– Этот парень убирал в лаборатории, в которой тебя содержали. Вы стали общаться?
– Да… Сперва дело шло трудно, Эл не привык к человеческому обращению, но у меня было время и слабая способность проникать в незащищенный ум, чтобы вести диалог. Постепенно связь наладилась, и я узнал, что его зовут Элджернон, он любит, чтобы все было чисто, потому что это значит, что он приносит пользу, а пока он приносит пользу, у него есть своя комната, одежда и еда. Я узнал, что он любит свою маму и своего папу и что у него много друзей. М-да. Так он думал, не в силах понять, что, когда тебе улыбаются, это еще не означает, что к тебе хорошо относятся. В общем, слабоумный простак Элджернон стал моим единственным собеседником, пока бледные мрази относились ко мне как к рабочему материалу, и только. С материалом, ясно, не общаются, его режут. Хм. А потом они наконец-то заметили, что уборщик странно себя ведет. У Корпорации все просчитано: КПД каждого элемента структуры, время, средние показатели, все занесено в таблицы. Они заметили, что Эл слишком задерживается в моей лаборатории, потом покопались в этом, разобрались и схватили бедолагу за «нарушение условий содержания подопытного объекта».
Я уже говорил, что Корпорация ненавидит, когда материал пропадает даром? Так вот, корпоративные надмозги решили, что этому проштрафившемуся бедолаге найдется применение. Они как раз раздобыли редкий штамм какой-то дряни, мнемовируса, насколько я понял. Решили разработать программу увеличения интеллектуального потенциала, сделать умников еще умнее, да все не выходило. У тех мозги закипали. Рыдающего сопливого Эла, который ни черта не понимал и только сбивчиво просил прощения пополам с «я так больше не буду», прикрепили к креслу и ввели в него эту гадость, с расчетом на то, что удастся узнать, как быстро вещество убьет слабоумного и будут ли отличаться симптомы, предшествующие смерти.
– Но он не умер.
– Помнишь, чему я вас учил касательно шансов?
– Один на миллион – самый верный шанс на успех.
– Именно. В случае с Элом шанс был один на миллиард. Поэтому все и сработало. Неожиданно для всех мнемовирус ассимилировался в его организме, и надмозги возликовали. Интеллект дурачка стал быстро расти, через пару стандартных месяцев постоянного потребления новой информации, в которой он стал нуждаться как наркоман в дозе, Элджернон превзошел уровнем интеллекта руководителей проекта, что могло натолкнуть вышестоящее начальство на идею поставить его во главе. Корпоративная этика поощряет амбиции и конкуренцию, так что бледные мрази в халатах решили притормозить интеллектуальный рост своего подопытного мышонка, чтобы не потерять мест. Они посадили его на диету, от которой Эла сильно ломало. Ему нужна была новая информация, постоянно, и чем больше он ее получал, тем больше нужно было ему давать. Кончилось тем, что, доведенный до отчаяния, он устроил невероятной силы психошторм, вырвался и начал крушить все вокруг. Это не была аркана или магия, о нет, – сила чистого разума, облеченная в кинетические удары и молнии. Уверен, он и сам не подозревал, что способен на такое, а когда начал, уже не мог остановиться, пока не добрался до главного сервера научно-исследовательского комплекса. К счастью, к тому времени он разрушил место моего содержания, и, пока охрана гибла, пытаясь его усмирить, я смог ускользнуть. Такая вот история знакомства.
Мартабах перевел взгляд со своего бывшего учителя на существо, что парило перед ними.
– И с этого началось шествие по Метавселенной маньяка, который нападал на развитые миры с целью ограбления их банков данных, а если не получал желаемого, истреблял цивилизации. Брэйнвиг, живое стихийное бедствие со шваброй в руках.
– Он был не виноват в том, каким его сотворила природа. И уж конечно он не был виноват в том, во что его превратили нимроты.
– Но я слышал, что ты встречался с ним, когда он уже стал известен. Вы вроде бы сражались.
– Было, – кивнул Каос. – Я думал, может, смогу договориться с ним, как-нибудь достучаться, но нет. Эл прекрасно помнил, кто я, но с изменившимся уровнем интеллекта изменилось и его отношение. Он рассматривал меня как интересный образец редкого разумного вида, как ключ к информационной сокровищнице Ка’Халлы, и неизменно пытался захватить, чтобы исследовать.
– Печально.
– Много позже Корпорация все же смогла схватить его, и теперь ты знаешь, куда он вдруг исчез.
– Сел в тюрьму.
– А вот нет. На самом деле это не тюрьма, как все думают. Разве ты еще не понял?
Мартабах понял. Понял, что, если не выдаст правильного заключения, Каос Магн посмеется над ним, как бывало в отрочестве. Поэтому он не спешил, анализируя всю полученную только что информацию, а также события недавнего прошлого.
– Он не в ККП.
– Поразительная наблюдательность.
– К его мозгу что-то подключено, и он нас не замечает, а местные власти относятся к нему как к чему-то очень ценному. Он не заключенный, он – вычислитель.
Каос с преувеличенной медлительностью похлопал в ладоши, а бывший ученик продолжал складывать в уме общую картину.
– Ты в одиночку разгромил Копатэкс, но на Мултакар позвал меня с собой, потому что Мултакар намного лучше защищен. Корпорация может позволить себе создать сколько угодно новых главных офисов, но Мултакар заменить трудно, потому что это не тюрьма, заключенные здесь валяются как на складе, и никому нет до них дела. Мултакар – это банк данных, здесь содержится охраняемый сервер, обрабатывающий огромное количество информации, утрата которого нанесет по бюрократам и капиталистам ощутимый удар. А на Копатэксе ты просто потрошил ноосферу мира своей Интуицией, выискивая информацию о том, куда они дели Брэйнвига.
– Все верно. Они нашли способ с ним совладать, поместили его сюда и подключили к компьютеру, который раньше производил расчеты. Теперь машина служит подспорьем, а основную массу вычислений производит мозг Эла. Он принимает миллионы решений в секунду, при этом аргументируя их. Потом вся эта прорва информации доставляется аналитикам Корпорации, и те распространяют директивы в различные миры-предприятия. Сколько солдат рекрутировать тут, какой промышленный комплекс начать создавать там и так далее.
– То есть он просчитывает оптимальный способ развития для такой бюрократической махины?
– И делает это хорошо. Конечно, не один он, есть и другие сверхважные миры, но там все еще работают компьютерные серверы, а живой мозг Элджернона гнет их как… как… как что-то, что очень легко гнется, не знаю.
– Они пойдут на все, лишь бы оставить его себе, понятно. Он вообще в порядке?
– Его мозг занят вычислениями огромного объема. Корпоративные твари так его загрузили, что прогрессирование мнемовируса замедлилось, теперь он как огурец, плавающий в ментальном рассоле и не представляющий опасности. До тех пор, пока мы его не отключим и его не начнет ломать. Хотя для начала нужно договориться. Попробуем наладить контакт.
В середине помещения находился терминал – нечто вроде белой клавиатуры на тонкой ножке.
