Сторонниками подлинности «Слова» была исследована также в «Задонщине» «инерция подражания»
[261]. Под «инерцией подражания» разумеются некоторые общие для всех подражаний отступления от смысла и формы произведения, объясняемые тем, что подражание не всегда оказывается достаточно осмысленным. Иногда подражание «механично» переносит элементы старого произведения в новое, и это вызывает специфические ошибки, благодаря которым можно узнать подражания даже тогда, когда само произведение, вызвавшее это подражание, неизвестно. Именно эти внешние признаки подражательности есть в «Задонщине», но их нет в «Слове о полку Игореве». Был указан и самый тип подражания, представленного в «Задонщине» (названного «нестилизационным подражанием»), и указаны аналогичные случаи таких же подражаний в конце XIV–XV века произведениям XII–XIII веков. Всем этим явлениям скептики пока что не дали своего объяснения.
Одно из существенных текстологических доказательств подлинности «Слова» вслед за «Задонщиной» извлекается сторонниками «Слова» из приписки к псковскому Апостолу 1307 года, обнаруженной в 1813 году К. Ф. Калайдовичем
[262]. «Сего же лета бысть бой на Русьской земли Михаил с Юрьем о княженье новгородьское. При сих князех сеяшется и ростяше усобицами, гыняше жизнь наша в князех, котóры и веци скоротишася человеком». Текст этой приписки близко повторяет одно из мест «Слова»: «Тогда, при Олзѣ Гориславличи, сѣяшется и ростяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука; в княжих крамолах веци человекомь скратишась». Скептики либо не замечали этого сходства, либо стремились его приуменьшить, объявив его результатом того, что и тут, и там перед нами обычные фразеологические «клише», примеров которых в других памятниках древнерусской литературы им, однако, отыскать не удавалось
[263]. В последнее время советский историк А. А. Зимин выступил с гипотезой, что не «Слово» вызвало приписку, а приписка в Апостоле 1307 года была использована А. И. Мусиным-Пушкиным для вставки в «Слово о полку Игореве»
[264]. Мы не имеем возможности подробно останавливаться на этой гипотезе. Скажем только, что она крайне усложняет картину создания «Слова», как она представляется скептикам. «Слово» оказывается теперь подделкой не одного автора, а по крайней мере двух: одного (архимандрита Иоиля), который создал основной текст «Слова», и другого (А. И. Мусина-Пушкина), который сложным путем снабдил этот основной текст «Слова» вставками, чтобы увеличить этим способом его достоверность. Вставки эти – заблаговременно созданные текстологические «алиби». При этом, как бы предвидя развитие филологической критики текста и чтобы запутать будущих исследователей, А. И. Мусин-Пушкин притворился как бы не понимающим смысл сделанных им вставок и в своем переводе их, и в комментариях к ним
[265]. Чем сложнее гипотеза, тем она менее достоверна, а если гипотеза строится, в свою очередь, на других гипотезах, то недостоверность ее увеличивается в геометрической прогрессии.
Наряду с текстологическими доказательствами подлинности «Слова» большое значение имеют доказательства лингвистические. Полное, целостное описание лексики, морфологии и синтаксиса «Слова» и «Задонщины», проделанное в последнее время историками русского языка, убедительно показало первичность «Слова» и вторичность «Задонщины»
[266]. Подчеркну, что эта вторичность «Задонщины» выступает в исследованиях лингвистов не эпизодически, не в отдельных примерах, а систематически – в результате полного изучения всего лексического материала и в результате описания всех форм языка «Слова» как определенного языкового целого. Язык «Слова» в его целом скептиками не изучался. Скептики указывали лишь на отдельные примеры того, что им казалось модернизмами, полонизмами и галлицизмами в «Слове». Но все эти предположения об отдельных отступлениях от системы языка XII века были опровергнуты сторонниками подлинности «Слова»
[267]. Ни одного сколько-нибудь достоверного признака языка XVIII века в «Слове» обнаружить не удалось.
Замечательным подтверждением подлинности «Слова» явилось исследование ориентализмов в языке «Слова», проведенное П. М. Мелиоранским
[268], польским исследователем А. Зайончковским
[269], С. Е. Маловым
[270], В. А. Гордлевским
[271], американскими востоковедами К. Менгесом
[272] и О. Притсаком
[273]. Исследования не только подтвердили правильность ориентализмов в языке «Слова», но и то, что эти ориентализмы употреблены в соответствии с историей русского языка и тюркских языков.
