Мои пальцы словно приклеились к трубке, я не мог выпустить ее из рук и слушал голос Киры:
— Я не знала, что так получится. Откуда мы могли знать, что у нас обоих возникнут чувства друг к другу?
— Кира, — вдруг ни с того ни с сего удивленно сказал я утвердительным тоном. В трубке воцарилось молчание, а потом раздались нервные гудки. Узнав мой голос, она повесила трубку.
Я сидел не двигаясь где-то минут пятнадцать и слушал икание гудков в телефонной трубке. Казалось, они все жалобнее и жалобнее просили меня, чтобы я водворил трубку на место, но я был неумолим. Во мне проснулась какая-то мстительная жестокость. Наконец я вдоволь натешился истошным плачем телефонных гудков и пошел на кухню к брату. Я подумал, что этого я точно не переживу. Мало того, что Кира бросила меня, но еще оказывается, она любит моего собственного брата. Я уже начал придумывать, что именно я сделаю с собой, как только выйду из его квартиры.
Стас сидел у стола, опустив голову вниз.
— Это я виноват, — сказал он.
Сейчас он будет строить из себя великомученика и благородно выгораживать ее. Я был не в силах что-либо ему отвечать, поэтому плюхнулся на табуретку возле окна и потянулся за сигаретой. К моему удивлению, Стас тоже зажег себе сигарету, хотя я уже давно не видел его курящим, только в пору юношеских экспериментов. Хотя в тот момент мне казалось, удивляться чему-либо я буду еще не скоро. Я ни о чем не спрашивал, просто ждал.
— Начну с самого начала, — сказал наконец брат, докурив сигарету до середины. — Во-первых… дед дал мне то же самое задание, что и тебе, — разыскать Киру. Наверное, он хотел просто подстраховаться и быть уверенным, что хотя бы кто-нибудь из нас сможет ее найти. Однако нашли мы ее оба. — Он замолчал и стряхнул пепел в стеклянную банку, которую выудил откуда-то из нижнего шкафчика вместо отсутствующей у него пепельницы. — В принципе, как оказалось, мы практически были с ней знакомы. Помнишь Люду, мою бывшую девушку? — Я удивленно вскинул бровь, я даже не помнил имя девушки брата, вот до чего я докатился. — Так вот, они вместе ходили на танцы в клуб «Грибоедов», я нашел ее там и сразу же узнал, потому что когда я раньше заходил за Людой, мы перекидывались парой словечек, а однажды даже как-то зашли в кафе вместе с Кирой и ее бывшим другом. Поэтому я сразу же подошел к ней и объяснил ей все сразу относительно деда. Она разволновалась и в свою очередь рассказала мне про бабушку и про то, что она всегда восхищалась этой историей ее единственной любви на всю жизнь. — Значит, Кира обо всем знала. Она знала, что я ей лгу, и ничего не сказала мне об этом. — После этого мы периодически стали созваниваться и даже как-то подружились на фоне нашей общей страсти к музыке, хотя музыкальные пристрастия, надо признать, у нас кардинально противоположные. — При этих словах он улыбнулся. Однако я не разделил его настроения, и он продолжил:
— Она знала, что ты тоже ее разыскиваешь, и эта ситуация даже позабавила ее. Потом она стала притворяться, что ничего про тебя не знает, потому что ей было интересно, как ты себя будешь вести. Тут вдруг дед неожиданно попал в больницу. И мне пришла в голову странная идея, о которой я до сих пор страшно жалею. Понимаешь, во время нашего разговора дед все время сетовал на то, что он так и не женился на Любушке, и несколько раз повторил мне, как он хотел бы, чтобы кто-нибудь из нас влюбился в Киру и женился на ней. Он усиленно внушал мне эту идею, потому что у меня не было на данный момент любимой девушки. Дед все повторял, что, возможно, мы могли бы просто попробовать и пожить друг с другом годик-другой. Он говорил, что она должна оказаться хорошей девушкой, потому что у Любушки просто не могло быть другой внучки.
Стас стряхнул пепел с сигареты.
— Потом он вдруг перешел на тебя и твой легкомысленный образ жизни и прибавил, что тебе, возможно, надо бы жениться, чтобы образумиться. Однако дед подумал, что, если он скажет тебе сразу о своих мыслях, ты не будешь искать Киру, поэтому он промолчал. Когда же вдруг его хватил удар, я снова задумался об этом. Я понимал, что должен теперь сам рассказать тебе о просьбе деда, но не знал, как это сделать. И тут мне вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, эта история может действительно тебе помочь как-то серьезнее смотреть на вещи. Ты же знаешь, я тоже никогда не одобрял твоего поведения по отношению к девушкам. Я думал, что даже если у вас с Кирой ничего не получится, то это просто тебя отвлечет, или же, пожив с ней, ты поймешь прелести семейной жизни и остепенишься. По крайней мере, на это была какая-то надежда. Возможно, ты не поверишь мне, но тогда я хотел как лучше. Лучше для тебя. Мне казалось, что я только чуть-чуть меняю версию деда, и в этом нет ничего плохого, если это мотивируется благими целями. Если бы я только знал, к чему все это приведет. — Он опять замолчал.
— Сначала она не поняла, почему ты просто не подошел к ней и не объяснил ситуацию так же, как я, — снова заговорил он, видя, что я не реагирую. — Тогда мне пришлось ей признаться насчет всей этой истории с пробным браком. Сначала она жутко рассердилась на меня, потом на тебя и в конце концов сказала, что мы два болвана и зачем мы влезли без спросу в ее жизнь. — Наверное, это произошло после нашего первого поцелуя, поэтому она стала так странно себя вести. Я вел про себя обратный отсчет времени, заставляя себя заново перелопачивать болезненные воспоминания. — Не знаю, что в конце концов заставило ее передумать, но на следующий день она позвонила мне и сказала, что согласна играть роль «охмуряемой девицы». Наверное, верх взяли ее артистическая натура и страсть к необычным ситуациям. — Мой внутренний график событий подсказал мне, что это произошло, вероятно, после истории с фотографиями моих девушек.
— Кира мне тоже очень нравилась, и, как ни странно, со временем мне стала даже весьма импонировать мысль жениться на ней. Тогда я и попытался прекратить эту игру, вызвав тебя на откровенный разговор, но так и не смог сказать всю правду до конца. Однако я также видел, что она полюбила тебя, и подумал, что в этом, наверное, заключается мое наказание. Ее, в свою очередь, тоже начали мучить угрызения совести, она не хотела больше обманывать тебя, но боялась тебе обо всем рассказать, так как думала, что ты ее не простишь. Все это время мы постоянно переписывались с ней и обсуждали сложившуюся ситуацию, а также как нам всем из нее теперь выбираться.
— Почему она ушла от меня, ничего не объяснив? — наконец внес я свою скупую лепту в разговор. Я не узнал своего собственного голоса, так как давно ни с кем по-настоящему не разговаривал. Словно резкий электрический звук, он ранил воздух и провибрировал по всем моим внутренностям, что я даже вздрогнул и поежился.
Брат тоже моргнул от неожиданности, словно он разговаривал с гипсовой статуей, которая вдруг ни с того ни с сего заговорила человеческим голосом.
— Мне позвонил отец и спросил, знаю ли я том, что ты собираешься жениться. Он рассказал, как ты заходил к нему в офис и советовался с ним. Он стал выпытывать у меня, что я знаю про твою девушку. Я отделался общими фразами и позвонил Кире, чтобы предупредить ее. Она сильно разволновалась, потом сказала, что свяжется со мной позже, и повесила трубку. После этого она позвонила мне уже из другого города и сказала, что приняла решение уехать и обдумать все в одиночестве. Она не знала, как себя вести, когда ты будешь делать ей предложение, и что ответить тебе. Кира не хотела, чтобы вы поженились, запутавшись во взаимной лжи, а признаться тебе боялась, потому что думала, что ты ее никогда не простишь. Наверное, ты не простишь и меня. Но я хочу, чтобы ты знал, что я сделал это из лучших побуждений. Ну, вот и все, — наконец сказал он и затушил сигарету.
