Далее С. Гуров сообщает:
Штаб дивизии сегодня, т.е. 21.06., переехал на новое место, в штаб 31 ЛАП, и что командиры частей, начальники штабов должны к 6.00 22.06. прибыть на учения на Брестский артполигон…
Нет сообщения о технической выставке, но ключевым остается прибытие всех высших офицеров на Брестский полигон. Это фактически обезглавило 4-ю армию и затруднило руководство ею. Что опять же уменьшало боеспособность войск. В конце опроса С. Гуров добавил:
Добавляю следующее:
а) 22.06 к 6.00 по распоряжению штаба армии все командиры частей и нач. штабов должны были быть на Брестском артполигоне.
б) Я вызывался на 10.00 22.06 в штаб Округа, в оргмоботдел, с мобпланом.
в) Зенитный дивизион снят с границы на сбор – ст. Крупки.
г) Нач. артиллерии армии, начиная с мая м-ца, требовал перебросить артиллерию дивизии на Брестский арполигон. На наши возражения о том, что нельзя оставить дивизию на границе без артиллерии, он доложил командующему армии г-м Коробкову, который 21.06., после оперативной игры, лично мне приказал, под мою ответственность, чтобы артиллерия утром 23.06 была на полигоне.
д) Переброска штаба дивизии в новое место 21.06. нарушила оперативную работу штаба.
е) Прибытие с большим опозданием исключительной важности приказа Наркома Обороны.
Я до сих пор сомневаюсь, что все вышеперечисленные факты, имеющие отношение к 22.06.41 г., являются только простым совпадением. Если бы дивизия хотя бы за десять часов была предупреждена, положение было совсем другим.
60
С. Гуров подтверждает слова А. Кислицына, о том, что командиры частей и начальники штабов 4-й армии должны были явиться в 6:00 22 июня на брестский полигон. Фактически 49-й стрелковой дивизии, как и другим частям 4-й армии не дали вступить в бой: «Если бы дивизия хотя бы за десять часов была предупреждена, положение было совсем другим». Кроме того, значительная часть артиллерии округа досталось противнику, не участвуя в сражении.
Ситуация в 10-й армии. П. Лапин (бывший начальник штаба 10-й армии) в воспоминаниях пишет, что войска должны были занять укрепленные районы, находящиеся от них на удаление в 4—15 км. Как войска за короткий срок могли бы занять полосу обороны, было не понятно.
Сами укрепленные районы имели всего по 1—2 батальона и у них не хватало сил даже для того, чтобы охранять уже построенные сооружения, а не только вести в них оборонительный бой. Наши настоятельные попытки получить по сему вопросу разъяснения в штабе округа успеха не имели.
61
Пожалуй, самое странное сообщение дал подполковник Н. Коваленко (бывший командир 212-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии 4-й армии), которое порождает серьезные вопросы:
Примерно недели за 2—3 до начала нападения… стрелковые части получили телеграмму, что в известных участках (в воротах) будут пролетать немецкие авиационные эскадрильи и чтобы по ним не вели огня. В выходной день в это время я… лично видел в Доме офицеров человек 15 немецких летчиков, которые [затем] свободно расхаживали по городу и изучали наши объекты для обстрела, другой цели у них и не могло быть. Такое положение было не только в Белостоке, но и в других городах Западной Белоруссии.
62
Вообще здесь сложно что-то комментировать. Н. Коваленко указывает на элементы измены. Специально обозначаю так мягко. Для более серьезных выводов требуется детальная проработка материала по всему спектру вопрос касающихся подготовки ЗапОВО к войне. Но в любом случае ситуация в ЗапОВО существенно отличалась от других округов.
Вопрос: может быть приказания о выставке техники в Бресте, о сборе офицеров 4-й армии на брестском полигоне, о разрешении немецким летчикам изучать объекты городов Западной Белоруссии дал И. Сталин? Понимаю, звучит абсурдно, но все же. При этом также стоит задать вопрос, почему в ПрибОВО, в ОдВО и отчасти в КОВО войска (не забываем про ВМФ) были приведены в боевую готовность. Как-то так.
Уместно вспомнить несколько отрывков их опросных материалов:
С. Гуров: «Я до сих пор сомневаюсь, что все вышеперечисленные факты, имеющие отношение к 22.06.41 г., являются только простым совпадением».
А. Кислицын: «Трудно понять до сих пор, явилось ли открытие выставки случайным совпадением с первым днем войны, или это была работа врагов».
Что происходило с ЗапОВО?
6. Несколько слов об авиации
В первые дни войны авиация западных округов понесла огромные потери. Даже в ПрибОВО. Как получилось, что войска округа были приведены в боевую готовность, а авиация нет. Этот вопрос остается открытым. Документов по авиации нашел не много. Один из них приведу. В 8:00 21 июня в авиадивизии и полки ЗапОВО поступила телеграмма №217 (21):
Расшифрованная телеграмма №217
Из Лиды Подана 4—08 21.6.41 Принята 8—00 21.6.41
Поступила в ОШШС 8—05 21.6.41 Расшифрована 8—15 21.6.41 г.
Адрес: Командирам АД, нач-кам районов авиационного базирования, к-рам отдельных АП.
Командующий ВВС приказал все части привести в боевую готовность, подвести необходимое количество боеприпасов принять необходимые меры маскировки аэродромов, матчасти и транспорта. Об исполнении донести 21.6.41 г. повторяю 21.6.41г. к 18—00.
Разбитые советские самолеты на аэродромах. Июнь 1941 г.
Приказывалось все части привести в боевую готовность и доложить о ней к 18:00 21 июня! К чему готовились? Опять приказывается «принять необходимые меры маскировки аэродромов, матчасти и транспорта».
На следствии Д. Павлов подтверждает, что в ЗапОВО пришел приказ из Наркомата обороны о перебазировании авиации и о ее маскировке (27):
Председательствующий. 9 июля 1941 г. на лд. 59 тома 1 вы дали такие показания:
«В отношении авиации. Я целиком доверил на слово рассосредоточение авиации по полевым аэродромам, а на аэродромах по отдельным самолетам, не проверил правильность доклада командующего ВВС Копца и его заместителя Таюрского. Допустил преступную ошибку, что авиацию разместили на полевых аэродромах ближе к границе, на аэродромах, предназначенных для занятий на случай нашего наступления, но никак не обороны».
