Справившись о девушке с ребенком и наткнувшись на внимательный, полный подозрений, взгляд администраторши, Воронов предъявил служебное удостоверение и сразу же получил внятные ответы на все интересующие его вопросы.
Да, есть такая постоялица, въехала пару дней назад. Оплату вносит ежедневно. Сейчас находится в номере, впрочем, как всегда, выходя на улицу лишь раз в сутки, с утра.
– Пригласить? – женщина посмотрела куда-то за спину Саше, и он невольно оглянулся. На притулившемся в углу у входной двери стуле сидел крепкий детина в форме охранника, куривший у крыльца, когда они поднимались по ступенькам.
– Я сам, – остановил ее порыв Воронов и направился к извилистому коридору между пиццерией и стойкой. – Номер какой?
– Шесть. Третья дверь налево, – прокричала ему вслед женщина, перегнувшись через стойку. – Второй этаж.
Дима остался внизу, а Саша, перешагивая через ступеньку, поднимался в комнаты, старательно отгоняя мысли о том, что стоило хозяевам так называемой гостиницы смекнуть, что девчонке некуда податься, и ее никто не разыскивает, то ее след мог затеряться здесь навсегда.
Девять ступеней вверх, два шага по бетонному полу, еще девять ступеней и десять шагов по неширокому коридору с рядом однотипных дверей по обе руки. На каждой двери – номер, а за ними – тишина. Ни звука, ни детского плача, ни невнятного бормотания телевизора. Крадучись, осторожно ступая, держа под контролем пространство впереди и позади себя, Саша приблизился к шестому номеру. Затаил дыхание. Прислушался. Никогда так не волновался прежде, даже когда знал, что по ту сторону находится опасный вооруженный преступник, для которого «завалить» мента проще простого. Тогда на кону стояли чужие жизни, сейчас решалась судьба близких ему людей. И оттого, найдет ли он нужные слова, зависело многое. Если не все.
Тихий, короткий стук в дверь, дабы не напугать малыша. Едва слышное шевеление по ту сторону. Чье-то прерывистое дыхание за хлипкой дверью. Тот, кто внутри, явно не ожидал визитеров и находился в замешательстве. Воронов постучал еще.
– Кто там? – раздался из-за двери отрывистый девичий голосок, мало похожий на Ксенин. Возможно, он звучал искаженно из-за испуганных нот, которые бывалый оперативник уловил сразу же.
Однако на случай, если он ошибся, и чтобы не попасть впросак перед посторонним человеком, Саша представился официально:
– Полиция. Проверка документов.
Кто бы там ни был за дверью, постоялица сразу поймет, что не открыть представителю правоохранительных органов при исполнении не получится. А если там Ксения, то тем более.
Дверной замок провернулся через несколько мучительно долгих секунд, когда Саша, сосчитав удары своего сердца до двадцати пяти, решил, что придется прибегать к другим методам. Провернулся нехотя, словно через силу. Так же медленно, превозмогая откровенное нежелание девушки пускать внутрь полицейского, дверь отворилась.
Она! Ксюша!
– Привет, – как ни в чем не бывало поздоровался Воронов, не скрывая ухмылки облегчения. Нашлась, и слава богу!
Потеснив Ксению, он прошел в комнату, критическим взором оглядывая каморку, которую лично он бы постеснялся назвать «гостиничным номером». Низкий потолок, узкое вытянутое окно, минимум мебели – односпальная кровать, тумбочка, на стене, правда, висел телевизор с плоским экраном. Даже развернуться негде – для двух человек здесь ощутимо тесно.
– Собирайся, домой поедем, – изрек Саша, подходя к кровати, на которой, раскинув руки, спал Дениска. Глядя на сладко-посапывающего малыша, он не смог сдержать улыбки. Как же он, оказывается, соскучился по этому маленькому чертяке!
Ксения без слов вытащила из-под кровати сумку, которую практически не разбирала. Сложила в нее то, что лежало на кровати, принесла из душевой туалетные принадлежности. Передвигалась по комнате, избегая смотреть в глаза Воронову, так как было совестно за свое поведение.
То, что она сделала что-то не так, девушка поняла уже в течение первого часа после побега. Ей было некуда идти – в квартире бабушки, куда рвалась душа, проживали чужие люди, а подруг, чтобы вот так заявиться с сыном у нее не осталось. Мелькнула мысль о Маринке, когда-то лучшей подруге, но их последний телефонный разговор не оставил шансов на восстановление старой дружбы. Аленка? Та, вообще, была не в курсе столь кардинальных изменений в жизни Ксении, а краснеть перед ее матерью тоже не очень-то и хотелось. Надя и так называемые «подружки» по колледжу, с которыми она бегала на перекур? Нет, только не к ним.
Скорее по привычке Ксения села на автобус, идущий в ее прежний район, а уже в дороге очнулась и вышла на первой же остановке. Бесцельно побродив по незнакомому району и чувствуя, как от веса сумки ноет плечо, она остановилась у бросившейся в глаза и сулившей ночлег вывеске «Гостиница». Здесь же, как она сразу заметила, можно было и перекусить. Она не знала, насколько задержится в этом временном пристанище, как, впрочем, и не знала, куда двигаться дальше.
Если бы у нее был ключ, она, вероятнее всего, вернулась бы обратно. Сразу же, как только поняла опрометчивость своего поступка. Дурочка, сбежала боясь гнева Воронова, но не подумала о том, что теперь его негодование выльется на Юлю, которая уж точно этого не заслужила. И чего, спрашивается, испугалась? Громкого ора Влада, который далеко и пока физически ничего ей сделать не может? На мгновение решила, что именно он стоит за визитом дамы из отдела опеки? Да хоть бы и так, но ведь обвинить ее не в чем, за исключением одного неприятного эпизода? А теперь уже, к сожалению, двух. Юля же ей говорила, что просто так отнять ребенка нельзя, она-то в этом, наверняка, неплохо разбирается.
Блин, если она и дальше будет вести себя глупо, ей даже Юля не поможет!
Эта мысль прочно укоренилась в голове у Ксении, однако вернуться домой – да, домой, теперь она это понимала – после первой же ночи, проведенной в гостинице, было до невозможности стыдно. Как побитая собака, поджав хвост! И, даже пребывая в ужасе от «развлечений» соседей за стенкой, выразившихся в недвусмысленных стонах и ритмичных стуках, не могла себя заставить спуститься в холл к телефону. Последним сдерживающим фактором, который на поверку оказался самым сильным, было то, что она попросту не помнила номеров телефонов – ни Сашин, ни Юлин.
И вот теперь, идя вслед за Сашей с Денисом на руках, она была близка к состоянию сродни счастью. Облегчение, потаенная радость, готовность молча и смиренно принять выговор от Вороновых, каким бы строгим он ни был. Не испортило впечатления от желанного избавления от проблем, в которые сама же вляпалась, и неожиданное присутствие уже знакомого ей опера Димы.
Последний курил, прислонившись к машине, взглядом с интересом сканируя людской муравейник вокруг него. Увидев начальника с объемной сумкой, он тут же нажал на нужную кнопочку в полу салона, и дверь багажного отделения пришла в движение. Кивнув приветственно Ксении, мужчина захлопнул дверцу за утонувшим в темном чреве багажника баулом, пошел на водительское место. Воронов же, опершись левой рукой на забрызганный грязью металлический корпус автомобиля, правой потянулся к той части груди, где билось сердце. Лицо его болезненно скривилось.
