— Ну что же, тогда не буду… тебя… задерживать, мне пора идти. — И, проверив на всякий случай, как она прореагировала на новое обращение, тихонько, словно боясь ее спугнуть, поднялся со стула.
Но Анна как ни в чем не бывало проводила его до двери и по-деловому пожала ему руку. Правда, ей жутко хотелось обнять его. Как трогателен он был в разговоре с ней! Как робко сделал первый шаг к сближению! Но ведь сделал же! От Димитрия она так и не дождалась этого: сама перешла с ним на ты, сама пригласила его на первое свидание, сама первый раз поцеловала, сама привела знакомиться с мамой… «Господи, при чем тут поцелуи и моя мама?! Что это мне такое в голову лезет! У нас же секретная операция! Интерпол!» — спохватилась она уже у самых дверей и — подала Пламену руку. Как принято между коллегами.
Когда дверь за ним закрылась, Анна внимательно оглядела гостиную. Сейчас она показалась ей еще более унылой и убогой.
«Пора с этим кончать. Откладывать дальше некуда. И никакое расследование мне не помеха». — И она решительно продолжила разбирать свои многочисленные шкафы. На этот раз — в прихожей.
Глава 6
Поздним вечером Анна сидела на полу посреди гостиной и с увлечением разглядывала свои трофеи. Возле входной двери опять стояли мешки, туго набитые вещами: то, что выкинуть, и то, что она хотела бы отдать в приют.
Среди ее трофеев оказалась старая соломенная шляпка с большой, похожей на капусту искусственной розой, руль от детского велосипеда, пять рваных воздушных шариков, которые, судя по всему, хранились здесь с момента празднования ее совершеннолетия, калоша черная, калоша рыжая, дедушкины брюки, на которых сзади была дыра, прожженная утюгом, бубен с нарисованным клоуном, ветхая подушка, из которой постоянно вылезали перья, и многое другое. Но самым интересным экземпляром ее коллекции был граммофон. Из тех, что нужно заводить ручкой, которая находится сбоку. И на нем даже была пластинка с венскими вальсами. Естественно, Анна тут же попробовала завести граммофон, не особенно надеясь на удачу. Каково же было ее изумление, когда из огромной трубы понеслись хриплые звуки. Сначала было ничего не понятно, но она продолжала крутить ручку и постепенно смогла разобрать мелодию. На глаза ее навернулись слезы. «Это, наверное, бабушкин. Она так любила музыку!» Анна бережно взяла граммофон и отнесла его в свою комнату. Она не была уверена в том, что будет теперь его каждый день слушать. Но это был предмет, который остался от бабушки, а таких было совсем немного. Анна не очень хорошо ее помнила, но воспоминания о ней были светлыми и теплыми, это были воспоминания, которые спасали ее, когда ей было грустно и одиноко. И теперь Анна хотела, чтобы этот старый и неуклюжий предмет находился всегда рядом с ней, так же как и портрет бабушки в ее комнате.
Когда она уже вытерла слезы и, рассовав по мешкам трофеи, уже собиралась лечь спать, раздался стук в дверь. Не звонок, а именно стук. Удивившись, Анна пошла открывать. Но она удивилась еще больше, когда увидела на пороге Димитрия.
— Привет… — растерянно протянула она. — П-проходи… — Она уже и думать о нем почти забыла, но почему-то именно сегодня, когда она избавлялась от старых вещей… — А почему ты стучишь в дверь, а не звонишь? И потом… у тебя же есть ключ!.. — вспомнила вдруг она. Появление жениха было таким неожиданным, что она забыла, что еще недавно рассердилась на него именно за то, что запасной ключ от ее дома лежал у него в кармане!
— Что ты говоришь? А, звонок! Я забыл. А ключ я оставил дома. Извини. — Димитрий стоял, прислонившись к косяку. По лицу было видно, что он устал.
— Да проходи же. — Анна чуть не силой втащила его в дом. — Что с тобой? Где ты пропадал все это время? Ты ужасно выглядишь. Есть хочешь?
На все вопросы Димитрий отвечал невразумительным мычанием и, дойдя до дивана, сел и закрыл руками глаза.
— Да что случилось? Тебе плохо? — Анна не на шутку встревожилась. Тут ее осенило: она подошла к нему поближе и попыталась принюхаться, ожидая обнаружить запах спиртного. Но нет. Обычный запах хлорки.
Димитрий отодрал голову от подушки и слабым голосом произнес:
— Я не спал с тех пор, как ушел от тебя. У нас там черт знает что с дежурствами… не мог же я своих зверей бросить! Они-то ни в чем не виноваты. — Он опять уронил голову на руки, но потом начал устраиваться поудобнее. — Ты не против, если я тут посплю?
Анна посмотрела на его бесчувственное тело, потом сняла с него медицинский халат, ботинки и укрыла пледом. Почему-то ее хорошее настроение вдруг пропало. Она вспомнила, что завтра ей предстоит скучный рабочий день. Про парикмахера она не вспомнила вообще.
Такой галиматьи, как в эту ночь, Анна давно не видела во сне. Ей снился Димитрий, бегающий с бубном в дедовских драных брюках вокруг костра, в середине которого стоял Пламен и гордо крутил ручку граммофона. Судя по всему, только звон будильника позволил Пламену избежать участи стать закуской. Проснувшись и придя в себя, Анна с удивлением покачала головой. Она вообще в последнее время только и делает, что удивляется и смущается. И если последнее было ей свойственно, то столько удивляться ей еще никогда не приходилось. Усмехнувшись, Анна пошла в ванную. Но когда она, одевшись и слегка подкрасившись — хотелось произвести впечатление на Димитрия, — спустилась вниз, того уже не было. На столе лежала записка, в которой он извинялся за вторжение и за то, что вынужден так рано уехать. Эту записку Анна отправила туда же, куда и предыдущую, предварительно порвав ее в клочки. Почему-то это доставило ей особое удовольствие.
Выпив кофе и наскоро перекусив, она поехала на работу, а по дороге размышляла о том, во что превратились ее отношения с женихом. Любви, призналась она себе в который раз, там не было с самого начала, а теперь не осталось даже желания быть вместе. То есть у нее не осталось. У него — то, наверное, оно теплится по-прежнему — где-то между планами на отпуск и надеждой стать заведующим отделением. Анне стало окончательно ясно, что замуж за Димитрия она не пойдет. Они могли бы остаться хорошими друзьями, но как после стольких лет помолвки она скажет ему, что хочет с ним расстаться? В романах она читала, что в таких случаях предлагают некоторое время пожить раздельно, но они и так вместе не живут… Вздохнув, она покачала головой: «В любом случае решение принимать мне».
С такими мыслями она начала свой рабочий день. И чуть не забыла позвонить парикмахеру, чтобы подтвердить встречу. Зато когда рабочий день окончился, на душе у нее стало лучше некуда.
К парикмахеру Анна шла с недоверием. Еще неизвестно, что с ней сделает эта незнакомая дама по имени Жута, но, с другой стороны, ее рекомендовал Зоран, а ему она доверяла. Остановившись перед нужным домом и еще раз сверившись с адресом, записанным на клочке бумаги, на обратной стороне которого был рецепт котлет из овсянки, Анна вышла из машины, решив отдаться в руки судьбы…
И не прогадала. Выйдя из салона, она почувствовала себя королевой. Жута была с ней очень любезна. Так же, как и Зоран, она похвалила ее волосы и тоже отсоветовала стричься коротко, а сделала то, что надо. В самый раз! Анна, как ни силилась, не могла понять, что та делает с ее волосами: казалось, Жута просто слегка касается их ножницами. Но тем не менее через час Анна встала с кресла преображенной. Жута объяснила ей, что сделала так, чтобы стрижку не нужно было укладывать, локоны лягут красиво в любом случае. Анна чувствовала себя чудесно, и ей хотелось сразу же поделиться с кем-нибудь своей радостью. Как она жалела, что не знает, где живет Пламен! Ей так хотелось предстать перед ним преображенной! Так, чтобы он удивился! А еще лучше, чтобы он потерял дар речи! Она закрыла глаза, мысленно представив эту картину.
