И кто в тридцать градусов заказал горячий чай?! Кому было холодно?! Ксения была готова убить этого человека! А еще официантку, не умеющую держать равновесие, и этих непослушных, ничего не видящих перед собой, бешено-орущих детей!
Звук удара тела об пол, испуганный вскрик молоденькой официантки и звон посуды слились практически в одно, а потом утонули в диком вопле ее сыночка, который прямо-таки взвизгнул, когда ему на спинку и коленки полился горячий, только что заваренный чай из большого фарфорового чайника, соскользнувшего с разноса официантки, под ноги которой, споткнувшись, плюхнулся чужой ребенок.
Не помня себя, Ксения вскочила, выхватила Дениса из детского пластмассового стульчика, прижала к себе, принялась его успокаивать. Безуспешно. Он просто выл от боли. Закатывался так, что, казалось, не сможет сделать следующий вздох и сейчас вот-вот умрет!
– Майку и шорты с него сними! – услышала она где-то на периферии сознания, но до конца не поняла, чего от нее хотят. Даже не разобрала, что это Денис кричит ей прямо в ухо и пытается отобрать у нее ребенка.
Шум вокруг стоял дикий. Переполошились все.
– Не трожь! – зло выкрикнула она, уворачиваясь от тянущихся к малышу рук, пытаясь прикрыть его ото всех своей спиной.
– В скорую звоните! Быстрее! – кричали со всех сторон, оглушая ее еще больше, сводя с ума страхом за сына.
Сынок смотрел ей прямо в глаза, словно моля избавить от мучительной боли, а она ничего не могла сделать. Эти родные серые глазки, полные слез, укора и муки, навсегда врезались ей в память.
Сирена скорой помощи разорвала пелену безумия, выдернула ее из бездны отчаяния. Короткие, рубленые фразы, произнесенные приказным тоном, заставили ее слушаться, машинально выполнять все указания бригады. На вопросы отвечал Денис, сама Ксения была просто не в состоянии. Ее трясло, она утратила способность внятно говорить, лишь всхлипы и судорожные вздохи вырывались из груди.
– Мы его обезболили, – наконец-то ей вернули на руки сына. – Сейчас поедем в больницу, – объяснил ей врач, высокий мужчина в очках. Помог взобраться на ступеньку салона кареты скорой помощи, быстрым движением закрыл скользящую дверь.
– Я за вами поеду, – успел выкрикнуть ей Денис, прежде чем бело-красная газель, включив сирену, сорвалась с места, рассекая впередистоящую толпу.
В приемном покое у нее снова отобрали уже почти успокоившегося сына, унесли на обработку. Вся на нервах Ксения стояла под дверью перевязочной, заламывая руки, не замечая собственных слез, а лишь слыша жалобный плач Дениски из кабинета.
– С Демидовым кто? – высунулась в коридор женщина в зеленой робе.
– Я, – нашла в себе силы ответить Ксения.
– Пойдем историю заполнять, – поманила ее рукой женщина, и девушка, вытерев слезы, послушно направилась в ее сторону.
С другого конца коридора к кабинету быстрым шагом приближался Денис.
– Полис, паспорт, свидетельство о рождении, – заученно, на одном дыхании выпалила медсестра, знаком указав Ксении присесть.
– Дома… все, – рвано выдохнула девушка, зачем-то заглядывая в сумочку, хотя прекрасно знала, что там ничего нет.
– Привезти кто-нибудь сможет?
Ксения потерянно посмотрела на возникшего в дверях парня.
– Я привезу все, что нужно, – с готовностью предложил он, делая шаг вперед.
Девушка поднялась ему навстречу, вытащила из сумочки связку ключей.
– Там… в комоде… папка черная, – выдавила она из себя, осознавая, что они слишком близко подошли к опасной черте. – В ней все… и полис, и свидетельство о рождении, – ну и пусть, сейчас это было не столь важно. – Паспорт – в коричневой сумке, в кармашке. На стуле висит, – заговорила увереннее. – Верхний замок открывается в обратную сторону.
– Понял.
Через секунду Дениса уже и след простыл.
Благодаря отцовской машине он сможет вернуться быстро, но все равно лучше бы поспешить. Это еще хорошо, что больница находилась недалеко от Ксюшиного дома, всего в нескольких кварталах.
Припарковав машину на пустующем пятачке, парень молниеносно взлетел по лестнице. Несколько секунд погремел ключами, не разуваясь, но осторожно ступая на пятках, проскочил в комнату. Чтобы не забыть паспорт, сначала достал из сумки его, потом приступил к комоду. В первом же выдвинутом ящике увидел упомянутую черную папку.
Так, полис и свидетельство о рождении…
Медицинский полис сразу же попался ему на глаза, стоило Денису раскрыть папку, а вот свидетельство о рождении ребенка пришлось поискать. Перелистнув несколько прозрачных страничек назад, Денис наткнулся на два похожих бланка с гербовой печатью, только разного цвета.
– Свидетельство о заключении брака, – прочел он и скользнул глазами вниз по розовой бумажке. – Свидетельство о рождении, – прочел на второй и… снова вернулся к первой.
Чепуха какая-то…
– Демидов Владислав Дмитриевич, – на этот раз медленно вчитывался он, – гражданин России, русский, двадцать третьего сентября тысяча девятьсот… года рождения, Москва… Макарова Ксения Дмитриевна, гражданка России, русская, тринадцатого декабря две тысячи… рождения заключили брак.
Ошеломленный парень оторвал глаза от свидетельства, невидящим взглядом обвел комнату и снова впился глазами в документ.
– После заключения брака присвоены фамилии… мужу – Демидов… жене – Демидова… место заключения брака…
Неосознанно Денис перевел взгляд на вторую бумажку, с похожим дизайном.
– Демидов Денис Владиславович… седьмого февраля две тысячи… Москва… отец – Демидов Владислав Дмитриевич… мать – Демидова Ксения Дмитриевна, гражданка России…
Бред полный…
Жена Ксюшиного брата – ее тезка? И ровесница? Столько совпадений?! Не может быть!
Поддавшись внутреннему наитию, парень раскрыл паспорт девушки на странице «семейное положение», и его сердце окончательно улетело вниз. Синий штампик, а в нем знакомая фраза – «зарегистрирован брак», та же самая дата двухлетней давности и фамилия, получается, мужа, а не брата – Демидов Владислав Дмитриевич. И фото Ксении на главной странице. В разделе «дети» – сын, Демидов Денис Владиславович…
Все, тушите свет…
ГЛАВА 43
Замужем… Чужая жена… Муж в тюрьме… Ребенок…
«Как можно развестись, если муж в тюрьме…»
Мысли неугомонным, разрозненным роем носились в голове у парня, пока он закрывал квартиру, спускался к машине, заводил двигатель. В мыслях все жило и пульсировало, а на тело словно навалилась свинцовая тяжесть. Каждый шаг давался с трудом, как будто приходилось преодолевать тысячетонное притяжение земли. Его то разрывало дикое желание нестись, не глядя на светофоры, в больницу, чтобы Ксения опровергла весь этот безумный бред, который он, конечно же, сам себе надумал, то, при взгляде на документы в сведенной судорогой ладони, хотелось выкинуть их прочь и… никуда не ездить, чтобы не разочаровываться до конца. Он просто никак не мог поверить, что все это время Ксюша так беззастенчиво лгала.
