— Говоришь, полмиллиона лир? — задумчиво проговорила синьора. — Если это та самая вещица…
Она удалилась к себе и через минуту вернулась с потрепанным фолиантом, «библией ювелира», в котором были описаны и проиллюстрированы самые знаменитые коллекции мира, как музейные, так и частные. Толстый палец заскользил по оглавлению, зашелестели страницы…
— Вот она! — Синьора сунула книгу Клаудии под нос. — Полмиллиона? Да она стоит по меньшей мере десять!
Клаудия, разрумянившись от волнения, не могла оторвать глаз от цветного фото.
— «Роза Розетти», — прочитала она вслух, — получила название по розовому алмазу, расположенному в центре. «Роза Розетти» — часть коллекции итальянской дворянской фамилии с тем же именем. В XVII веке была изготовлена для графини Розетти. Считается, что розовый алмаз та получила в подарок от влиятельного римского кардинала».
Клаудия упрямо тряхнула головой:
— Я не верю, что девушка украла «Розу»! Она совсем не похожа на воровку.
— А как, по-твоему, должны выглядеть воровки?
— Но она была такая… такая… — Клаудия задумчиво почесала бровь, — …ухоженная.
— А я уверена, что граф Розетти не давал ей брошь на продажу!
— Вы хотите сказать, что эта средневековая фамилия еще существует?
— Да, да. Речь идет об одном из самых состоятельных семейств Европы. А граф Розетти даже необыкновенно знаменит. Немыслимо, чтобы он стал продавать фамильные ценности.
— Может, его жена?
— Граф не женат.
— Значит, это его подруга!
— О нет! — засмеялась синьора. — Он не из тех, кто будет раздаривать семейные реликвии любовницам.
— А вы что, его знаете?
— Лично, к сожалению, нет, но много наслышана. Мы должны ему сообщить, что брошь у нас.
— А вы уверены, что это подлинная «Роза», а не подделка?
— Алмаз подлинный, — прозвучал решительный ответ. — Второго такого в мире не существует. Пойду позвоню, договорюсь о встрече.
Синьора Ботелли скрылась в своем кабинете, но вскоре появилась снова:
— Граф в Риме и еще не вернулся. Я не назвалась, — добавила она, — мало ли кто мог услышать.
— Так вы думаете, украл кто-то из прислуги?
— Это единственно возможное объяснение.
Синьора взяла брошь и, слегка вздохнув, заперла ее в сейф, где хранила особо ценные экземпляры.
— И что нам делать, когда девушка придет?
— Не знаю. Граф болезненно щепетилен и не любит привлекать внимания. Без его разрешения мы не можем обратиться в полицию. Во сколько она обещала быть?
— Около десяти.
— Значит, я должна застать его не позже половины девятого, тогда он успеет принять решение.
В магазин зашли туристы, и разговор оборвался.
После работы Клаудия почувствовала себя уставшей и опустошенной. Медленно брела она через площадь, мимо собора Сан-Марко к маленькой боковой улочке. Ее квартирка располагалась в старом обшарпанном здании, из окна был виден всего лишь один канал, да и то если далеко высунуться. Но зато здесь было тихо, что в Италии, где шум считается признаком жизни, большая редкость.
Чтобы хоть как-то развеяться, она решила поужинать в маленькой траттории, которых вдали от оживленных туристских троп было великое множество. Здесь завсегдатаями были венецианцы, а еда, хоть и не столь изысканная, не уступала по вкусу приготовленной в лучших ресторанах и была куда дешевле.
Как только она села за столик, возле нее появился сам хозяин с наполовину опустошенной бутылкой кьянти. Он приветствовал ее как старую знакомую — она обедала тут раз в неделю — и вежливо стал ждать, пока она изучала меню.
— Пожалуй, телятину, — решила Клаудия.
— И легкую закусочку.
Она покачала головой:
— Нет, нет, синьор, я должна следить за фигурой.
— Уж вам — то это ни к чему, — хохотнул тот.
Клаудия рассмеялась. Она давно привыкла к его уловкам:
— Только телятину.
В ожидании заказа Клаудия с удовольствием потягивала красное вино и понемногу приходила в себя. Однако «Роза Розетти» никак не шла у нее из головы. Не может быть, чтобы девушка была воровкой. Она держалась скорее как законная наследница, имеющая право продать эту брошь. Только вот какие-то обстоятельства…
Погруженная в свои мысли, Клаудия заметила, что за ней наблюдают, только когда ей принесли счет.
— Позвольте вас угостить. — Из-за соседнего столика поднялся молодой мужчина.
— Нет, спасибо. Я уже ухожу.
— Но этот вечер слишком хорош, чтобы такая очаровательная девушка проводила его в одиночестве! — Его черные глаза сверкнули в полумраке.
— Я предпочитаю именно это. Но спасибо за предложение.
Затаив дыхание и не поворачивая головы в сторону кавалера, она быстренько расплатилась и со всех ног бросилась домой. И, только заперев за собой дверь на ключ, облегченно вздохнула. Все-таки эти итальянцы бывают такими назойливыми!
Она бросила жакет на стул, разулась, нашла по радио волну с увертюрой Россини и пошла варить себе кофе.
С чашкой в руках она уютно устроилась в кресле и взяла свежий номер «Таймс». Эта газета была единственной ниточкой, связывающей ее с родиной. Когда она читала об очередном кризисе в Англии или тщетно пыталась разгадать кроссворд, ностальгия, которая охватывала ее в часы одиночества, отступала.
Бой часов оторвал ее от чтения. Боже, как летит время!
Укладываясь в постель, Клаудия думала о том, что через месяц в этой знойной стране установится невыносимая жара, и хорошо бы хватило сил выдержать ее. Клаудия не хотела покидать Венецию. Не только из-за ее красоты, но и потому, что работа у синьоры Ботелли, которая относилась к ней с материнской заботой, доставляла девушке столько радости. А самое главное, она могла совершенствовать свое ювелирное искусство. Ей не возбранялось посещать мастерские, где трудились искуснейшие ювелиры Ботелли, и много времени посвящать собственным изделиям.
Для нее стало бы настоящим признанием, если бы ожерелье, над которым она сейчас работала, нашло своего покупателя. Но каким грубым казалось оно Клаудии теперь, по сравнению с «Розой Розетти»!
Она вздохнула и снова подумала о глупенькой итальянке. Хоть бы граф не стал преследовать ее с полицией!
На следующее утро Клаудия проспала. Но опаздывать не хотелось, и она побежала на работу без завтрака.
Только в половине девятого она открыла магазин. Поднимая жалюзи и убирая решетки на окнах, она порадовалась, что хозяйки еще нет. Может быть, та встречается с графом? Хотя нет, какой смысл, ведь брошь лежит в сейфе.
