На несколько секунд все трое оказались слишком растроганы, чтобы говорить. Мария вскочила со своего стула и обняла Монику. Она плакала и смеялась одновременно.
— Моника! Как нам тебя благодарить? О, Федерико! — Она бросилась к нему и принялась его целовать. — Разве это не удивительно? Мы уже совсем отчаялись, потеряли всякую надежду быть вместе. А теперь! Моника, дорогая моя!
Мария и Федерико долго не разжимали объятий, а потом, взявшись за руки, смотрели друг на друга со слезами любви на глазах.
Моника тихонько выскользнула из палаты.
Донья Люсия в первое время категорически отказывалась от новой перспективы, а требовала немедленно опомниться, чтобы предотвратить всеобщее несчастье. Но кое-какие сомнения, по-видимому, закрались в ее душу. После длинного разговора с доном Рикардо она, неожиданно для Марии и Моники, прекратила упреки и замолчала. Что означало ее молчание, было пока неясно.
Однажды вечером, перед ужином, донья Люсия наконец заговорила, обращаясь к Монике:
— Пожалуйста, не считайте меня бессердечной женщиной, сеньорита. Я не всегда была такой. Обстоятельства сделали меня жестче. И не сомневайтесь — я люблю свою дочь! Мария у меня одна, и она все для меня. Сейчас, когда я снова вижу ее счастливой, я очень радуюсь и отдаю себе отчет в том, что совершила большую ошибку…
— Вы хотите сказать… — неуверенно проговорила Моника.
— У меня словно бы открылись глаза. Я поняла, что на самом деле будет лучше для Марии.
— О, донья Люсия! — Моника протянула к ней руки. — Я так рада. Вы благородная женщина.
— Забудьте, пожалуйста, сеньорита, что я и на вас нападала. То, что вы сделали для Марии и Федерико, просто замечательно. Теперь я это понимаю. Есть еще кое-что, что вас очень порадует, сеньорита. Вы будете удивлены.
— Что именно?
Донья Люсия, волнуясь, сделала глоток кофе.
— Приходил дон Рикардо, объяснялся с Марией. Он сильно разгневался. Мужчины не любят отказов. Я приложила все усилия, и мне удалось убедить его не держать зла на Марию и не лишать ее покровительства.
А еще через день донья Люсия сообщила Монике, что у нее с доном Рикардо состоялся важный разговор.
— Он понял Марию? Он ее простил? — с надеждой спросила Моника.
— Даже больше, сеньорита, намного больше! — Донья Люсия молодо улыбнулась. — Вчера дон Рикардо приходил ко мне. Мы поговорили. Он сказал, что понимает Марию. Мария действительно слишком молода для него… Он замечательный человек, сеньорита! Прежде чем уйти, он сказал, что хочет предложить Федерико работу в своем имении. Он знает, что нужно время, чтобы Федерико совсем оправился и смог снова заботиться о лошадях и выполнять другую сложную работу. Поэтому сначала Федерико будет работать только в поле, и у него останется время для занятий резьбой по дереву.
— И дон Рикардо будет ему за это хорошо платить?
— Более того, дон Рикардо предоставит им небольшой дом, в котором они будут жить.
— Это… об этом можно было только мечтать! Как прекрасно все устроилось!
Прошло шесть недель, и теперь Федерико, радостный и счастливый, без страха смотрел в будущее. Он еще был не совсем здоров, но вера, надежда и любовь сотворили чудо. Он увлеченно работал над новыми фигурками. Если раньше резьба по дереву была просто хобби, развлечение, то теперь она стала приносить деньги. Очень скоро у него было готово еще несколько штук для продажи.
Мария помогала ему, как могла. Сразу после уроков в школе она шла к нему. Хотя она и не могла сама вырезать, ей было чем заняться. Она делала все, чтобы не отвлекать Федерико от важной работы, — искала и приносила новые брусочки, купила еще несколько ножей разного размера, следила за тем, чтобы они всегда были заточены. Готовые фигурки Мария покрывала лаком и сушила на солнце.
Моника часто приходила навещать их. Общались они отчасти на аглийском, отчасти на испанском и смеялись над своими фразами. Монику пригласили на свадьбу подружкой невесты. Мария с Федерико ни на секунду не забывали, что именно ей они обязаны своим счастьем. Они постоянно благодарили ее. Молодые люди так сильно любили друг друга, что Монике казалось: такая любовь могла родиться только под солнцем Испании. При взгляде на них невозможно было не переполниться счастьем. Значит, и в сегодняшней жизни бывают такие чувства, а не только в исторических романах…
А как же она сама? Ее любовь к Джеффу усиливалась с каждым днем. Монике было все труднее держать свои чувства под контролем. Ночами, лежа без сна в своей постели, она мысленно возвращалась в тот лунный вечер в Альгамбре, когда Джефф признался ей в любви. Но с тех пор они больше об этом не говорили. Он относился к ней с дружелюбием и приветливостью, но вел себя сдержанно, если не сказать — холодно и официально. Джефф казался совершенно неприступным.
Кроме этого, Моника очень боялась, что он может не одобрить того, что она сделала для Федерико. Благополучная барышня занялась благотворительностью… Ей стало намного легче, когда он высказался «За».
— Ты не считаешь, что я как-то унизила их? — спросила она в конце концов.
— Конечно, нет. Я рад, что теперь они могут быть вместе. — Джефф сказал это ровным голосом, но глаза его выдавали. — Когда свадьба? — поинтересовался он.
— Как только Федерико станет лучше, — ответила Моника. — Доктор говорит, что он быстро поправляется.
В день свадьбы Марии Моника поднялась очень рано. Она подошла к окну, распахнула его и долго стояла, глубоко вдыхая свежий, ароматный воздух. Верхушки гор были уже ярко освещены встававшим солнцем, а у подножия их еще густели сумерки рассвета. Она собралась одеваться, когда дверь приоткрылась и вошла Мария.
— Моника! Ты уже встала?
— Я не могла больше спать.
— Я тоже. О, Моника, я так волнуюсь и так счастлива! — Мария в этот момент была ослепительно красива.
— Сегодня ты будешь самой очаровательной невестой на свете, — сказала Моника.
— Я пришла поблагодарить тебя. Ты…
— Ты знаешь, как я за тебя счастлива. Нам пора одеваться, Мария.
Хотя девушки поднялись очень рано, в предсвадебных хлопотах время пролетело как один миг. Невесте, наконец, пришло время покинуть родительский дом. Красавица Мария об руку с Федерико отправилась в церковь на церемонию венчания. Гости уже толпились у деревенского костела.
Моника видела, что донья Люсия не удержалась от слез и промокнула глаза носовым платком. Но в следующий момент она уже улыбалась и кивала Монике, приглашая на церемонию.
— Пойдем, Моника, — сказала она. Она впервые назвала ее просто по имени. Теперь Моника точно знала, что донья Люсия все ей простила.
Это была прекрасная свадьба, самая красивая из всех, на которых доводилось побывать Монике. Простой крестьянский праздник соединения двух сердец, идущий из глубины веков, был радостным и веселым, все танцевали и пели. Моника точно знала, что этот день останется в ее памяти навсегда.
