Ситуация по сравнению с ПрибОВО разительно отличается. Получается, что войска округа Д. Павловым приведены в боевую готовность не были. Войска были застигнуты врасплох и «запрашивали командование о том, что им делать».
Начальник связи ЗапОВО А. Григорьев на следствии сказал (27):
Член суда т. Орлов. На лд. 79, том 4, вы дали такие показания:
«Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка… И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность».
Подсудимый. Все это верно.
«И даже после директивы ГШ от 18 июня Павлов не привел войска в боевую готовность». Здесь снова встает дата – 18 июня. Много копий сломано о пресловутую директиву Генштаба от 18 июня, которая приказывала привести войска в боевую готовность. Эта директива не найдена. Одни историки считает, что она существовала, другие считают, что нет. Но начальник связи округа, говорит, что такая телеграмма из Генерального штаба поступила. И есть косвенные указания ее существования: приведение войск ПрибОВО, ОдВО с 18 числа в боевую готовность, приведение ВМФ в боевую готовность №2 с 19 июня.
В ЗапОВО – ни одной приграничной дивизии после 18 июня не подняли и не вывели к рубежам обороны на границу.
Большинство приграничных дивизий оставались на зимних квартирах. При выводе их надлежало бы автоматически привести в готовность по боевой тревоге №2. Глубинные дивизии второго эшелона в ЗапОВО выдвигались, но без приведения в боевую готовность (материалы второго вопроса А. Покровского по ЗапОВО выше).
Согласно плану прикрытия в Брестской крепости должен был находиться один батальон с артиллерийским дивизионом (воспоминания Л. Сандалова, бывшего начальника штаба 4-й армии). На момент нападения там, на зимних квартирах располагалось две стрелковые (6-я и 42-я) и одна танковая дивизии (22-я). Не рассосредоточенные дивизии, не поднятые по тревоге, были просто уничтожены.
Как и почему это произошло, выясняли на следствии в отношении ряда командиров западного особого военного округа. Из протокола закрытого судебного заседания военной коллегии верховного суда Союза ССР от 22 июля 1941 г. (27):
Подсудимый Павлов. Предъявленное мне обвинение понятно. Виновным себя в участии в антисоветском военном заговоре не признаю. Участником антисоветской заговорщической организации я никогда не был.
Я признаю себя виновным в том, что не успел проверить выполнение командующим 4-й армией Коробковым моего приказа об эвакуации войск из Бреста. Еще в начале июня месяца я отдал приказ о выводе частей из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате чего три дивизии при выходе из города были разгромлены противником
Подсудимый Коробков. Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.
Брестская крепость после штурма
Подсудимый Павлов. В июне месяце по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.
Подсудимый Коробков. Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности за то, что он не выполнил приказа командующего.
Друг на друга пеняют. Отдавался ли приказ Д. Павловым о выводе войск из крепости и кто его не выполнил, остается неизвестным. Но здесь можно отметить важный момент: командующий округом знал о том, что войска должны были быть выведены из крепости. И называет дату вывода войск, к 15 июня. Напомню, о том, что 13 июня ЗапОВО получил директиву о повышении боевой готовности войск. Фактически Д. Павлов подтвердил, что был приказ о рассредоточении войск округа, который оказался, не выполнен. Но это всего лишь небольшой эпизод в истории Западного особого военного округа.
Почти все войска этого округа были в казармах вопреки словам бывшего командующего округом. Может ему соврали все командующие армиями округа? Такое возможно? В результате начало военных действий для войск западного округа обернулась полной неожиданностью. Обратимся к воспоминаниям С. Гурова (бывший начальник штаба 49-й стрелковой дивизии 4-й армии) с июня 1941 г. по апрель 1945 г. он находился в немецком плену. Именно его дивизия должна была обороняться в Брестском укрепрайоне:
Дивизия вступила в бой в исключительно невыгодных для нее, условиях: на спящих людей, внезапно, был обрушен ураганный огонь противника из всех видов оружия и одновременно началась бомбежка с воздуха. Батальоны работающие на УРе, были расстреляны в упор в палатках из пулеметов и минометов. Артсклады, бензсклады, склады со снаряжением и продовольствием были разрушены авиацией в течении 10 минут…
Если бы дивизия хотя бы за десять часов была предупреждена, положение было совсем другим.
47
В итоге дивизия была быстро разгромлена, не успев даже развернуться на своем участке и принять бой. Описание начала войны данное С. Гуровым полностью перекликается с многочисленными фильмами об обороне Брестской крепости. Обстрел казарм, выбегающие не одетые солдаты встречающее немцев всем, что попалось под руку – это про Западный особый военный округ.
Из воспоминаний П. Лапина (бывший начальник штаба 10-й армии):
Все распоряжения штаба ЗапОВО были направлены на то, чтобы создать благодушную обстановку в умах подчиненных. «Волынка» с утверждением разработанного нами плана обороны госграницы, с одной стороны, явная подготовка противника к решительным действиям, о чем мы были подробно осведомлены через разведорганы, – с другой, совершенно дезориентировали нас и настраивали на то, чтобы не придавать серьезного значения складывавшейся обстановке.
48
На судебном процессе 22 июля начальник связи ЗапОВО А. Григорьев так охарактеризовал предвоенное состояние округа (27):
Член суда т. Орлов. Давая показания об обстановке в штабе округа перед началом войны, вы говорите:
