– Форорах?
– Да, – кивнула магесса.
– Такой сочный.
– Откормленная мясная порода. Там, откуда ты родом, едят форорахов?
– У нас в основном индюки, утки, куры. Но они очень мелкие. Хотя есть и страусы, на них можно и поездить.
– Хм, впервые слышу.
– Ага, догадываюсь.
– Скажи, Влад, а откуда ты такой взялся?
Художник, разумеется, ждал этого вопроса с самого начала.
– Поверите, если скажу, что из другого мира пришел?
Аборигены переглянулись.
– Смотря из какого, – ответила волшебница.
– Земля. Так мы ее зовем.
К его удивлению, Катинка не стала задавать новых вопросов, а быстро отправилась в лабораторию, чтобы вернуться с большим томом, обтянутым кожей ящерицы.
– «История иномировых контактов» Ругело Пиетта. Вы ешьте, ешьте, это надолго. Миры с такими непритязательными названиями, как правило, трудно найти, да и Пиетт составил скорее сборник слухов и побасенок, а не подкрепленный фактами литературный документ.
Мужчины обедали, в то время как хозяйка листала страницы, периодически задавая иномирцу вопросы в духе «У вас выпадают осадки в виде камней?», «Вас не тревожит соседство с гигантскими разумными пауками?», «Вы уже познали мощь пара?», «Если ты пнешь гриб, тебе придется скрываться от кровной мести его родственников?».
– У вас там есть огромные белые пирамиды с золотыми верхушками?
– Нет. То есть больше нет. Пару тысяч лет назад были. Сколько лет этой книге?
– Много. Но не торопись с выводами, пирамиды строят в каждом втором мире.
– Правда?
– Конечно. Одна из простейших геометрических форм, легкая в воспроизводстве. Квадраты и прямоугольники, как правило, строят для себя, но, обжившись, многие разумные существа начинают думать о жилищах богов, и следующим на очереди становится треугольник. Огромный красивый треугольник должен понравиться богам, думают примитивные обыватели и начинают строить пирамиду. Вы соседствуете с расой разумных змей?
– Нет.
– Двигаемся дальше.
В конце концов описание очень похожего мироздания нашлось, но было оно довольно коротким. Некий мироходец, посещавший Лаисенд лет семьдесят тому назад, сообщил, что пришел из мира, охваченного ужасной войной. По его словам, чтобы добраться до межмировых врат, ему пришлось влиться в состав экспедиции…
– Гер-Мания? Есть у вас такая страна?
– Да, это точно мой мир.
Волшебница углубилась в чтение.
– Война закончилась?
– Довольно давно. А потом началось много новых. Постоянно воюем, но так масштабно, как тогда, уже нет.
– Ты воин?
– Конечно. Видите мои боевые шрамы? А выправку? А эти мышцы? Видели, когда-нибудь такие огромные мышцы? Хотите я вам орден «За боевые заслуги» покажу? Всегда в кармане ношу на всякий случай.
Так, у которого бицепс был в два раза шире, чем бедро Владимира, недоуменно глядел на худую руку последнего, однако Катинка прыснула в кулак.
– Кхм. Ты, наверное, долго болел, воин? – предположила она.
– Я художник, госпожа. Простой художник.
Они побеседовали еще некоторое время, землянин отвечал на общие вопросы, пытался объяснить свою непростую ситуацию, спрашивал сам. Он узнал, что ныне в Лаисенде не практиковались межмировые переходы, но раньше их было больше, периодически появлялись путешественники извне, приносили новости, истории. Тем не менее сведения о расположении межмировых врат могли сохраниться где-то. Во время Вечной войны каждая из сторон конфликта держала эту информацию в секрете как потенциальное стратегическое преимущество, и она не была доступна кому попало.
– Я могу отправить запрос в архивы Тригона, но не думаю, что ответ придет быстро. Если вообще придет.
Они поговорили еще немного, Катинка кое-что записала, видимо собираясь внести лепту в базу данных своей альма-матер, а потом Так сказал, что пора. Он отказался от предложения заночевать под крышей волшебницы, и к ночи Владимир вновь оказался в горах.
А через пару дней они встретились на дороге с двумя посланниками, которые именно их и искали. На Владимира вдруг надели кандалы, и начался очень торопливый подъем.
– Остановите, Вите надо выйти… остановите… остановите… Эй ты! Я знаю, что ты меня слышишь! Жрать хочу! Жрать! Я так и похудеть могу, гады! Остановите, Вите надо… Это не конвенционально! Выйти! Остановите, Вите надо выйти, остановите, остановите… Либо вы меня покормите, либо я сгрызу эти решетки! – Кузьма вздохнул. – Полковнику никто не пишет. Полковника никто не… Жра-а-а-а-а-а-ать!
Полог шатра, где находилась клетка, откинулся, пустив во мрак ослепляющий дневной свет.
– Наконец-то, сволочи, фашисты!
Кого-то завели, зазвенел металл, кого-то пустили внутрь, и дверь клетки закрылась.
– Постой, начальник…
– Кузь, не ори, будь человеком.
Фомичев вздрогнул. Его глаза все еще ничего не видели, но вот полог опустился, и он взглянул в лицо Владимиру.
– Живой… Владик! Ты, сука, живой!!!
– Кузя, я сейчас свой труп видел, – ответил тот, таращась в темноту еще слепыми со света глазами.
– Я тоже его видел! Я думал, это ты! Что происходит?!
– Да чтоб я знал! Меня Скала вниз возил, в предгорья, и вот что.
Владимир пересказал другу подробности своего путешествия к подножию гор, рассказал о том, что увидел там, с кем говорил и что узнал, а потом передал другу восьмиугольную штуковину.
– Дивны сказания твои, Шахерезада. И что, эта штука работает?
Экран ожил, и люди двадцать первого века, привыкшие к виртуальным картам, без особого труда разобрались, что маленький желтый восьмиугольник – это место их положения, красный кружок – ближайшие врата, а линия между ними…
– Прямая?
– Никакой карты в нем нет, он просто устанавливает местоположение двух точек в пространстве и чертит между ними прямую. В теории между нами может быть что угодно, включая непреодолимые горы, раскаленные пустыни, моря.
– А эти циферки на линии?
– Километры.
– В ней есть километры? Тоже мне инопланетная технология.
Владимир достал из засаленного пиджака смокинга припрятанную инструкцию по эксплуатации.
– Помогло разобраться в основных настройках.
– То есть какой-то рандомный парень на ровном месте продал тебе эту вундервафлю за два рисунка? Это не рояль, брат, это орга́н в кустах! Мне кажется, кто-то там тебе подыгрывает.
– Кто? Где?
