На предложение о встречи немецкая сторона ответила отказом. Это был только один из дипломатических маневров. Ранее Германия ни как не отреагировала на знаменитое сообщение ТАСС от 13 июня (где СССР заявил о несостоятельности слухов о якобы готовящейся германо-советской войне, тем самым приглашая Германию также опровергнуть их). Немцы перед самым нападением предпочитали избегать каких-либо контактов с советской стороной, в том числе реагировать на ее заявления. Нарком иностранных дел В. Молотов так объяснил мотивы советского руководства:
За неделю – полторы до начала войны было объявлено в сообщении ТАСС, что немцы против нас ничего не предпринимают, у нас сохраняются нормальные отношения… И это не глупость, это, так сказать, попытка толкнуть на разъяснение вопроса. И то, что они отказались на это реагировать, только говорило, что они фальшивую линию ведут по отношению к нам… Этот шаг направлен, продиктован и оправдан тем, чтобы не дать немцам никакого повода для оправдания их нападения.
У нас другого выхода не было… Сообщение ТАСС нужно было как последнее средство… И получилось, что 22 июня Гитлер перед всем миром стал агрессором. А у нас оказались союзники.
23
По словам В. Молотова, СССР своими политически заявлениями создавал себе более выгодную дипломатическую международную позицию в будущей войне. И здесь было важно не давать ни единого повода Германии для обвинений в военных приготовлениях. Поэтому СССР готовился к войне, стараясь не провоцировать немцев.
Германское политическое руководство не реагировало на советские заявления, и в тоже время проводила интенсивную переброску войск к границе с Советским Союзом. Решением СССР в этой ситуации было приведение войск в западных округах в боевую готовность (они начали приводиться с 18 числа).
1. Л. Берия Нарком внутренних дел 2. Н. Вознесенский с 1941 г. 1-й заместитель Совнаркома 3. Л. Мехлис заместителем Наркома обороны
21 июня В. Молотов вызвал В. Шуленбурга, вручил копию заявления по поводу систематичных нарушений немецкими самолетами государственной границы СССР. На это Ф. Шуленбург заявил, что ни чего не знает об этом. Далее (23):
Затем тов. Молотов говорит Шуленбургу, что хотел бы спросить его об общей обстановке в советско-германских отношениях. Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, в чем дело, что за последнее время произошел отъезд из Москвы нескольких сотрудников германского посольства и их жен, усиленно распространяются в острой форме слухи о близкой войне между СССР и Германией, что миролюбивое сообщение ТАСС от 13 июня в Германии опубликовано не было, в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется? Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, не может ли он дать объяснения этим явлениям.
Вопросов по германо-советским отношениям накопилось достаточно, но Ф. Шуленбург не может разъяснить их, сославшись на то, что Берлин не информирует его.
В. Шуленбург пообещал передать заявление В. Молотова в Берлин. Германская сторона продолжала избегать политических заявлений и контактов с советской стороной. Что не могло не настораживать.
Эту беседу можно обозначить, как дипломатический маневр для выяснения позиции Германии.
В той сложной международной ситуации СССР вел свою игру, насколько позволяли обстоятельства. Здесь очень показательна беседа В. Молотова и Г. Димитрова (руководитель Коммунистического интернационала в 1935—1943 гг.) произошедшая 21 июня 1941 г. Из дневника Г. Димитрова:
– В телеграмме Джоу Эн-лая из Чунцина в Янань (Мао Цзе-Дуну) между прочим указывается на то, что Чан Кайши упорно заявляет, что Германия нападет на СССР, и намечает даже дату – 21.06.41!
– Слухи о предстоящем нападении множатся со всех сторон.
– Надо быть начеку…
– Звонил утром Молотову. Просил, чтобы переговорили с Иос. Виссарионовичем о положении и необходимых указаниях для Компартий.
– Мол.: «Положение неясно. Ведется большая игра. Не все зависит от нас. Я переговорю с И. В. Если будет что-то особое, позвоню!»
24
Что это за «большая игра», которую упоминает В. Молотов? И об этом он обещал переговорить с И. Сталиным. Советское руководство видело надвигающуюся войну. Исхожу из военных директив и приказов западным округам.
В тот же день – 21 июня состоялось несколько совещаний у И. Сталина. Первым был принят именно В. Молотов (в 18:27). А вот уже с 19:05 до 20:15 были приняты нарком ВМФ Н. Кузнецов и нарком обороны С. Тимошенко. Далее с 20:50 до 22:20 были приглашены нарком обороны С. Тимошенко и начальник Генерального штаба Г. Жуков.
Выписка из журналов записи лиц принятых Сталиным за 21 июня 1941 г.
25:
1. т. Молотов – 18.27—23.00
2. т. Воронцов – 19.05—23.00
3. т. Берия – 19.05—23.00
4. т. Вознесенский – 19.05—20.15
5. т. Маленков – 19.05—22.20
6. т. Кузнецов – 19.05—20.15
7. т. Тимошенко – 19.05—20.15
8. т. Сафонов – 19.05—20.15
9. т. Тимошенко – 20.50—22.20
10. т. Жуков – 20.50—22.20
11. т. Буденный – 20.50—22.20
12. т. Мехлис – 21.55—22.20
13. т. Берия – 22.40—23.00
Последние вышли – 23.00
О принятых решениях на совещаниях у И. Сталина мы не знаем, но есть документы, которые были направлены в войска. В ночь с 21 на 22 июня в западные округа была направлена директива №1 (16):
Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:
1. В течение 22 – 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
