— Давайте, — неохотно говорит она. — Нам предстоит долгий путь. Не хочу опоздать.
Я вскакиваю на повозку, Эш поднимается позади меня.
Сил натягивает поводья, и телега едет вперед.
— Где проходит встреча? — спрашивает Эш.
Сил берет паузу, явно все еще злясь, что мы идем с ней. Наконец, она говорит:
— В городе под названием Фэрвью, примерно в часе отсюда.
Я прижимаюсь к Эшу, чтобы было теплее. Деревья тянутся над нашими головами, звезды мерцают через их ветви. Я хочу присоединиться к земле и почувствовать те ветки, которые тянутся к небу.
Когда мы выезжаем из леса, Эш садится прямо. Поля пшеницы простираются перед нами, низкорослые пни, высунувшиеся из земли, дремлют до весны.
— Так это Ферма, — начинает он. — Такая… большая.
Я забыла, что Эш раньше не видел Ферму. Только лес той первой ночью, когда мы прибыли к Белой Розе.
— Рай с Фермы, — размышляет он. — Хотя не с этого квартала.
Я не много думала о Рае с тех пор, как Сиенна присоединилась к нам. Но, конечно, Эш беспокоится о своем друге.
— Я уверена, что Карнелиан отлично проводит время с ним, — сухо говорю я. — Как сказал Гарнет.
— Карнелиан очень одинока, — говорит он. — Она хочет, чтобы кто-то заботился о ней, чтобы любил ее лучше. Ее собственная мать отказалась остаться в живых ради нее. Эти шрамы не заживают так легко.
Ненавижу, когда он так говорит о Карнелиан. Я не хочу ее жалеть.
— Она сдала тебя, — констатирую я.
— Я думаю, технически, она сдала тебя, — говорит он.
— Это делает ее лучше?
— Конечно, нет. Но ты не видишь ее так, как я. Ты слишком сильно ее не любишь.
— Потому что она ужасная.
— Но она также пострадала от рук королевской семьи, — говорит Эш. — Ты видела, как герцогиня обращалась с ней. Они издевались над ней. Никто не хотел жениться на ней. Грязная кровь, так говорили другие королевские дочери. Банковский мусор. Разве она не считается и их жертвой?
Я не понимала, что над Карнелиан так издеваются. Хотя, я не удивлена.
— Мы не можем выбрать, кого мы освободим от них, Вайолет. Это должны быть все или никто. Как ты думаешь, Люсьен когда-нибудь решил бы помочь компаньону?
— Хорошо, — говорю я. — Я понимаю. Но не проси меня любить ее.
Эш усмехается и целует меня в висок.
— Думаешь, мы сможем это сделать? — спрашиваю я.
— Свергнуть королевскую власть?
Я киваю.
— Я очень надеюсь на это. И кажется, стоит попробовать, не так ли? — Он смотрит на поля, залитые лунным светом. — Мы все собирались так или иначе умереть.
— Это ужасно мрачный способ взглянуть на все это, — говорю я.
Он пожимает плечами.
— Я веду себя честно. Я лучше умру, сражаясь с королевской властью, чем служа им.
— Хорошо сказано, — рявкает Сил с места водителя. Эш и я обмениваемся улыбкой.
Пейзаж медленно сменяется. Холмы разбивают горизонт скалистыми вершинами, больше, чем те, которые окружают станцию Бартлетт. Мы проезжаем несколько небольших городов, пасущихся овец. Сил поворачивает тележку по узкой тропе, ведущей к маленькой роще деревьев.
— Отсюда мы идем пешком, — говорит она, когда Эш перебирается с задней части тележки, чтобы привязать Репку.
Город Фэрвью намного больше, чем город у станции Бартлетт. Дома медленно возникают вокруг нас, когда мы сначала проходим горстку коттеджей, одноэтажные каменные строения с соломенными крышами. По мере приближения к центру города, дома становятся более равномерными, все с деревянными черепицами и пиками крыш. Они толпятся вместе, выравнивая твердую грязь, которая образует дороги, хотя они не соединены вместе, как дома в Смоге. У некоторых есть заборчики вокруг; другие — с верандами и креслами-качалками, кошками, бродящими по ступенькам. Главная улица тихая в это время ночи. Мы проходим мимо парикмахерской, пекарни и магазина подержанной одежды. Нет газовых ламп, чтобы осветить наш путь, как в Банке. Сил останавливается около полуразрушенного фасада. Пыльная фиолетовая занавеска занавешивает застекленную дверь.
Она стучит один раз, делает паузу, стучит три раза, снова делает паузу и снова стучит.
Занавеска трепещет, и дверь распахивается.
Пистолет направлен прямо в лицо Сил.
Я отпрыгиваю назад, но Сил кажется совершенно невозмутимой.
— Убери это, Уистлер
[8], прежде чем застрелишь кого-нибудь.
— Кто они такие? — спрашивает человек в дверном проеме. Он скрыт в тени, что не позволяет мне разглядеть его лицо.
— Друзья, — говорит Сил. — Думаешь, я привезла бы сюда случайных незнакомцев? Заметь, я сказала им оставаться на месте, но эти двое такие же упрямые… — Ее голос пропадает, и она прочищает горло. — Черный Ключ знает их, — заканчивает она.
— Они были помечены?
Сил ухмыляется.
— Еще нет. Но она одна из моих. — Она дергает головой в мою сторону. — А он…
Человек шагает вперед в свет.
— Ты Эш Локвуд, — говорит он.
Мужчина большой, мускулистый и покрытый татуировками от бритой головы до костяшек пальцев. Густые усы закрывают верхнюю губу. Он одет в черный свитер и штаны; он опускает пистолет, пока глазеет на Эша.
— Это я, — говорит он. Я смотрю на Сил — этот человек собирается сдать Эша? Это был ее план?
— Ты сбежал из королевской семьи, — говорит мужчина. Его тон почти благоговейный. — Прямо под носом герцогини Озера. Что… — Он трясет головой, затем протягивает руку. — Приятно познакомиться.
Эш по моим ощущениям выглядит потрясенным. Я предполагала, что все в городе будут охотиться за головой Эша. Но этот человек смотрит на него с уважением.
Он пожимает человеку руку.
— Вы можете звать меня Уистлером, — говорит человек.
Эш слегка улыбается.
— Полагаю, мне поздновато придумывать кодовое имя.
— Ты собираешься нас впускать, или мы должны стоять на пороге, пока мимо не пройдет Ратник? — огрызается Сил.
Уистлер отступает.
— Конечно. Входите, входите. Мы ждем еще одного.
Магазин освещен лишь одной масляной лампой. Стены увешаны бумажными листами со множеством рисунков. Изящно прорисованный воробей взлетает к углу одного листа. Рядом приколото перо павлина, сделанное толстыми мазками и в смелых цветах. Сплетенные солнце и луна, деревенская птичья клетка. Я краснею, видя очертания обнаженной женщины. У входной двери есть небольшой стол, а в заднем углу магазина — стул, который неприятно напоминает мне медицинскую кушетку во дворце Озера.
