На кухне Дар взялся за дверцу холодильника с неприятным чувством, что сейчас он увидит… точнее, откроет и ничего не увидит.
Так и оказалось – холодильник был пуст.
* * *
(Takahiro kido – where time goes)
По кускам битого льда мерзлых луж он тащил ее буксиром. Эмия скользила и спотыкалась – выданные ей Оракулом сапожки для такой погоды не подходили.
– Ужас, как скользко…
Она держалась за одну его руку обеими.
Изо рта пар; непокрытые головы мерзли – хорошо, что он уговорил ее надеть толстые колготки, а то все отшучивалась – «добежим». Хоть супермаркет и близко, а пока добежишь, околеешь. Да, не Лаво, не Лаво… и жаль.
– Слушай, может, махнем в теплые края?
С налипшим на ресницы снегом Дар напоминал себе полярника.
– Ты же «невыездной»?
– Так мы по Державе… На Юга.
– Давай махнем, – Эмия поскользнулась в очередной раз. – И поскорей.
Он улыбнулся, правда, без веселья.
Грудь жгла сложенная утром во внутренний карман бумага из почтового ящика – «приглашение» посетить отдел Комитета по Безопасности Великой Державы.
«Добрались, суки, КБВДшники».
Чего они хотели, он понял сразу: спросить про случай с самолетом. Вот только не мог понять, стоит ему туда ходить или нет.
* * *
Голый чай невкусен, а вот с полноценным бутербродом, когда сыр, масло, колбаска – совсем другое дело. Печенье купили хорошее – дорогое, на развес. Эмия как раз выяснила, что гастрономическую эйфорию можно испытать, если опустить шоколадный край в малиновое варенье, когда Дар неожиданно спросил:
– Послушай, а ты сейчас можешь связаться со своей этой… подругой?
– Калеей?
– Я не знаю ее имени. Которая «звезды» присылала.
– Калеей, – на этот раз утвердительно повторила Эмия. И покачала головой. – Не могу.
– Точно?
– Точно. А… что?
Дарин молчал. Стояли на противоположном столе выгруженная из пакета банка тушенки, гречневая крупа, пара луковиц в пакете – из этого он собирался готовить обед.
Глядя на его задумчивое и грустное выражение лица, Эмия жалела, что сейчас, в этот самый момент, она лишилась части своих способностей. Ни тебе магического гласа, ни сотворения чуда, ни банальной возможности связаться с Астреем. Для «звезды» требовалась такая мощь, что Эмии пришлось бы подключить свое тело к трансформаторной будке. Если бы это помогло…
– А что ты хотел?
Она заглянула ему в глаза преданно, как пес.
Дар крутил в руках подтаявшее печенье.
– Да, так… хотел спросить кое-что. Чтобы она посмотрела вашу… базу данных.
– На предмет?
– На предмет того, как зовут моих родителей.
– Зовут? Карина. И Тадеуш.
Она помнила, потому что читала.
– Карина? – Дар замер с открытым ртом, будто пробовал имя на вкус. А после очнулся. – Тадеуш?! Я же Романович…
– Тадеуш. Я помню. Он же Полоч.
– Кто?
– Из Польшы. Польш?
– Поляк.
– Да, точно.
– Тогда почему же я Романович?
И вдруг вспомнил, как новым «Ч.Е.Н.Т»ам, прибывшим в интернат, правили свидетельства о рождении – вписывали туда вымышленные имена, отчества или фамилии. А иногда все сразу.
– Значит, не Романович…
– Нет.
– Тадеушевич?
– Ну… – Эмия озадаченно нахмурилась. – Скорее, Дарин Тадеуш Войт.
Ее собеседник выглядел так, будто его старая личина внезапно дала сбой, а новая еще не прижилась. Как Павл, который время от времени перезагружался. Но уже через секунду очнулся, выдал новый вопрос:
– А где они живут, помнишь? Мы бы с тобой по пути на юг туда поехали…
– …познакомились?
И прочла ответ в его глазах – нет, не познакомились бы. Просто посмотрели бы.
«Я не смог бы познакомиться с матерью, зная, что через три недели она снова может меня потерять», – Эмия уловила суть, а после вздохнула судорожно, с самоупреком.
– А где живут, не помню. Но, может, у вас тут есть свои базы данных? Справочники? Ведь есть единая сеть…
– Есть. Но доступна такая база только людям, к которым я через час иду на поклон.
– А спросить у них можно?
– Сомневаюсь, что мне ответят. К тому же, мне ведь нельзя, понимаешь?
«С родителями встречаться».
Эмия неожиданно заволновалась – к сердцу прочно прилип страх.
– Дар, а эти люди тебя отпустят?
Он вздохнул тоже. Хотел сказать «да», но промолчал. Вместо этого протянул руку, погладил ее по волосам.
– Мы что-нибудь придумаем. Ты ведь, пока меня не будет, сможешь сварить гречку?
* * *
– Вы часто предсказываете события?
– Я их никогда не предсказываю.
– А вещие сны видите часто?
– Не вижу. Вот раз только увидел – с самолетом. И то – просто сон.
– Но он совпал с действительностью.
– Случайность.
– Может быть. Но вы все же решились на правонарушение и отправились предупреждать пассажиров.
– Решился. Боялся – а вдруг, правда?
– Так вам часто снятся вещие сны?
Дар длинно и протяжно вздохнул.
Костюм на мужике сидел ладный, отлично скроенный. В таком, если под низ белую рубашку, хоть на свадьбу, хоть на юбилей – не стыдно. Но рубашка на «КБ»шнике была не белая, а темно-синяя – без галстука, застегнутая на все пуговицы, и Дарин думал о том, что темно-синий – это для мафиози из фильмов. Синий или бордовый. И шляпы.
– Вы раньше замечали в себе любые паранормальные способности?
– Не замечал.
– А ваши родители?
– Я не знаю своих родителей.
– Пассажиры после вас благодарили?
– За что?
– За спасение их жизней?
– Я не видел пассажиров. Я был в местном изоляторе.
– Зачем Вы это сделали, Дарин?
– Сделал что?
– Предупредили пассажиров?
Дар моргнул.
– А Вы бы не предупредили?
Ему не ответили.
По пути домой он обязательно завернет в цветочный магазин. Купит ей розу. Нет, три, а лучше целый букет…
