— Это не моя, — шепчу я.
Эш округляет глаза.
— А чья…
Я сильно трясу головой. Я не могу говорить об этом прямо сейчас.
Мы идем через столовую и оказываемся в застекленном проходе, соединенном с восточным крылом, где находятся покои Эша. Похоже, будто эта ночь прокручивает себя в обратном порядке. Однако Эш теперь со мной. Я сжимаю его руку, чтобы напомнить себе об этом.
— А он-то почему здесь? — шепчет он мне на ухо, пристально смотря на Гарнета.
Я пожимаю плечами.
— Он здесь, потому что он пытается вытащить вас отсюда живыми, — отвечает Гарнет. — Поэтому заткнитесь и не отставайте.
— Куда мы идем? — спрашиваю я.
— Нам нужен транспорт, — отвечает Гарнет.
— Верно. Так что за план?
— Серьезно, Вайолет? — спрашивает он, останавливаясь на секунду. — Похоже, что я следую какому-то плану? Я выдумываю все на ходу. Если у тебя есть идея получше…
— Нет, нет, — быстро говорю я. — Как считаешь нужным.
— Он знает твое имя, — бормочет Эш, пока мы продолжаем идти по коридору.
— Люсьен, — говорю я, пожав плечами. Эш что-то ворчит, я не могу разобрать.
Мимо бывших покоев Эша, налево, направо, снова налево — мы настолько углубились в восточное крыло, что я уже не узнаю этих мест.
— Откуда ты так хорошо знаешь крыло прислуги? — спрашивает Гарнета Эш.
Гарнет поднимает бровь и хитро мне усмехается.
— Я тут часто бываю.
Меня передергивает от мысли обо всех ни о чем не подозревавших служанках, за которыми мог охотиться Гарнет, но Эш не унимается.
— Нет, не бываешь, — говорит он.
Гарнет фыркает.
— Как бы ты об этом узнал?
— Я бы узнал, — отвечает Эш. — И я знаю.
Гарнет расплывается в ухмылке, когда мы достигаем конца коридора. Он снимает свой пиджак Ратника и бросает его мне. — Тебе это пригодится, — говорит он. Я натягиваю его на себя. Мои пальцы не достают до краев рукавов, и это неожиданно напоминает мне о банном халате моей матери, каким большим он был, когда я носила его по дому в Болоте. Я будто снова вернулась в те дни, когда самым страшным, что я могла себе представить, было покинуть свой дом и отправиться к Инкубатору Южных ворот.
Гарнет открывает дверь, и меня пробирает порыв холодного воздуха. Зубы начинают стучать до того, как мы выходим наружу. Я хочу предложить Эшу пиджак, поскольку на нем нет даже рубашки, но он крепко держит меня. Под моими босыми ногами хрустит заледенелая трава, и пальцы тут же немеют. Ночь оказалась облачной; ни луна, ни звезды не освещают наш путь, но Гарнет идет уверенно. В темноте появляются очертания чего-то черного, низкого и прямоугольного. Когда мы подходим ближе, я слышу, как Гарнет вертит в руках связку ключей.
Щелкает замок, и мы попадаем из морозной ночи в прохладное и тихое помещение.
За мной захлопывается дверь, затем включается свет. Все пространство, похожее на пещеру, заполняет ряд сверкающих автомобилей. Я замечаю белую машину, на которой мы с герцогиней ездили на похороны Далии в замке Курфюрста, и черную, которую я возила нас на все балы, но кроме них еще есть ярко-красная, серебристая, голубая и лимонно-желтая.
Гарнет направляется прямо к красному автомобилю и открывает багажник.
— Влезайте, — говорит он.
Никогда не представляла, что с охотой, и даже с нетерпением, влезу в багажник машины.
— Ты не думаешь, что кто-то заметит пропавшую машину? — ворчит Эш, залезая ко мне. Я отодвигаюсь назад, чтобы освободить для него место.
Гарнет усмехается. — Это моя. И это не первый раз, когда я беру ее на ночные авантюры.
Затем он захлопывает багажник.
Меня охватывает паника, причем такая лютая, что мне тяжело дышать. Темнота окружает меня, она слишком близко. Я бью ладонями по крышке багажника, пока Эш не прикладывает свои холодные руки к моему лицу.
— Все в порядке, Вайолет, — шепчет он. — Дыши.
Легкие рвутся наружу, и все окружение давит на меня. Я зарываюсь лицом в его грудь, и из меня льется поток слез. Машина заводится, через тело проходят вибрации. Я слышу приглушенные звуки открывания и закрывания гаражной двери, а затем меня бросает на Эша, когда Гарнет съезжает на проезжую часть. Машина движется так, что голова идет кругом; теперь меня бросает спиной на другую сторону багажника, и тело Эша ударяется об меня.
— Знаешь, — вздыхает Эш, — я думаю, он наслаждается ситуацией.
И затем, как и в случае со слезами, я закатываюсь истерическим смехом, мой желудок так сильно сжимается, что становится больно, и Эш тоже смеется, только его смех переходит в судорожный кашель.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, целуя его во все места.
— Я в порядке — ох, — отвечает он, когда мои губы попадают на его ушибленную щеку. — Что именно произошло? Последнее, что я помню, как герцогиня входит в мою комнату.
Я рассказываю ему об аркане с голосом Гарнета на другом конце, и о герцогине, связавшей меня, и Аннабель…
— Я оставила ее там, — говорю я. — В полном одиночестве.
— Ты должна была, — шепчет Эш. — Вайолет, у тебя не было выбора.
Мы молчим некоторое время. Чувство вины, боли и горя, которые мне удалось подавить на время нашего побега из дворца, возвращаются. Я все еще вижу ее лицо в темноте, чувствую лилейный запах ее волос.
— Это моя вина, — шепчу я. — Если бы я не… если бы мы…
— Нет. — Здесь в темноте это слово звучит громко и властно. — Герцогиня убила Аннабель, Вайолет. Не ты. И не я.
Я кладу голову ему на плечо и даю себе молчаливое обещание — не забывать ее, никогда. Оставить ее в живых единственным возможным способом.
— Ты знаешь, куда мы едем? — спрашивает он.
— Нет.
Теперь, когда мы на дороге, поездка довольно спокойная. Извернувшись, я снимаю пиджак и набрасываю его на Эша.
— Вайолет, я не…
— Мы оба им воспользуемся, — настаиваю я, прижимаясь к нему как можно ближе. Его кожа ледяная.
Эш гладит меня по волосам. Вибрации автомобильного двигателя успокаивают и расслабляют.
— Ты спасла мою жизнь, — шепчет он, я ощущаю его теплое дыхание на виске.
— Я не собиралась просто оставлять тебя там.
Он мягко смеется. — Я благодарен.
— Ты бы сделал тоже самое для меня.
Кажется, что мы едем так уже несколько часов, как вдруг машина резко останавливается, и багажник открывается. Луна, должно быть, вышла снова, потому что силуэт Гарнета окутан серебристым светом.
— Вы двое хорошо прокатились? — спрашивает он с ухмылкой.
