«Хорошенькое дело, — с грустной иронией подумала Гаитэ. — Как легко считать себя порядочной и доброй вдали от искушений. Не прошло и месяца, как я покинула стены Храма, и — что? Я без боя дала себя совратить, не столько уступив желанию, сколько придумав его, одним глазом с интересом поглядываю в сторону Сезара, другим щурюсь, прикидывая, каким способом лучше его устранить, в случае, если он отважится встать между Торном и его законным троном, который, в глубине души я считаю почти своим. В кого я превращаюсь?».
Глава 19
На ночлег остановились засветло, на обширных, прилегающих к воде, лугах. Разбили лагерь, поставили палатки. Гаитэ, как предполагалась, должна была ночевать там же, где и дневала — в карете, день-деньской надоевшей, как горький лук.
Вечер выдался дивный. Небо наливалось глубокой синевой, сумерки сгущались до тех пор, пока на небе не вспыхнули колючие алмазные головки звёзд.
— Гнаться за невозможным — безумие, — прозвучавший голос заставил Гаитэ вздрогнуть.
— Ваша Светлость? Вы здесь?..
— Как и вы, любуюсь звёздами. Они сегодня диво, как хороши.
На Сезаре была лишь чёрная рубашка, свободно распахнутая у ворота. По мнению Гаитэ, ему должно было быть холодно, но он не выглядел замёрзшим. Напротив, глаза его разгорячённо блестели.
Чтобы не смотреть на мужчину, она отвернулась, делая вид, что звёзды и впрямь её очень интересуют.
До его появления так и правду было.
— Вы разбираетесь в созвездиях, сеньорита?
— Не особенно.
— Странно для заклинательницы духов.
— Я же говорила, никакая я!.. — в гневе она повернулась, было, к нему, но, наткнувшись на сверлящий взгляд, вновь поспешила отвернуться.
— А вот мне в своё время пришлось основательно изучить звёздную карту, — как ни в чём не бывало продолжил Сезар. — Звёзды, в самом деле, неплохие путеводители, при условии, что точно знаешь, за какой идёшь. Хотите, покажу самые яркие созвездия?
Гаитэ кивнула. Почему нет? Небо — вполне невинная тема для разговора.
Она почувствовала, как он приблизился, останавливаясь рядом, почти касаясь своим плечом её плеча.
— Взгляните вон туда, — указал Сезар на скопившиеся в замысловатую геометрическую фигуру, звёзды.
— На тот сверкающий поломанный треугольник? — уточнила Гаитэ.
— Это созвездие Большого Волка. В старинных легендах говорится, что Большой Белый Волк является цепным псом Повелителя Теней. Он охраняет врата между Жизнью и Смертью.
— Да, — кивнула Гаитэ, против воли заинтересованная, — я слышала нечто подобное.
— Знаете, чем занят Волк?
— А он чем-то занят? — усмехнувшись, Гаитэ обернулась, бросая взгляд на Сезара.
Он, в свой черёд, смотрел на неё долгим взглядом исподлобья, и в этот момент сам показался похожим на волка, о котором говорил.
— Да. Он гонится за Ней.
— За ней?..
— Белой Лисицей из созвездия Стаи. Вон там, взгляните — видите? Всегда в бегах. Ищет свою настоящую любовь, того, у кого надеется найти защиту от преследующего её Волка. Только она не знает одного: её преследуют вовсе не для того, чтобы убить и съесть. Волк любит её, по-настоящему любит, — добавил он. — Но она не желает этого понять и продолжает бежать по кругу в плену своих страхов.
— Возможно, у страхов Белой Лисицы есть основания? — вздохнула Гаитэ. — Возможно, ей известны имена лисиц, успевших до неё поверить в чувства Волка и достаться ему на обед?
— Можно узнать имена лисиц?
— Конечно, нет, — смущённо засмеялась Гаитэ, сочтя, что разговор принимает слишком серьёзный оборот, — сказки тем и хороши, что большинство имён остаётся в тайне. Вы пришли пожелать мне спокойной ночи?
— Я хотел пригласить вас присоединиться к ужину на совете. Он через четверть часа состоится в моей палатке.
— Что за собрание?
— Совещание по поводу стратегии в отношении ваших провинций. Пойдёте?
— Конечно! Моё любопытством сильнее моего благоразумия.
— Вам совершенно нечего опасаться. Я скорее умру, чем позволю волоску упасть с вашей головы. И вашей чести с моей стороны также ничего не угрожает… по крайней мере до тех пор, пока…
— Вы сейчас о чём, милорд? — резко обернулась Гаитэ.
— О том, что нет нужды глядеть на меня с гневом и укором. Перед вами ваш покорный слуга.
Она закусила губу.
— К чему эта игра, сударь? Я вовсе не желаю обострения конфронтации, но что мне ответить на столь лицемерные заявления?
Сезар шагнул вперёд, нависая над Гаитэ чёрной тенью.
— То, что вы не верите мне, прискорбно. Но называть меня лицемером не имеете права.
— Даже так? — подняла бровь Гаитэ.
— Именно. У вас нет для этого оснований.
Скользнув по ней таким взглядом, что девушку бросило в краску, Сезар указал рукой:
— Прошу, сеньорита. Ужин ждёт. И совет — тоже.
* * *
— Добрый вечер! — кивнул Сезар генералам, дожидающимся его у стола. — Чего стоите? Садитесь. В ногах правды нет. Эй, человек! Огня! Здесь не хватает света.
После разговора с Гаитэ он явно был не в настроении и не скрывал дурного расположения.
— Я не стану надолго задерживать вас, сеньоры, — хмуро прорычал он. — Всё очень просто. Мы выдвигаем ревьерцам свои требования — они либо подчиняются, либо терпят поражения. Не станем угрожать дважды — угрозы, неподкреплённые действием, слабнут. Как только приблизимся к Западным Землям, требуем беспрекословного подчинения.
— А у нас достаточно людей для таких действий? — возразил один из генералов. — Мы подготовлены для небольших карательных операций, но наша армия не в состоянии укрощать Ревьер.
— Ах, мой друг, — покачал головой Сезар со зловещей усмешкой. — Вы недооцениваете мои таланты.
— Просто вы молоды, Ваша Светлость. Простите мне мои сомнения, но я сомневаюсь…
— В чем? — с угрозой в голосе протянул Сезар, разваливаясь в кресле и встряхивая своей чёрной гривой. — В том, что мой план по укрощению мятежных провинций достаточно хорош? Дорогая сестрица, — развернулся он всем телом в сторону Гаитэ, сидящей по правую его руку, — у вас, кажется, появился сильный союзник. Спешу представить: Ферасио Корнеза, как и вы, считает, что мои амбиции мешают мне командовать армией.
— Я такого никогда не говорил, Ваша Светлость, — поспешно открестился генерал.
— Конечно, не говорили. Вы слишком осторожны и осмотрительны, чтобы сказать мне прямо в лицо, то что думаете.
— Ваша Светлость, я уверен, что думаете вы исключительно об интересах Саркассора, — на лбу генерала, пересечённого тремя горизонтальными морщинами, выступили капельки пота.
