И вновь, на этот раз уже двухсотграммовые, фужеры сошлись в центре праздничного стола. Валентина снова присела рядом с Андреем, а Наташа — с краю стола. Санька с Лехой расположились напротив них. По телевизору после обращения официального лица к своему народу начался праздничный концерт, и Санька потребовал выпивку повторить. Выпили еще раз, а затем дружно налегли на манты.
— Андрюха, теперь твоя очередь. Берись за инструмент, — скомандовал инициативный хозяин квартиры.
Наталья принесла из прихожей гитару, передала Андрею.
Тот взял, перебрал струны.
— «Зимняя песня». Текст и музыка Андрея Свиридова, — объявил он, — мой ранний шлягер. Стихи сочинил, когда мне было лет шестнадцать, потому прошу строго за текст не судить.
— Не будем судить, — заверил уже захмелевший Санька, — тут прокуроров нет.
С неба падали снежинки
Белою зимой.
По заснеженной тропинке
Ты ушла домой,
— запел Андрей, уверенно перебирая струны.
И, напрасно ожидая,
Я смотрел в твое окно,
Так прекрасно понимая —
Все прошло давно.
Пусть вокруг трещит зима
Лютыми морозами —
До весны я сохраню
Тот букетик с розами.
Андрей еще дважды пропел припев, и Валентина ему подпела.
Наташа ревниво глянула в сторону Валентины.
— Ладно, хватит музыки. Давайте лучше за то, чтобы все было хорошо, выпьем, — сказала она, забирая у Андрея гитару.
— Правильно, сестренка, — поддержал ее Санька. — Он потом споет. А сейчас давайте выпьем за вас с Андреем. Чтобы вы в наступившем году стали законными мужем и женой, чтобы родила ты ему, Наталья, сына. Да, да, Андрюха, хватит по белу свету мыкаться. Наташка баба хорошая, добрая. Ты уже сам в этом убедился. Квартира у вас есть, и давайте живите, добро наживайте.
— Споешь потом? — тихо спросила Валентина Андрея. Тот кивнул.
— Хватит там шептаться, — заметил Санька, — не то ревновать начну. Давайте встанем и выпьем за наших молодых.
Когда поднимались, Валентина незаметно для других тихонько пожала руку Андрея. Он посмотрел на нее — пунцовощекую, с горящими и без смущения смотрящими на него глазами. Снова чокнулись. Выпили и набросились на закуску.
— Так, Валюха, — снова взял на себя инициативу Санька, — тащи сюда магнитофон, ставь кассету с «Миражом» — танцевать будем. На первый танец я приглашаю Наташу.
— А я — Андрея, — сказала Валентина. Она раскрыла дверцу серванта, достала оттуда магнитолу «Вега», поставила кассету. Из колонок полилась красивая музыка, и мягкий неторопливый голос певицы запел:
Встретились мы случайно,
Знаем мы тайны звезд,
Но после нашей встречи
Все будет всерьез…
Санька с Натальей заняли середину свободного пространства между столом и шифоньером, Валентина с Андреем кружились в медленном танце на весьма ограниченном участке — возле двери, ведущей в прихожую. Санька, уже изрядно захмелевший, клал голову Наталье на плечо и закрывал глаза. Видя такое дело, Валентина плотнее и плотнее прижималась к Андрею, обхватив левой рукой партнера за талию и жарко дыша ему в ухо. Леша тоже терял над собой контроль. Пока шли танцы, он пару раз «причастился» к рюмашке и теперь тщетно пытался зацепить вилкой винегрет.
— Что, Леха, не получается? — сыронизировал Сашка, когда песня закончилась. — Хорош танцы-шманцы, давайте еще по соточке прилепим.
Все прекрасно понимали, что возражать ему не стоит, и покорно расселись вокруг стола.
— Я что-то водку больше не могу, — сказал Андрей, — шампанского бы выпил.
— Сейчас принесу, — сказала с готовностью Валентина и направилась на кухню.
— Эх ты, музыкантишка, интеллигентик, — покачал головой Санька, осушив рюмку, — слабак. Ты водку пей — и никогда болеть не будешь. А смешаешь со всякой бурдой, ерша сделаешь, быстрее свалишься и назавтра не поднимешься — стонать будешь.
— Он не будет, — сказала Наташа. — Он никогда не болеет.
— Знаете что? — Валентина принесла бутылку «Советского шампанского» и подала Андрею, чтобы открыл. — Пойдемте на горку, покатаемся.
— Я сейчас еще выпью пару соток и спать пойду, — сказал Санька, — а вы идите, если хотите. Пойдем, Леха, спать?
— Не-а, я на горку пойду кататься, — замотал головой Леша. — Я на горку хочу, а потом домой. Матушка дома одна сидит, скучает.
— Вы идите, сказала Наталья, — а я ребятишек спать уложу, зевают уже, сладенькие, под елкой. Убаюкаю и приду.
— Пойдем, — потянула Валентина Андрея за руку. Вслед за ними оторвался от стула Леха.
На улице шел снег — легкий, пушистый. Крупные снежинки медленно кружили и ложились на освещенные фонарями ветки тополей, тропинки, проезжую часть улицы. Было два часа ночи, но народ не торопился смотреть новогодние сны, а спешил в сторону парка или просто гулял по улицам районного центра. Валентина взяла Андрея под руку, Леха шел сзади, покачиваясь из стороны в сторону.
В парке, расположенном неподалеку от микрорайона двухэтажек, было полно народу. На деревянной и ледяной горках слышались смех, крики, громкая речь. Сверху вниз катились кто на санках, кто на фанерках, кто на картоне от коробок, а кто на собственном заду. Вокруг плотным кольцом стояли любопытные. Мелькала гирляндами большущая, метров семь высотой, елка, установленная в центре парка.
Валентина потянула Андрея наверх, попросив у знакомого парнишки санки с кошевкой. Леха пошел за ними.
— Давай садись, а я к тебе на колени, — сказала Валентина, когда они забрались на вершину ледяной горы, — Лешка пусть сзади цепляется, на ногах поедет, вприсядку.
— Ага, — кивнул головой уже совсем пьяный Леша. — Поехали-и-и!
Он, бедный, не удержался, отцепился от санок где-то посредине спуска и покатился на спине. Падая, он внес корректировку в движение санок, они слегка развернулись боком и, съехав с горы, помчались не прямо, а несколько в сторону, а когда врезались в сугроб, то седоки не удержались и свалились в мягкий снег. Андрею залепило снегом глаза, но он чувствовал, что лежит на чем-то мягком и лохматом, не сразу сообразив, что это Валина шуба. Он попытался приподняться и протереть глаза, как вдруг ощутил на шее руки Валентины, а затем ее поцелуй. Прикосновение Валиных губ было необычно мягким и сладким. От нее слегка пахло вином и ароматом. Запах снега был сравним с запахом разрезанного спелого арбуза. Ничего подобного раньше при встречах и близких отношениях с женщинами Андрей не испытывал. Вкус Валиного поцелуя словно застыл на его губах. Андрей поднялся, протер глаза. Валентина варежкой отряхнула снег с его пальто и попросила сделать то же самое с ее шубой.
