– Андрей требует отдать талисманы, – выдавила я. – Он обещает, что всё исправит, и я знаю, что на его стороне власть, он сможет. Ник, я никогда не была так близка к тому, чтобы расстаться со своей супергеройской жизнью… но я знаю, что так нельзя. Если он получит талисманы, всё будет только хуже…
Ник немного помолчал. Его тёплая рука накрыла мою макушку, и я прижалась к нему ещё крепче. Стало чуточку легче, слёзы сами по себе уже не лились, но и решение пока не нашлось.
– Знаешь, Крис, я ведь тоже в такой же ситуации, – негромко заговорил Ник. – На самом деле у меня тоже проблем по горло…
Он был краток. С того момента, как мы познакомились, он потерял ту работу в баре, несмотря на то, что устроился по знакомству; завалил летнюю сессию, и сейчас поднят вопрос о его исключении; ну а о том, что всё это из-за любви, можно было и не упоминать. Что-то внутри меня зудело, ужасно хотелось сказать, что если ты так навязчиво преследуешь объект любви, что рушишь всю свою жизнь, может быть, это и не любовь вовсе, но я сочла за лучшее промолчать. В конце концов, он рассказал мне всё это явно не для того, чтобы я рассыпалась в советах.
– Крис, я тоже хочу отдать талисман, – продолжал Ник. – Может быть, даже больше, чем ты. И, клянусь, если бы твой Воробей предложил это мне, я бы уже дежурил в аэропорту. Но… это больше, чем мы, Крис. Это больше, чем наши жизни и наше спокойствие. Ты и сама это понимаешь, правда?
Опять море пафоса и драмы. Мне хотелось выругаться, хотелось сказать, что он дурак, и что нет ничего важнее, чем семья, чем наши собственные жизни, но я снова промолчала. Даже не так. Я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука.
– А если тебе так тяжело даётся это решение, давай… давай мы завтра встретимся и обсудим, ладно? – тихо предложил Ник. – Если хочешь, прямо здесь. Может быть, и вправду лучше отказаться, кто знает…
Я кивнула. Мой телефон зазвонил, я вытащила его из кармана и мельком взглянула на экран – сообщение от Андрея. Время прилёта.
– Завтра, – кивнула я и отстранилась. – У центрального входа в здание аэропорта.
– Завтра, – отозвался Ник.
Поколебавшись пару мгновений, я встала на цыпочки и быстро поцеловала его в щёку. Затем развернулась и поспешила прочь оттуда, чтобы он не успел ничего сказать. Но чтобы Ник – и промолчал? Наивная Крис.
– Вообще-то я мечтал о чём-то большем! – крикнул он вслед.
Я отмахнулась и ускорила шаг. В паре десятков метров впереди мелькнули шашечки такси.
– Ты же понимаешь, что это не зачёт? – еле слышно прокомментировал Локи.
– Не для того старалась, – в тон ему отозвалась я.
Локи ехидно усмехнулся, а я попыталась сосредоточиться на том, что предстоит сделать завтра. Но почему-то вместо этого из головы не шли мысли о том, что когда Ник так беспокоится обо мне, он выглядит очень взрослым, серьёзным и одновременно милым…
* * *
Разговор с Серёжкой вышел долгим и мучительным. Я не знала, куда себя деть, мне хотелось провалиться под землю от стыда. Потому что он был прав. Мой любимый муж всегда был прав, я давно это знала.
– Попробуй встать на моё место, – без предисловий сказал он. – Есть факты, а есть твоё слово. То, что тебя щёлкнули в обнимку с этим Соловьём – это факт. То, что несколько дней подряд ты не готовишь – тоже. Бардак дома – тоже факт. Ты можешь, конечно, объяснить это тем, что пишешь роман, но Крис… ещё ни один роман не приводил к такому.
Я чувствовала, как у меня горят щёки, мне отчаянно хотелось возразить, но я не могла. Я снова увлеклась своей супергеройской жизнью, снова забыла о том, что должна быть в первую очередь женой и матерью, затем писателем, и только потом… Кстати, об этом – новую рукопись я так ни разу и не открыла. Хотя нет – там сейчас есть целое одно предложение. «Глава первая»…
– Есть ещё факты, – невозмутимо продолжал Серёжа. – Пашка третий день подряд просит забрать его с летних занятий. Он говорит, что ему тяжело, что он не тянет. И что он говорил тебе об этом, а ты ответила, что надо потерпеть.
– Я правда думала, что он просто привыкает, – тихо отозвалась я. – Я не знала…
– Даже если он привыкает, ты должна быть участливой, – твёрдо сказал Серёжка. – Ты должна проявить заботу, поговорить с ним. «Потерпи», серьёзно? Так он никогда не назовёт тебя мамой.
Я вспыхнула и уже собиралась возразить, но он не позволил.
– А что насчёт Тимки? – продолжал Серёжка. – Сегодня он пришёл домой в грязной футболке. И ладно, он ребёнок, это нормально. Ненормально то, что в этой футболке он ходит третий день. Неужели тебе в садике не делали замечаний?
В тот момент я, кажется, даже забыла, как дышать. Мне делали замечания. Три дня подряд. Я просто проигнорировала их, они даже в памяти не отложились…
– И против всего этого – только твоё слово, – закончил Серёжка. – Даже не слово, а просьба поверить. Серьёзно?
Я сжала кулаки. Нет, я обязана спасти нашу семейную лодку, обязана всё исправить. Я сейчас всё расскажу, объясню ситуацию. Серёжка поймёт, всё будет хорошо. Я уже собралась заговорить, и… вдруг поняла, что не могу выдавить ни звука. Второй раз уже, похоже, становится доброй традицией…
– Серёж… этому всему нет прощения, но есть объяснение, – нерешительно заговорила я. – Просто… просто я пока не могу объяснить, понимаешь? Точнее, не так. Я не готова. Я боюсь. В том, что я хочу рассказать, нет ничего плохого, просто…
Серёжка вздохнул, отвёл взгляд в сторону. Мне захотелось снова заплакать, на этот раз от бессилия, но я понимала, что сделаю только хуже. Блин. Почему сейчас я смогла держать под контролем свои эмоции, а во время звонка Андрею – нет?
– Крис, я не банк, но у тебя есть кредит доверия, и он почти на нуле, – негромко сказал Серёжка. – Я хотел бы что-то посущественнее, чем… это.
Я машинально сжала в руке талисман. Слишком сильно, до боли. Если бы взялась за правильные точки, он уже активировался бы, и не пришлось бы ничего рассказывать, но я не смогла. Не смогла даже пошевелиться.
– Я исправлюсь, – еле слышно сказала я. – Я всё исправлю. Поговорю с Пашкой, наведу порядок, сделаю всё, что ты захочешь… дай мне только один день, хорошо?
– Один день, – повторил Серёжка. – Надеюсь, не зря.
Мне безумно хотелось подойти к нему, обнять, извиниться, но я не знала, могу ли. Я никогда не видела его таким сдержанным, что ли. Мужчинам вообще свойственно не показывать эмоции, да и Серёжке тоже, а тут он был похож на каменную стену. Что он чувствует, о чём думает на самом деле – кто знает…
И я исправилась. По крайней мере, постаралась. Во всяком случае, футболка младшего постирана, старший выслушан, успокоен и вновь поверил в себя. Надеюсь…
Мы с Ником вроде договорились обо всём подумать и встретиться сегодня, но как-то подумать у меня и не вышло. Вернее, не так – не получилось решить. И до последнего, даже когда я уже сидела в такси, ехавшем в аэропорт, я продолжала мучительно взвешивать все «за» и «против». И даже мысль о том, что всё это было против наших супергеройских альтер-эго, а не против нас самих, не помогало. Под маской всё та же я, и в обычной жизни мне приходится всё так же превосходить себя, как-то совершать подвиги и всё такое, чтобы зарядить талисман. Да, если я сниму маску, проблемы Златоглазки испарятся вместе с ней самой. Но я останусь. С тягучим чувством вины и мыслью, что всё могло случиться иначе…
