Я чувствую мягкое давление на руку и моргаю, глядя на Гарнета. Его глаза наполнены слезами, и я понимаю, что тоже плачу. Герцогиня ведет Хэзел впереди нас на поводке, Рай и Карнелиан прямо за ними. Они кажутся ошеломленными, смущенными, но их миры не были разрушены, как мой.
Гарнет кивает в сторону открытых дверей аукционного дома и пристально смотрит на меня. — Ради него, — шепчет он.
Я думала, что потеряла дар речи, но мой рот работает отдельно от моего мозга.
— Ради него, — шепчу я в ответ. Гарнет моргает и трет глаза, отпуская мой локоть. Я вытираю лицо руками. Еще будет время оплакивать Люсьена и наказывать себя за роль, которую я сыграла в его смерти. Но я не подведу его сейчас, когда все это, наконец, может закончиться.
Фойе аукционного дома огромное. Верх купола выполнен из стекла, свет льется вниз и разливается по мозаике из плиток, украшающих пол. В центре — огромный фонтан, вода струится из протянутой руки статуи Диаманты Великой — Курфюрстины, начавшей первый Аукцион. Официанты обходят толпы с бокалами розовых и синих коктейлей. Члены королевской семьи переговариваются, обсуждая казнь, будто это было развлечение.
Я не могу не думать о собственном Аукционе. Так вот что происходило, пока Люсьен готовил меня, и пока я была в комнате ожидания с Далией.
Герцогиня сидит на возвышении в стороне, Курфюрст в центре, Курфюрстина справа от него. Хэзел стоит позади герцогини, ее глаза устремлены на меня. На шее блестит ошейник — жестокая пародия на ожерелье. Я благодарна, что Ларимара, похоже, не пригласили на его собственную помолвку. Возможно, королевская семья думала, что дети будут мешать.
Играет половина оркестра, жонглеры с акробатами шныряют и танцуют в толпе, прямо как и описывала Корал.
— Ратников, которые заберут суррогатов, не будет там еще десять минут, — бормочет мне Гарнет, повернувшись спиной, чтобы не было похоже, что мы разговариваем. — Я попросил кое-кого поменять часы, чтобы они думали, что у них еще есть время. Поезда должны подъехать в любой момент. Тебе лучше поторопиться.
— Хэзел, — говорю я, оглядываясь на сестру. Я знаю, мне нужно идти, но я не хочу оставлять ее здесь. Что если ее убьют до того, как все начнется?
— Я буду присматривать за ней, сколько смогу, — говорит Гарнет. — Вперед.
Мое горе тает перед лицом страха. Все начинается.
Карнелиан занята разговором с Раем и графиней Розы, и я пользуюсь случаем, чтобы ускользнуть.
Железнодорожный вокзал находится на низшем уровне аукционного дома. Я нахожу нужную дверь, ту, что хорошо помню по чертежам. Если смотреть на юг, третья дверь слева. Она ведет меня в прихожую, которую я пересекаю, выходя через дверь на противоположной стороне, где поджидает лестница. Я спускаюсь по ней, пропуская два этажа подготовительных комнат, этаж с комнатами, похожими на улья, где суррогатов усыпляют, чтобы перевезти в новые дома; все ниже и ниже, пока лестница не заканчивается в холодном бетонном коридоре. Я снова быстро вспоминаю чертежи.
Направо.
Я поворачиваю и бегу к большой деревянной двери, которая приведет меня на станцию, к Рейвен и остальным. Я прохожу мимо грузового лифта, который используется для транспортировки бессознательных суррогатов в их подготовительные комнаты.
Потом я вижу дверь. Я врезаюсь в нее, поворачиваю ручку и толкаю, видя, как последний вагон появляется в поле зрения. В этих поездах нет машинистов — они управляются автоматически. Надеюсь, девочкам удалось справиться с врачами и смотрителями. Ратники еще не прибыли, как и сказал Гарнет.
Поезд с визгом останавливается, из трубы выходит пар и создает в воздухе мягкий туман. Один за другим железные двери захлопываются за каждым из четырех поездов, эхом отдаваясь в пещерном пространстве. Своды крыши сделаны из камня, словно мозаика из сланцевого, угольно-черного и светло серого. С потолка свисают толстые железные люстры на прочных цепях, плафоны излучают насыщенный желтый свет.
Нет времени быть осторожной. — Паладины! — кричу я.
— Вайолет? — Голос Рейвен пронзает воздух, и я не думала, что могу быть так счастлива в этот момент. Ее голова высовывается из поезда Южных Ворот цвета сливы. — Вайолет! — кричит она и спрыгивает с вагона.
Я не могу остановить тот крик, тот мучительный вой, который срывается с моих губ. Я бегу через всю станцию, и она бежит ко мне. Мы сталкиваемся друг с другом.
— Ты в порядке, — она дышит мне в ухо, ее руки царапают мне спину, чтобы убедиться, что я цела.
— Люсьен мертв, — говорю я, и тут меня словно ударяет в грудь. Люсьен мертв.
— Что? — Рейвен задыхается, но у меня нет времени объяснять, потому что из вагонов появляются головы, и помещение заполняют девушки, широко раскрыв глаза, пока осматривают огромное пространство.
— Вайолет, — говорит кто-то, а затем мое имя подхватывается и эхом разносится по вокзалу. — Вайолет! Вайолет здесь! Вайолет!
Мне хочется плакать. Я хочу собрать их всех в огромные объятия. Мне хочется приказывать им, приказывать забыть о стене. Мы уничтожим весь этот аукционный дом прямо сейчас, мы наказываем королевскую семью за убийство человека, который был в десять раз человечнее, чем любой из них.
— Вайолет, с тобой все в порядке! — Инди сжимает меня в своих объятиях. — Я совсем забыла о твоих волосах и лице. Ты совсем на себя не похожа!
Сиенна и Оливия присоединяются к нам, Сил идет сзади.
— Мы слышали о Корал, — говорит Сиенна, и одновременно Оливия спрашивает: — Ты не видела мою госпожу?
— Люсьен мертв, — повторяю я, на этот раз слова выходят легче, когда мое тело начинает принимать реальность этого факта.
Лицо Сил становится пустым от шока. Инди задыхается, а Сиенна закрывает рот руками. Даже Оливия выглядит расстроенной.
— Это моя вина, — задыхаюсь я. — Во всем виновата я. — Сейчас я смотрю только на Сил. — Я… я сделала глупость, и он взял вину на себя. Я никогда не должна… я не имела в виду… — Слезы текут обильно и быстро.
Сил шагает вперед и берет меня за подбородок.
— Перестань плакать, — резко говорит она. — Посмотри на меня. Я не могу отвести взгляд от ее стальных, серебристых глаз. — Этот человек любил тебя больше всего на свете. Ты, черт возьми, ничего не можешь сделать, чтобы вернуть его, но ты можешь оказать честь ему, его свершениям прямо здесь, прямо сейчас. Ты нужна этим девочкам, Вайолет.
Она указывает рукой на семьдесят семь девушек, которые должны были быть проданы в рабство, но вместо этого с горящими и решительными лицами стоят вокруг меня.
— Они здесь, живые, и ты им нужна, — шепчет она. Семьдесят семь пар глаз смотрит на меня, ожидая указаний.
Сил права. Я делаю глубокий вдох.
— Мы должны разделиться, — говорю я. — Рейвен, Сил, Инди, Оливия, вы будете руководить каждой командой. Убедитесь, что у вас есть все элементы. Сиенна, ты со мной.
