— Мне плевать, что ты делаешь и кто она! Но где моя дочь?
В постели снова испуганно ахнули, и Крис обернул ко мне искаженное от злости лицо.
— Какого черта, Джилл? Вообразила, будто я связал ее и спрятал под кроватью? Гилморы взяли Сэм на пикник еще утром. Я сказал, что заберу ее в шесть часов.
— Не трудись.
Девица ерзала под ним, пытаясь ослабить железную хватку его рук. Ужас и невыносимый стыд ситуации стали для меня вторым ударом.
— Я вернусь через час, чтобы собрать вещи.
Я снова хлопнула дверью, схватила сброшенные в гостиной туфли и сумочку и босиком бросилась к машине. С Кристофером Мэтьюсом покончено. Если таков его стиль, пусть делает со своей жизнь все, что заблагорассудится. Я не желаю в этом участвовать… нет, спасибо… Жалкий, испорченный, гнусный обманщик… Я ехала к Гилморам, и слезы градом катились по моему лицу. Меня душили рыдания. Хотелось только одного — схватить в охапку Сэм и унести ноги из этого чертова дома. Навсегда. Теперь я могла радоваться лишь тому, что не сдала свой городской дом. Мы с Сэм могли вернуться туда сегодня же вечером и сделать вид, будто ничего не произошло. Крис никогда не существовал на свете… Крис умер…
Покрышки взвизгнули, когда я резко свернула на подъездную дорожку, ведущую к дому Гилморов. Остановила автомобиль позади их многоместного «универсала», выключила зажигание и вытерла глаза. У меня было такое чувство, будто мир вокруг меня рухнул. Как я смогу посмотреть в лицо Сэм?
Когда я выходила из машины, появилась Элинор Гилмор. Она помахала мне рукой, стоя босиком в дверях дома.
— Привет, Джиллиан! Как прошел день?
Как прошел мой день…
— Прекрасно. Спасибо, что взяли Сэм на пикник. Не сомневаюсь, ей понравилось. — У Гилморов было пятеро детей, двое из которых примерно одного возраста с Сэм, так что она наверняка повеселилась. Для нее ходить в гости к Гилморам — все равно что на игровую площадку.
— Привет, мама, можно мне остаться на обед? — Сэм, громко топая, вылетела на мой голос.
— Нет, дорогая, нам нужно ехать домой. — Домой. В Сан-Франциско, в наш дом возле яхт-клуба.
— А-а-а… мама… — Дочь издала долгий жалобный вой и скорчила гримасу. Но я покачала головой.
— Сейчас мне не до шуток, Сэм. Мы возвращаемся домой. Спасибо, Элинор. А теперь поехали. — Я решительно взяла дочь за руку и повела к автомобилю, попрощавшись с Элинор Гилмор и ее выводком, который высыпал на крыльцо в полном составе. — Тебе было хорошо?
— Да! У нас будет что-нибудь вкусное на обед? Давай устроим пикник с дядей Крисом!
— Нет. Ты же только что была на пикнике. А у меня для тебя сюрприз. Нам придется вернуться в город на несколько дней, чтобы мамочка смогла заняться кое-какими делами. — Это показалось мне подходящим объяснением. Все равно дочь скоро уедет вместе с отцом.
— Почему? Я не хочу возвращаться в город. А дядя Крис тоже поедет?
— Нет, милая. Ему придется остаться здесь. — Еще как придется. К тому времени, как мы подъехали к дому Криса, я уже кипела от ярости. Мне даже не было больно. Я просто желала убить его. Однако мне не хотелось, чтобы Сэм догадалась, что стряслась беда.
Когда мы подъехали, Крис уже ждал нас на крыльце.
— Джилл…
— Привет, дядя Крис. Пикник был отличный.
— Привет, Сэм. Сделай мне одолжение, пойди и полей еще раз мои цветы. Они умирают от жажды, как ковбой в пустыне. Спасибо.
— Конечно, дядя Крис. — Сэм явно обрадовалась поручению и понеслась выполнять его.
— Джилл… — Он пошел за мной в дом, а я направилась в спальню.
— Забудь, Крис. Не трудись ничего объяснять. Мне это неинтересно. Я видела, что тут происходило, и хватит. Я просто возвращаюсь в город вместе с Сэм сегодня вечером. И как-нибудь устрою, чтобы машину ты получил обратно уже завтра.
— Да имел я эту машину!
— Как, ее тоже? Ну и ну. — Я рывком открывала один ящик за другим, и сваливала вещи беспорядочной кучей в чемодан, который лежал на смятой постели. Той самой постели. Где он имел эту девицу. Мерзавец. — Мог бы по крайней мере застелить кровать.
— Послушай, Джилл, пожалуйста…
— Нет. Никаких «пожалуйста». Просто молчи. Я уезжаю к себе. Немедленно.
— Послушай, из-за чего шум? Она для меня никто. Что это меняет в наших с тобой отношениях? Это просто девица, которую я подцепил в городе. — В его голосе звучало отчаяние.
— Неужели? Просто девица? Я заинтригована. Удивительно слышать, что она для тебя ничего не значит. Но и я, вероятно, тоже. Сколько я тебя знаю, столько ты живешь с какой-то девушкой. Ты приезжаешь, уезжаешь, приходишь на обед, остаешься на ночь, а потом исчезаешь на три дня. А теперь, для полноты картины, еще и трахаешь какую-то девицу. В нашей постели… черт, это твоя постель, но мне плевать. Предполагалось, что мы живем вместе. А я не делаю таких вещей. Наверное, в этом-то моя большая ошибка.
— Нет, Джилл. Это не ошибка. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Но я мужчина, пойми, и мне иногда нужны приключения.
— А я тогда кто?! — Я кричала так, что от моего голоса, казалось, сотрясались балки.
— Ты не приключение, Джилл. С тобой у меня серьезно. Я тебя люблю. — Его голос упал почти до шепота, и он смотрел на меня умоляющими глазами, стоя в дверях комнаты. — Пожалуйста, Джилл, не уходи. Ты мне нужна. Мне жаль, что так вышло.
— И мне жаль. Но я все равно ухожу. — Однако моя решимость ослабела. Со мной у него серьезно? Что бы это значило? — Крис, это будет повторяться, снова и снова. Я чувствую. И никогда не смогу смириться. Прости. — Прости? Мне-то за что, черт возьми, просить прощения? Тем не менее.
— Но зачем делать из мухи слона? Сущий пустяк.
— Может, для тебя пустяк, но не для меня. Неужели ты не понимаешь, каково это — войти сюда и увидеть, как ты всаживаешь в нее свое орудие — твоя задница у меня перед носом, а ее ноги раздвинуты от стены до стены! — Я вспомнила эту картину, и мне сделалось дурно.
— Здорово описываешь. — Крис уже успокоился и даже обрел привычное чувство юмора.
— Да, наверное, было здорово. С того места, где я стояла, выглядело именно так. Но знаешь, что я почувствовала? Что я полная дура. Не устраиваю тебя как женщина. Если тебе с нами плохо, так и скажи. Одно я знаю точно — стоит мне повернуться спиной, как ты бежишь и трахаешь еще кого-нибудь. Джо Трамино был прав. — Зря я это сказала! Не следовало приплетать сюда Джо.
— И что же этот паршивый итальяшка обо мне наговорил? — Крис внезапно разозлился.
— Ничего. Забудь. Он только сказал, что ты сделаешь меня несчастной. Похоже, Джо был прав.
— Мерзавец. Мы были с тобой так счастливы! И ведь подумай — заявись ты домой вовремя, нашла бы нас с Сэм мирно ужинающими на кухне, и ничего бы не изменилось. Ты бы ничего не узнала. И, если бы ты действительно меня любила, то поняла бы. И ничего бы не изменилось даже теперь, когда ты знаешь…
