Не особенно-то она ему и нужна была, раз он вот так запросто от нее отказался. А может, она вообще все себе сама придумала?
Это она тут с ума сходила по нему все последние месяцы, строила в уме воздушные замки. А ему, в его далекой Англии, интересно и без нее. Но зачем он тогда писал ей, звонил, приглашал на прогулки? Зачем был так нежен с ней? Зачем так смотрел, в конце концов?
