Еще бы Настя не понимала! Еще до разговоров в спортзале ей все стало ясно!
— Я… я хотела пробежаться вместе с ним, но сегодня он встал так рано… И… он… просто не стал меня будить!
Нита повела полными плечами.
— Не знаю, не знаю, милочка! Но одно могу тебе сказать: на него открыта охота. На твоем месте я бы глаз с него не спускала! — И она выпорхнула на крыльцо.
Настя провожала взглядом отъезжавшую машину Ниты и лихорадочно соображала, что делать.
Глава 7
Вечером Настя, нагруженная пакетами, появилась у Виктора.
— У нас опять проблемы, — с порога сообщила она.
— С этим? — Виктор кивнул на пакеты.
— Это ужин, — отмахнулась Настя, но, наткнувшись на его недоуменный взгляд, засмеялась: — Не бойся, это не все нам. Тут еще собачий корм.
Свалив пакеты на стол, она распотрошила один и насыпала Альме в миску коричневых подушечек. Собака облизнулась, но к миске не подошла.
— Возьми, Альма! — подал голос Виктор.
— Надо же! — удивилась Настя. — И долго вы тренировались?
— Да ни разу! — засмеялся Виктор.
— Ну и ну… Прямо не могу поверить. Ой, а что у тебя рубашка криво застегнута? Ты пуговицы перепутал.
— Разве? — смутился Виктор.
Настя уже возилась с его пуговицами.
— У нас проблемы, — повторила она. — Вокруг тебя развернулась жесткая конкурентная борьба. Так что твоя работа под угрозой.
От прикосновений ее пальцев Виктор тихонько застонал. «Вот они какие, настоящие ученые, — подумала Настя. — Как они мучаются, когда им мешают работать!»
— Я должна тебя огорчить, — продолжила она, — наш спектакль прошел впустую. Нам не поверили.
— Что же делать? — В голосе Виктора звучала растерянность. Неужели сейчас она повернется и уйдет со словами «Прощай и выпутывайся дальше сам»?
Но к своему облегчению, он услышал:
— Нужно будет устроить совместную утреннюю пробежку. Перед тем, как ты сядешь за работу.
Настя застегнула рубашку как следует и отступила на шаг.
— Еще можно погулять в парке втроем: ты, я и Альма. Там сейчас полно народу. Мы будем держаться за руки, и все будут вынуждены нам поверить. Ну, как тебе план?
— Замечательно! — просиял Виктор. (Он снова возьмет ее руку!) — Пойдем прямо сейчас? Я имею в виду, после ужина, — опять смутился он под удивленным взглядом Насти.
— А твоя работа?
— Работа подождет, — бодро сказал Виктор. — Я могу поработать ночью!
И вот уже они, держась за руки, шагают по направлению к парку. Вместо ужина Настя прихватила пакет с сандвичами. Альма бодро бежала рядом, изредка обнюхивая низкорослые кустики — тогда парочка останавливалась, и Виктор, натягивая поводок, командовал:
— Вперед, Альма!
Уже наступил вечер, солнце садилось, окрашивая небо в розовый цвет. Виктор сбоку видел Настин профиль. В закатных красках ее лицо было прекрасным и волнующим. Раньше он не замечал, что освещение может менять выражение лица человека. Сейчас Настя просто загадочная и волшебная. Других слов он не мог подобрать. И впервые в жизни не пытался найти логическое объяснение тому, что он видит. Настина ладонь в его руке была нежной и мягкой. Встречные прохожие приветливо кивали им, и Виктор чувствовал, что в спину им бросались многозначительные взгляды.
— Лучше не бывает! — прошептала Настя, глядя на розовые облака. — Теперь пойдем на озеро, сядем в обнимку на лавочку и сделаем вид…
Виктора словно обухом по голове ударили. Как это — сделаем вид? Что касается его, то ему хорошо по-настоящему. Он даже забыл, что это всего лишь спектакль.
— Тебе, наверное, жаль тратить на меня столько времени? — спросил он бесцветным голосом.
— Ну что ты! — Настя закусила губу.
Конечно, кроме скуки, она не вызывает в нем никаких эмоций! Совершенно точно, ему нужна другая. И, чтобы не расплакаться, она сделала глубокий вдох, потянув носом воздух. Зелень парка источала ни с чем не сравнимый аромат.
— Чувствуешь, как пахнет травой? — спросила она как ни в чем не бывало.
Виктор тоже потянул носом.
— Не чувствую я никакой травы, — все тем же бесцветным голосом проговорил он, уловив только сладковатый запах Настиного крема.
Настя промолчала, поглубже запрятав свою грусть.
— Вот мы и пришли! — Она снова открыла рот, только когда они подошли к озеру.
Скамейка пряталась в цветущем кустарнике. Они осторожно присели на нее с разных концов, потом, переглянувшись, нерешительно придвинулись друг к другу и принялись за сандвичи. Чувство голода давало о себе знать. Альма получила полную свободу и принялась бегать в траве как единственная сытая в их компании.
— Расскажи мне еще что-нибудь про привычки влюбленных, — попросил Виктор.
— Зачем тебе это? — без всякого выражения спросила Настя.
— Мы же изображаем влюбленную пару, так что мне надо знать все нюансы. Я вот видел, как мужчины целуют женщинам руки! Может быть, и нам попробовать? — Виктор взял ее руку, перевернул кистью вниз и поцеловал Настину теплую мягкую ладонь.
Настя зарделась.
Виктор поцеловал тыльную сторону кисти.
— Я правильно делаю? Или у меня плохо получается?
Настя слегка смутилась.
— Ну… Это было интересно…
— Как картофельный рулет? — В нем явно начало просыпаться чувство юмора.
Настя оставила его шутку без ответа. Больше всего от разговоров о поцелуях ей хотелось перейти к действию.
— Это было… Это было волнующе! — наконец выдавила она.
Не в силах сдерживаться, она взяла его руку и тоже поцеловала ладонь. Виктор, воодушевившись, не замедлил ответить тем же. Обмен поцелуями продолжался до тех пор, пока Настя не почувствовала, что если они немедленно не прекратят эту игру, она потеряет над собой контроль.
— Пожалуй, довольно, — неуверенно пробормотала она.
Внезапно Настя схватила Виктора за руку совсем не так, как пару минут назад.
— Ты только посмотри! Нет-нет, лучше не смотри, пусть они думают, что мы их не видим!
— Кто «они»? — ничего не понял Виктор.
— Нита, Арлен, Бетти…
— Ну что ж, если собралось столько зрителей, актеры должны быть на высоте! — Виктор снова взял ее за руку. — Я думаю, пара поцелуев только усилит нашу позицию? — И, не дожидаясь ответа, он, блаженно закрыв глаза, прильнул губами к ее ладони.
Настя в изнеможении откинула голову, но успела подметить, что лицо Виктора выражало удовольствие. Он коснулся языком кончиков ее пальцев, и волна желания прошла по ее телу. Она отняла руку и выпрямилась. Пока она не опустила ресницы, Виктор успел заметить в ее глазах чувственный призыв.
