Как же ему этого не хватало. Не хватало ее.
— Черт, Бек, как же хорошо, — выдохнула она, зарываясь носом ему в шею. — Подари мне наслаждение. Ты знаешь как. Всегда знал.
Новый день, новая фотосессия, новая попытка осознать, что происходит между ней и Беком. С той восхитительной ночи, четыре дня назад, они почти не виделись, но разве она могла что‑то изменить? Он по‑прежнему ее начальник, а она все так же беременна и должна спасать свое дело.
Час назад в лофте были десятки людей — стилисты, визажисты, фотограф с помощниками… А сейчас остались лишь они с Беком. Кэди сидела на третьей ступеньке винтовой лестницы и разглядывала на экране стоящего у нее на коленях ноутбука фотографии.
Как и его братья с сестрой, Бек был на них в дизайнерской белоснежной рубашке. Расстегнутый ворот, закатанные рукава, выцветшие джинсы в обтяжку, босые ноги. Листая снимки, она восхищалась удачным исполнением своей задумки. Все именно так, как она и хотела. Богатые, успешные и чертовски сексуальные Баллантайны у себя дома.
Молодые, умные, целеустремленные и при этом доступные.
Пролистав фотографии, она остановилась на снимке Бека, сидевшего на этой же лестнице с копией материнского кольца в руке и загадочным взглядом.
Как она и планировала, веб‑сайт компании полностью пересмотрели и добавили истории драгоценностей каждого Баллантайна. И в последние дни посещаемость сайта была рекордной.
Пока она разглядывала фотографии, рядом с ней устроился Бек с чашкой кофе в руке.
— Можно выпить кофе рядом с тобой? Или убежишь в ванную?
Постоянной утренней тошноты не было, но ее провоцировали определенные виды и запахи. Например, жареной курицы или ванили, и кофе мог вызвать самую разную реакцию. Осторожно принюхавшись, Кэди пару секунд помедлила и улыбнулась:
— Сегодня можно.
Прижавшись плечом к ее плечу, Бек взглянул на экран:
— Хочешь использовать этот снимок?
Кэди кивнула и добавила:
— Если хочешь, можешь просмотреть остальные.
— Нет уж, к тому же я тебе доверяю. — Он вытащил из кармана копию материнского кольца. — И что мне теперь с ним делать?
Кэди отложила ноутбук и взяла кольцо.
— Такое красивое.
— Всего лишь подделка. Настоящее гораздо глубже, сильнее и красочнее. — Бек пригубил кофе. — Мамино кольцо — мое первое воспоминание. Кольцо и ее запах.
— Расскажи мне о ней.
Она слегка повернулась к нему, и он положил руку ей на колено, пристально вглядываясь в кольцо.
— Помню, как ее рука лежала на моей, а я держал мелок. Мы оба левши, потому я кольцо и запомнил. Я был совсем маленьким, но камень меня заворожил.
— Американский розовый, — шепнула Кэди, — оттенок между красным и пурпурным. Хотела бы я увидеть этот камень.
— Да, я бы тоже не отказался вновь увидеть и камень, и родителей. — В его словах явственно чувствовалась боль. — Но как ни прискорбно, они все остались в горах Вермонта.
Кэди взяла Бека за руку.
— Мне так жаль. Вы все были еще совсем детьми.
— Да. Десять, восемь, шесть. — Дрожащей рукой он поднес чашку к губам. — Мне до сих пор их не хватает.
— Думаю, тебе всегда будет их не хватать, — выдохнула она тихонько. Бек впервые заговорил о прошлом и о родителях, и она боялась спугнуть откровение лишними словами.
— Брат с сестрой столького лишились. Родители не приходили на игры Джагера, на балеты Сэйдж, на их выпускные. Отец не поведет Сэйдж к алтарю. А Тай с Шо не будут искать с дедом полудрагоценные камни.
А о себе ни слова.
— А чего лишился ты сам?
Повисла тишина, и она усомнилась, что он вообще ответит, но он все же ответил:
— Это не важно.
Что?
Она нахмурилась.
— Но почему? Они же и твои родители.
— Потому что именно я виновен в их смерти.
Она замерла, а потом осознала, что он сейчас встанет и уйдет. Но она его не отпустит. Ему же было всего восемь. Он просто не может быть виновен в смерти родителей.
Она ухватила его за рубашку.
— Сядь.
Бек лишь покачал головой.
— Мне нужно составить финансовый отчет.
— Тебе нужно сесть и поговорить со мной. — Вздохнув, он снова опустился на ступеньку. — С чего ты это взял?
— С того, что именно так все и было. Я не хочу это обсуждать.
Второе предложение она пропустила мимо ушей.
— Нет, не так! Я знаю, что ты был в Убежище с дядей, братом и сестрой и просто не мог сделать ничего, что привело бы к их смерти. Так что объясни, что ты хочешь этим сказать!
Бек выругался, но все же неохотно заговорил.
— Я сломал руку, катаясь на скейте. Сложный перелом, требующий серьезной операции. А я насмотрелся ужастиков, где действие разворачивалось в больнице, и свято верил, что там на меня набросятся зомби, а Джагер лишь подливал масла в огонь. Я попросил родителей вернуться и побыть со мной. Я плакал, устроил настоящую истерику, и они решили лететь домой. Погода была плохая, но отец все же рискнул, и они разбились.
Кэди захотелось возразить, что рисковал отец, а не сам Бек. Что он был всего лишь ребенком и хотел к маме с папой. Так в чем же он себя винит?
— Все равно не понимаю, почему ты винишь себя в катастрофе.
— На банкете после похорон я подслушал разговор взрослых. Они говорили, что во всем виноват именно я, что сломанная рука не стоит жизни двух замечательных людей.
— Беккет…
— А еще они упомянули, что мама была беременна. Значит, я повинен в смерти троих.
Глубоко дыша, Кэди заставила себя немного успокоиться.
— Бесчувственные ублюдки! Они не правы. Совсем не правы. Кто это был?
— Какая разница? — озадаченно спросил Бек.
— Потому что даже сейчас я готова надрать им уши. Как они только посмели?
— Кэди, я ценю твой гнев, но все это в прошлом.
Он снова хотел встать, и она вновь удержала его на месте.
— Куда это ты собрался?
— Хотел помыть чашку и немного поработать, раз весь вечер работал на камеру.
— Ну, уж нет.
Усевшись ему на колени, она взяла его лицо в свои руки.
— Ну или, если настаиваешь, можем перебраться в кровать.
— Нет. Во всяком случае, не сейчас. Сейчас я буду говорить, а ты слушать.
Прищурившись, он ухватил ее за бедра.
— Бек, я не могу заставить тебя слушать, но все же надеюсь, что ты выслушаешь.
