— Есть одна старая развалина в пяти милях от деревни Уистлера. Охра показал мне ее однажды. Это хорошее место, чтобы спрятать молодых людей, которые к нам присоединились, за день или два до Аукциона, когда они не вернутся домой после работы, если понимаешь. Но я подумал… думаю, я могу там все починить. Может, Сил вышлет мне пару куриц и козу. Даст мне семян. Мне хотелось бы поработать с землей. И я люблю животных. Я хочу жизнь, в которой я сам буду выращивать еду и делать себе вещи. И у меня будет настоящий дом.
Из моих глаз брызгают слезы, когда я осознаю, что на этой «картине», которую он нарисовал, меня нет и в помине.
— Ох, — говорю я хриплым голосом. — Звучит мило.
— Ты плачешь? — говорит Эш ошеломленно.
— Нет, — быстро говорю я, быстро вытирая слезы.
Я почти слышу, как что-то щелкает у него в голове.
— Ты думаешь, что я не хочу видеть тебя там? — спрашивает он.
— Нет, — говорю я снова, но это явная ложь.
— Вайолет. Я не выкидывал тебя из моей жизни, — говорит он, — но я бы никогда не подумал, что наши планы пересекутся. У тебя есть право выбирать, что ты хочешь.
— Но что, если мне этого тоже хочется? — говорю я. — Что, если я хочу помочь тебе поправить, то старое место? Держу пари, я могла бы уговорить Сил отдать нам Репку, поскольку она все равно любит тебя больше Сил. И у меня был бы сад с хризантемами, совсем как было у мамы на подоконнике нашей кухни. Я могла бы использовать Землю, чтобы помочь тебе выращивать урожай, и Воду тоже, чтобы ухаживать за ними. Я могла бы использовать огонь, чтобы поддерживать тепло зимой, и Воздух, чтобы летом было прохладно.
Я могу это видеть, могу видеть так ясно, что испытываю реальную боль в груди. Небольшое крыльцо с диким садом, цветущим вокруг него. Белый дом с голубыми ставнями. Мы с Эшем работаем с землей, заканчивая каждый день уставшими, потными и в грязи, но счастливыми. Имея собственное место.
Когда Эш снова говорит, его голос хрипит.
— Звучит… идеально.
— Естественно, Рейвен обязана жить неподалеку, — говорю я.
— И Гарнет тоже.
— И Инди.
— Сиенна?
— Да, но не Оливия.
— Нет, — говорит Эш, смеясь. — Не Оливия.
Я вздыхаю, и ложусь обратно на тяжелое покрывало, на котором мы спим.
— Я хочу эту жизнь, Эш. Я так силно ее хочу, что практически ощущаю ее на вкус.
— Я тоже, — бормочет он.
Я отправляю свой разум в полет, представляя мир, в котором моей сестре не приходит жить в страхе собственного тела и силы, которую оно содержит, где мой брат не вынужден работать по заданной профессии. Я пытаюсь представить падающие стены, сплоченный город, его людей, которые больше не разделены, а объединены.
Я засыпаю со вкусом Эша на губах и фантазиями о лучшем будущем, танцующими в моих снах.
Однако на следующее утро хорошее настроение Эша испарилось; вся нежность прошлой ночи ушла, на ее место пришли напряжение и злость на то, что я ухожу.
Могу сказать, что он старается это спрятать, но в его глазах и губах чувствуется напряженность, а в его голосе — резкость.
Эш не единственный, кто в напряжении. Даже Инди на грани. Как только мне звонит Гарнет, чтобы сообщить, на какой поезд нужно сесть, нет ни одной улыбки на прощание, кроме натянутой гримасы от Рейвен.
Я стою возле повозки Сил и обнимаю каждую девушку, обещая скоро вернуться, напоминая им о том, что нужно продолжать изучать чертежи. Эш бросается на меня и свирепо шепчет мне в ухо.
— Пожалуйста, будь осторожна. Пообещай мне.
— Я обещаю, — шепчу я.
— Я так хочу, чтобы у меня была возможность сказать Раю присматривать за тобой, — говорит он.
— Думаешь, он узнает меня? — спрашиваю я.
Эш заправляет мне за ухо прядь моих новых светлых волос.
— Нет, — бормочет он. — К тому же он будет очень занят Карнелиан, чтобы обращать внимание на новую прислугу.
— Мне сказать ему, кто я?
— Я не знаю. Это может быть опасно. — Челюсть Эша напрягается. — И берегись Карнелиан.
— Верно. — Я не рада очередной возможности пожить с ней по одной крышей.
— Серьезно, Вайолет. Она умнее и сообразительнее, чем ты думаешь.
— Что ж, я буду рада, если смогу полностью ее избегать, — говорю я. Не хочу больше говорить о Карнелиан.
Мы целуемся еще раз напоследок, прежде чем Сил забирается на повозку, и я сажусь рядом с ней.
Рейвен поднимает руку на прощание. Эш остается на крыльце, смотря за повозкой, пока мы не проезжаем деревья, и Белая Роза не скрывается за нами.
— Ты точно знаешь, как посеять хаос, — говорит Сил.
— Я не хочу с тобой ссориться, Сил, — говорю я устало.
Она кивает и снова щелкает поводьями. Остаток пути мы проводим в тишине. Я не могу не спрашивать себя — что, если я опоздала? Что, если Хэзел сегодня умрет? Что, если с ней что-то происходит прямо сейчас? Репка едет раздражающе медленно. Желтовато-коричневые поля тянутся и тянутся, никак не сменяясь.
Когда мы наконец достигаем станции Бартлетт, у меня спина болит от напряжения. Ситл ждет вместе со мной, пока не прибывает поезд.
— Твои бумаги у тебя? — говорит она, и я поднимаю поддельные документы, которые позволят мне добраться до Банка. Мне сегодня придется сесть на три разных поезда, чтобы добраться до Жемчужины. На мне коричневое платье, которое выглядит как одежда прислуги.
— И вот несколько диамантов, на всякий случай, — говорит Сил, зажимая монеты у меня в руке. Чувствую, будто мое горло распухло, поэтому я киваю с благодарностью.
— Хорошо, — говорит она, пока поезд с визгом останавливается, и открываются двери. Затем она заключает меня в объятья, кроткие, но эмоциональные.
— Спасибо, Сил, — шепчу я. — За все.
— Иди уже, — говорит она, вытирая глаза и отворачиваясь. Я присоединяюсь к очереди людей, ожидающих посадки. Забравшись в поезд, я нахожу сиденье у окна. Репка и Сил уже на пути обратно в Белую Розу.
Поезд катится вперед, и начинается первый этап моего путешествия. Чтобы добраться до Банка, мне придется совершить пересадку на одном из главных терминалов Фермы.
Нужно ли это вообще делать? Велика ли опасность для Хэзел, чтобы такой риск был оправдан?
Но, пока мимо окна проносятся фермерские поля, я думаю о том, что придется ждать еще месяц так далеко от нее, день за днем не зная, жива она или мертва, будучи уверенной лишь в одном: это моя вина. Я бы не смогла так жить.
Главный терминал большой, шумный и набитый людьми. Я нахожу свой поезд — большой серый монстр — и занимаю место напротив рабочего, читающего «Вестник Одинокого Города». Заголовок гласит: «Курфюрст и Курфюрстина обещают эффектное торжество на Аукционе в этом году.» Внизу страницы я вижу другую статью, лишь абзац намного меньшим шрифтом: «Пятеро погибло при взрыве: Общество Черного Ключа под подозрением.»
