— Семь тридцать. Этак мы опоздаем. Вставай, я приготовил тебе кофе. — Его деловой тон был просто невыносим. Я попыталась скрыть, как мне плохо, стараясь сдержать тошноту — меня мутило от запаха кофе.
Мы выехали в девять. Крис замешкался, разыскивая какое-то съемочное оборудование, чему я была очень рада. Мне стало полегче, но я понимала, что путешествие по головокружительному горному серпантину на пользу не пойдет. Так оно и получилось.
— У тебя больной вид, Джилл. Все в порядке?
— Конечно. Все хорошо. — Наверное, я побледнела.
— Что ж, в любом случае хорошо, что ты покажешься врачу. У моей сестры было нечто похожее, но она целый год делала вид, будто ничего не замечает. И вдруг я узнаю, что она в больнице, и у нее прободение язвы. Это не шутки.
— Она поправилась?
— Разумеется. Сестра здорова. Так что не беспокойся. Но, по крайней мере, ты будешь знать наверняка. — Действительно… по крайней мере, я буду знать. — Я все-таки хочу показать тебе дом, прежде чем мы вернемся на пляж. Может, нужно сделать там что-нибудь, прежде чем ты въедешь. Я велел также отделать комнату Сэм; надеюсь, тебе понравится. — Крис бросил на меня смущенный, взволнованный взгляд, отчего мое сердце расцвело. Как будто мы собирались пожениться. Подобное ощущение возникает у новобрачных, когда они говорят о своем будущем доме.
— Я сообщила домовладельцу, что съеду первого сентября. Он сказал, что меблированное жилье сдать не проблема, так что он не останется без жильцов. И я рада. Мне было так неловко, что я сообщила ему буквально накануне. — Мы тянули с этим разговором до последнего, однако, как сформулировал Крис, «все срослось». — Я уже считаю дни!
Перегнувшись через сиденье, Крис поцеловал меня, и мы покатили в город, болтая о пустяках и рассказывая неприличные анекдоты. Я снова чувствовала себя хорошо, и нам было вместе прекрасно.
Он высадил меня перед «Фицхью-билдинг» на Юнион-сквер на полчаса раньше назначенного. Чтобы убить время, я решила заглянуть в магазин сети «И. Магнин», который находился на противоположной стороне площади.
На углу я увидела мима и громко рассмеялась, заметив, что он пародирует мою походку. Потом нырнула в недра магазина элегантной одежды и очутилась в сказочной стране. Возник соблазн зайти в отдел мужской одежды, что располагался справа от входа, но я передумала. Все равно — что бы я здесь ни подобрала, Крис это не наденет. Ведь джинсовые рубашки тут не продавали! Улыбнувшись, я двинулась дальше, пока мое внимание не привлекли вешалки с женскими свитерами, и я принялась перебирать их один за другим.
Через двадцать минут я вышла из магазина в новом красном шелковом свитерке под горло, источая благоухание нежных духов. Все это исключительно для храбрости; почему-то у меня появилось подозрение — то, что мне предстояло услышать от врача, будет нелегко принять.
Сверившись со списком на первом этаже «Фицхью-билдинг», я нашла фамилию врача, который был мне нужен. Говард Хаас, доктор медицины, офис 312. В «Фицхью» располагались исключительно медицинские кабинеты. Пока я поднималась в лифте, мне казалось, будто я могу войти в любой из этих кабинетов и столь же благополучно выйти из них. Но у меня была назначена встреча с доктором Хаасом. Его рекомендовал мой нью-йоркский врач.
В очереди на прием сидели еще шесть или семь человек. Журналы были скучными, воздух душным, и я начинала нервничать. Да еще эти новые духи! Их запах теперь казался мне тошнотворным.
— Миссис Форрестер, проходите, пожалуйста. — Ждать пришлось недолго.
Я проследовала за медсестрой к тяжелой дубовой двери в самом конце коридора. Медсестра вошла в кабинет, и я за ней. Обстановка здесь показалась мне нарочито старомодной. Наверняка этот доктор Хаас лысый и носит очки в роговой оправе! Однако я ошибалась. На вид ему было сорок пять; похоже, все свободное время доктор играл в теннис. Слегка седеющие волосы, синие глаза; он тепло улыбнулся, пожимая мне руку.
— Не желаете ли присесть, миссис Форрестер? — Несмотря на его обворожительную улыбку, я уже подумывала ответить отрицательно. Но разве у меня был выбор?
— Спасибо. — Я казалась себе школьницей, стоявшей перед директором в новой школе.
— Давайте сначала ознакомимся с вашей историей, а потом вы объясните, в чем проблема. Если, конечно, таковая действительно имеет место. — Он снова улыбнулся, и я начала припоминать, чем болела за свою недолгую жизнь. Стоило ли оно упоминания? Удаление миндалин в возрасте семи лет, частые ушные боли в детстве, да еще Сэм. — У вас, похоже, завидное здоровье. Итак, зачем же вы ко мне пришли?
Я рассказала ему про головокружения, тошноту и слабость. Доктор кивал, однако ничего не записывал. Ему уже все было ясно.
— Когда у вас в последний раз были месячные?
— Месячные? — Я уже думала об этом, но боялась признаться себе. — Несколько недель назад. По крайней мере, мне так кажется. — Я боялась, что упаду в обморок.
— Вам так кажется? То есть вы не уверены? — Он смотрел на меня, как на полную дуру.
— Нет. Я уверена, что так и было. Но они продолжались лишь несколько часов.
— Это вас удивило?
— Да.
Его тон мог бы меня позабавить, однако мне было не до смеха. Он говорил со мной, как с юной девушкой с задержкой развития. Тщательно подбирал слова, и они отскакивали от поверхности его стола, словно теннисные мячики, пущенные расчетливой, уверенной рукой.
— А предыдущие месячные?
— То же самое. Но я решила, что это из-за смены климата. Или из-за стресса. Или чего-то еще.
Жалкие отговорки.
— Однако месячные у вас все-таки были?
— Да. — Я хотела добавить «сэр», но сдержалась. Доктор заставил меня сгорать от стыда. А еще мне стало страшно.
— А грудь? Вы заметили какие-нибудь изменения? Например, набухание?
Ничего я не заметила и так ему и сказала.
— Хорошо. Давайте посмотрим.
Он снова просиял ослепительной улыбкой, а я начала мысленно молиться. Но поздно! Вся эта история с походом к врачу смахивала на то, как наудачу проверяешь список сдавших и проваливших экзамен, понимая, что совершенно не готовилась. Однако надежда есть всегда! По крайней мере, я надеялась.
Итак, доктор Хаас посмотрел. И увидел. Я была на втором месяце беременности. Может, там были все два с половиной. Кошмар.
— Мои поздравления, миссис Форрестер. Думаю, малыш появится на свет в марте.
Поздравления?
— Мы проведем полный анализ — формальность, на всякий случай. Хотя какие сомнения? Вы беременны. — Он улыбнулся.
— Но я… невозможно… да, доктор, спасибо. — Я поведала ему про удаление миндалин, но забыла сообщить, что больше не замужем. Мои поздравления! Вот еще.
Доктор Хаас велел мне снова прийти на прием через месяц, и я полетела вниз в лифте, точно камень, брошенный в бездонную шахту. По крайней мере так я себя ощущала. А что я скажу Крису? Он собирался встретить меня у входа. Я бросила взгляд на наручные часы — судя по всему, Крис уже минут десять дожидается меня. Но, может, его там не будет? При этой мысли я немного приободрилась. Вдруг он забыл? Вдруг… Я решила, что сообщу ему, когда мы вернемся в Болинас, сядем под деревом возле нашего дома, и снова воцарится мир и покой.
