— Не к очень культурной, значит, не к очень культурной, — согласился Нокс безропотно. — Но я думаю, это лучше, чем сидеть в академии.
— Намного лучше, — согласилась я. — И лучше, чем делать курсовую по сопромагии, — ввернула, не удержавшись. В ответ раздался тихий ласкающий смех, от которого все внутри сжалось.
— Зачем вы позвали меня в город… — серьезно спросила я, понимая, что этот вопрос будет меня мучить, если сейчас не постараюсь узнать на него ответ.
— А ты не рассматриваешь вариант, что мне тоже было скучно и хотелось сбежать из четырех стен?
— Неужели больше не с кем? — уточнила я.
— Если скажу, что ты первая попалась мне на пути, думаю, тебе это не понравится, — попытался отшутиться он, а мне стало действительно неприятно. Хотя в целом вписывалось в мое понимание характера Нокса.
Заметив, что я хмурюсь, магистр добавил:
— Ты слишком много думаешь, Вирена. Я увидел тебя, поговорил и решил, что совместная поездка — хорошая идея. Ты хочешь гулять между рядов с безделушками, есть уличную еду и пить горячий взвар? Покататься на повозках и с горы?
— Пожалуй, да.
— Вот и расслабься. Все это ждет тебя в ближайшие несколько часов.
— Мне неловко это делать с преподавателем… — призналась я.
— А ты забудь на сегодняшний день, кто я, — посоветовал он, и я, немного подумав, кивнула. На самом деле это было проще, чем могло показаться на первый взгляд.
Нокс выглядел неформально. Водолазка с высоким воротом, как всегда, закрывала татуировки от любопытных глаз, распахнутая на груди куртка с отороченным мехом воротником, едва заметная щетина на щеках, хотя на занятиях он всегда был гладко выбритым. Рядом со мной сидел красивый, притягательный мужчина. Волнующий, так как быть вместе мы не должны, но приключение от этого становилось еще более интересным. Пожалуй, я могла забыть о том, кто он. Главное, не пожалеть об этом потом.
Но это ведь случится не сегодня. За окном проносились украшенные огнями улицы. Праздник Середины Зимы всегда отмечали с размахом, ведь после этого дня год поворачивал в сторону весны и лета. Чем не радостное событие? Дома украшали гирляндами, на улицах устанавливали наряженные ели, всех охватывало предвкушение волшебства.
Мы проехали по оживленным улицам города, которые заполонили люди, повозки и магиккары, и остановились достаточно далеко от центральной аллеи. Народу было много. Уже здесь слышался смех, музыка, в воздухе витало ощущение праздника. Настроение сразу улучшилось. Я вышла из магиккара и вдохнула полной грудью морозный воздух.
— Чего хочешь сначала: есть или гулять? — спросил Нокс.
— Как ни стыдно признаться, есть, — хмыкнула я. — До завтрака дойти так и не получилось.
— У меня тоже, — поддержал Нокс. — Пойдем! — Он подставил мне локоть, и не осталось ничего кроме как принять его. — Я знаю замечательную блинную. Оттуда открывается шикарный вид на центральную площадь города и основные празднества.
В толпе было легко затеряться. В то же время огромное количество народа настораживало. Я боялась встретить кого-нибудь из знакомых, но Нокс шел уверенно и, кажется, чувствовал себя совершенно свободно. Я перестала дергаться. Здесь никому ни до кого не было дела. Я просто гуляла с красивым мужчиной по праздничному городу, и мне было неприлично хорошо. И непременно станет еще лучше, как только я поем.
«Блинная», как выразился Нокс, оказалась вполне милым ресторанчиком, расположенным под крышей старой ратуши, которая уже не использовалась по назначению. На нижних этажах находились картинная галерея и краеведческий музей Ревенбурга, а последний занимал уютный ресторан с большими панорамными окнами.
Деревянные столы, мягкие диванчики и окна, обрамленные перилами… У посетителей создавалось впечатление, будто они пьют чай на балконе с видом на главную площадь города, в центре которой возвышалась огромная, наряженная в золото и багрянец ель. Внизу сновали торговцы с подносами, уличные артисты, бегали с санками и ледянками дети. Сзади елки виднелась огромная ледяная горка. Празднования были в самом разгаре.
Нас проводили к одному из столиков возле окна и забрали верхнюю одежду, а взамен выдали мягкие и уютные клетчатые пледы. В меню и правда оказались одни блины. Я выбрала себе с кленовым сиропом, а к ним горячий медовый сбитень. Нокс остановился на каких-то мясных. Напитки принесли почти сразу, и я с наслаждением вдохнула запах меда, имбиря и корицы — такой зимний и праздничный.
Было хорошо и непринужденно болтать с Ноксом о пустяках. И даже не вспоминать о сопромагии. Оказалось, что и без нее у нас есть темы для разговора. Мне нравилось слушать его голос, нравилось, как он смотрит на меня. Я хотела убедить себя в том, что это просто совместный завтрак, совместная прогулка, всего лишь время без обязательств, которое мы проведем вдвоем. Как хорошие приятели. Я не могла заставить себя даже мысленно произнести слово «друзья», а о чем-то большем и помыслить было странно. Я не верила в возможность романа между мной и Ноксом, несмотря на то, что он привлекал меня физически, его поцелуи сводили с ума, да и общаться с магистром мне нравилось. А вот в себя и Джевиса верила, хоть Нокс заводил меня сильнее. Возможно, потому что Джевис нравился мне давно, и я не хотела признаваться себе, что мое отношение к нему изменилось. А может, потому что мы были ровесниками и не существовало ощущения неправильности происходящего.
— Ты задумчива, — констатировал Нокс, и я пожала плечами. Отрицать не хотелось.
— Живешь себе, живешь, а потом…
— Не сдаешь курсовую — и все? — усмехнулся он, поняв, в какую сторону я клоню. — Жизнь меняется?
— Не только. Вокруг меня вообще происходит очень много того, в чем я не могу разобраться.
— Ты просто взрослеешь, Вирена, — мягко ответил он.
А мне стало немного обидно. Что значит «взрослеешь»? Я и так чувствовала себя взрослой. Лет этак с пятнадцати. А уж когда в семнадцать начала жить отдельно, полностью в этом удостоверилась. Но Нокс о моих мыслях не знал. Поэтому продолжил:
— С возрастом все больше происходит того, с чем не можешь разобраться.
Скоро принесли блины, и мы переключились на другие, более приятные и легкие темы. О предстоящем празднике, о подарках и прочей суете.
— А ты поедешь домой на праздники? — спросил он.
— Нет. — Я пожала плечами, хотя сердце кольнуло неявной, но неприятной болью.
— Почему?
— Так вышло, что я не близка со своей семьей. Родители отдалились…
— Они от тебя, или ты от них? — Он очень точно понимал меня. Иногда казалось, точнее, чем я сама.
— Сложно сказать. Мы друг от друга. Близнецы родились, когда мне было тринадцать, и мама погрузилась в их воспитание, а я в себя. В семнадцать уехала в академию и сейчас… сейчас я не чувствую себя им нужной. Нет! — Я усмехнулась, увидев между бровей серьезную складку. — Не думай, что они меня не любят или ущемляют. Или что я страдаю. Я всегда могу к ним приехать, они исправно посылают деньги, но… я не скучаю по ним, а они по мне. Вот такая вот у меня неправильная семья. А у тебя?
