И теперь Артур предлагал все это продать, чтобы вложить в какую-то очередную сомнительную идею. Валера понимал друга: ему надо идти вперед, искать приключений, бороться, самоутверждаться и так далее. Все это похвально и достойно уважения, но так напряжно для него, для Валеры. Понимая чувства партнера, он также понимал, что сам другой человек. Ему не нужна работа ради работы, зарабатывание денег ради денег. Деньги ему нужны для комфортного житья, удовлетворения своих потребностей и некоторых прихотей. К чему эта постоянная гонка? Всегда найдутся люди более богатые и удачливые — и что же, гнаться за ними вечно, чтобы утолить Артурову зависть? Скоро им будет по тридцать, зачем обязательно гробить свою жизнь в стремлении к богатству, когда можно прилично жить в достатке? Пятилетняя гонка вооружений утомила Валеру, ему хотелось иметь побольше свободного времени, завести постоянную подружку, жениться, наконец. Почему бы и нет? Дети ведь тоже когда-нибудь нужны. Валера всегда содрогался при этой мысли и спешил вспомнить, что ему еще нет тридцати и с детьми можно пока подождать.
Он постарался донести свои мысли до Артура и, хотя понимал, что вместе они работать уже не будут, надеялся расстаться мирно. Но мирные расставания были не в почете у Валериного друга. Он долго кричал, уговаривал, стыдил, обещал, чем основательно истрепал нервы обоим. Под конец, когда Валера устало заявил, что останется при своем, Артур назвал его бабой, тупицей и вырожденцем. Валера хотел было драться, но передумал, так как знал, что Артур сильнее, а с него на сегодня было уже достаточно унижений, чтобы еще и получить по морде. Старой дружбе пришел конец, и это опустошило обоих. Артур забылся в поисках денег и в организации нового бизнеса, а Валера ничем пока не мог заполнить образовавшуюся пустоту. С девяти до шести полупраздное времяпрепровождение в офисе (спасибо, дали свой кабинет), а потом… Были, конечно, пара-тройка приятелей, примерно столько же девушек, которых всегда можно было пригласить провести вместе вечер, но растерянность от потери близкого человека проходила очень медленно.
Валера месяц проработал на новом месте и уже отчаянно скучал. Не то чтобы он жалел, что не принял предложение Артура: ни за что бы не согласился так рисковать своим благополучием, но авантюрной нотки в жизни стало не хватать. С тоски он начал присматриваться к дамам на работе, благо, их было много и все крутили перед ним задами. В один прекрасный день он шел по коридору навстречу одной из самых заметных: то ли бухгалтерша, то ли кассирша — крупная девица в откровенно вызывающих нарядах и с манерами порнозвезды. Ужасная бабища, содрогнулся Валера, его всегда пугали такие вульгарные персонажи, царящие на пространстве радиусом в километр вокруг себя. Хотя, хотя… Может, в этом он найдет некое разнообразие, некий фактор новизны. Но что-то отвлекло его внимание. Что-то маленькое, с первого взгляда незаметное. Какая-то тень, семенящая рядом с порнозвездой. Точно тень из прошлого.
Валера остановился как вкопанный и почувствовал, что задыхается. Щекотка, сбившая его дыхание с привычного ритма, поползла к низу живота, и он ощутил, как кровь приливает к ушам. Нахлынула необъяснимая волна, перед глазами мелькнули обрывки, как из полузабытого кино: медленно потягивающееся золотистое тело, упругий изгиб спины, солнечные блики, играющие в прозрачных глазах-хамелеонах. Он не смог бы объяснить, почему его так впечатлила встреча с девушкой, брошенной пять лет назад. Может быть, взволновало не столько воспоминание о девушке, сколько воспоминание о том периоде жизни: острота новых начинаний, мечты и надежды, преданная дружба? Нет, все не то. Взволновало именно воспоминание о девушке. Оно возбуждало Валеру, как тринадцатилетнего мальчишку. С трудом он взял себя в руки и стал думать, как же себя вести. Первая мысль — сделать вид, что не помнит. Но Саша, увидев его, тоже остановилась и стала диковато таращиться, невольно привлекая внимание своей спутницы. Значит, надо как-то общаться. Валера окончательно пришел в себя и критически осмотрел свой давний предмет страсти. Выглядит неплохо. Кубышкой не стала, фигура все та же (о, эти бедра!), одета прилично: узкая юбка чуть ниже колен, приталенный пиджак (эта талия!), каблучки очень кстати, и очки ей, как ни странно, идут. Валера сглотнул и изобразил на лице лучезарнейшую улыбку:
— Боже мой, Саша, какие люди! Вот не ожидал тебя увидеть!
Санька хлопала глазами, по лицу рябью пробегали самые разные эмоции. Валеру вполне устраивало ее молчание, и, не давая опомниться, он продолжал:
— Слушай, а ты здесь давно работаешь? Да? А я недавно. Всего месяц, но странно, что не встретились раньше. Ты знаешь, где мой кабинет? Вот здесь, по коридору направо — начальник юротдела. Ты заходи! Зайдешь? Заходи как-нибудь, поболтаем. — Потом вдруг испугался, что она ляпнет что-нибудь лишнее своим любопытствующим товаркам, и решительно схватил ее за локоть. — А пошли прямо сейчас! Уже конец рабочего дня, попьем чаю. Да на пять минут, больше не задержу. — И буквально волоком потащил ее в свой кабинет.
Захлопнул дверь чуть ли не перед носом у порнозвезды и хотел было сделать приглашающий жест радушного хозяина: мол, присаживайтесь. Но вместо этого на секунду замер, глядя в Санькины расширившиеся зрачки, и неожиданно для себя щелкнул замком на двери и набросился на нее, прижал к стене, схватил правой рукой за волосы на затылке и оттянул голову назад, левой скручивая ее руки за спиной. Снова на секунду замер, наблюдая, как лицо перед ним медленно искажается то ли от боли, то ли от страсти. Нервно выдохнул и вцепился губами и зубами в ее шею.
Санька сначала не поверила своим глазам и хотела было прошмыгнуть мимо. Потом решилась еще раз взглянуть на это видение и остановилась, будто наткнувшись на невидимую стену. Несомненно, это был он. Немного пополнел, отрастил маленькую щегольскую бородку, другая прическа, залысины на лбу чуть глубже. Но это он. И он ее узнал.
Оба стояли посреди коридора и смотрели друг на друга — одновременно испуганно и жадно. Саньку трясло. Сначала она хотела закричать, наброситься на него, разорвать на клочки, изуродовать это холеное лицо, почувствовать вкус его поганой крови на своих губах. Потом решила гордо вздернуть голову и пройти мимо, излучая всеми флюидами презрение и отвращение. Но не смогла сдвинуться с места. А потом вдруг в голову пришла простая и светлая мысль, которая поставила все на свои места: это судьба. Первое появление Валеры в ее жизни было мистическим, а это второе — и подавно. Ведь она только что рассталась с Димкой. Причем даже не по своей воле, а как-то само собой получилось. И сразу встретила его. Как будто кто-то за нее все решает и делает. Это и была последняя здравая мысль в ее голове. То, что было потом, вспоминалось как безумный вихрь: он тащит ее куда-то, хлопает дверью, набрасывается, ненасытно целует и кусает, делает больно, но эта боль заставляет ее сладко стонать и выгибает тело дугой. Он задирает ей юбку, срывает трусы так, что от них остается одна бахрома. Она закусывает губу, чтобы не кричать. Потом он нежно приглаживает ее растрепанные волосы, усаживает в кресло, садится сам и говорит светским тоном:
— Тебе чаю или кофе?
— Салфетку. Спасибо. Отвернись. Можешь повернуться. Чаю.
