Когда мы наконец явились получать багаж, наши чемоданы бесцельно крутились на ленте транспортера. Я нашла носильщика, который должен был донести их до такси.
— Куда, леди? — Это был типичный нью-йоркский таксист, с потухшей сигарой, торчавшей из складок физиономии, покрытой двухдневной щетиной.
— В отель «Ридженси», пожалуйста. Угол Шестьдесят первой и Парк-авеню.
Я откинулась на спинку сиденья, мои глаза сияли. Сэм села мне на колени, и мы помчались в город. Наш город, мой и Саманты. Да, этот город нам подходит. И он будет принадлежать нам, как раньше.
ГЛАВА 13
В типично нью-йоркском стиле мы мчались в город очертя голову. Перескакивали с полосы на полосу, распугивая прочих водителей. Сэм это не впечатлило, зато у меня возникло восхитительное, головокружительное чувство, будто катаешься на американской горке, истерически хихикая, а окружающий мир проносится мимо, превращаясь в расплывчатую массу огней и неясных очертаний.
Мы проехали по мосту Куинсборо, вниз по Шестидесятой улице, встали на светофоре на углу Шестидесятой и Третьей. Вот оно, представление начинается! Длинноволосые стиляги сидели на террасе ресторана «Желтые пальцы», критически разглядывая друг друга и прохожих. Облегающие и просвечивающие свитера на девушках, а брюки молодых людей на грани непристойности; во всем виден точный расчет, чтобы шокировать, однако остаться в границах дозволенного. Я отметила и блестящие серьги, и браслеты, и африканские парики, и броскую косметику на лицах — все эти мелкие детали, которых не увидишь в Калифорнии. Там на подобное никто не осмелится, зато как это по-нью-йоркски! Через дорогу громадное здание универсального магазина «Блумингдейл», как стена каньона, а между ним и рестораном бурный поток уличного движения. Гудящие клаксоны, битые крылья, да еще фургон компании электротоваров «Эдисон», застрявший, к развлечению водителей и пешеходов. И всю улицу заливали огни — вывески ресторанов, магазинов, кинотеатров и уличной рекламы, и это ощущение огромного города мгновенно пленило меня. Мы повернули направо, на Третью авеню, проехали несколько кварталов в направлении центра в потоке других машин — они зажимали нас с боков, висели на хвосте и внезапно ускорялись, чтобы успеть проскочить на зеленый. Потом налево, к Парк-авеню, на которую мы попали, обогнув по кругу островок зелени в центре. Визг тормозов — это автомобиль остановился перед нашим отелем. Я обрадовалась — как хорошо, что сделала этот звонок из аэропорта! «Тихий» отель меня бы сейчас убил. А вот этот — то, что нужно. Роскошный «Ридженси».
Швейцар в ливрее помог нам выйти из такси и улыбнулся Сэм. Двое мальчишек-коридорных поспешили схватить наши чемоданы. Я расплатилась с водителем и не поскупилась на чаевые, точно сорила шоколадками на Хеллоуин. Ах, какая разница! Оно того стоило.
Вращающаяся дверь втолкнула нас внутрь, дочь вцепилась в мою руку. Мы очутились возле стойки. Она была огромной, словно алтарь в стиле барокко, сплошь мрамор и позолота.
— Добрый вечер, мадам. Чем могу служить? — На портье были смокинг и черный галстук-бабочка. Он говорил с французским акцентом. Превосходно.
— Добрый вечер. Я миссис Форрестер. Я заказала номер по телефону час назад. Номер на двоих, с двумя кроватями.
Привстав на цыпочки, Сэм выглянула из-за края стойки, и портье улыбнулся нам.
— Да. Действительно. Но, сожалею, мадам, вышло небольшое недоразумение…
О-о, только не это. Нет номеров! И я почувствовала себя Золушкой, которая мгновенно из принцессы в кружевах и атласе снова стала замарашкой.
— Какое недоразумение? По телефону мне ничего не сообщили. — Я старалась сохранить повелительный тон. Портье не должен видеть, как я разочарована!
— Просто у нас нет свободных двухместных номеров, мадам. Я полагал, что вы согласитесь взять до утра два соседних одноместных, однако теперь вижу, что это не совсем подходит для мадемуазель. — Он кивнул Сэм и снова улыбнулся. — Конечно же, ты захочешь спать вместе с мамой. — Я была готова согласиться хотя бы на одноместные, но портье продолжил: — Однако могу предложить кое-что получше. У нас есть один свободный люкс. Несколько просторнее, чем вы хотели.
И намного, намного дороже. Такую прорву денег на баловство я потратить не могла. Люкс? Ни в коем случае.
— Но, если позволите, я бы внес изменения в ваш счет. Поскольку по телефону вам был обещан номер на двоих, мы выставим вам именно эту сумму. Надеюсь, мадам понравится люкс. Это один из наших лучших номеров.
— Очень любезно с вашей стороны. Спасибо.
Я одарила его сияющей улыбкой и с удовольствием отметила, что парень был просто ошеломлен. Похоже, не совсем растеряла свой шарм. И еще я порадовалась, что на мне было то черное платье, что я купила летом в «Магнине». По крайней мере, оно соответствовало здешней обстановке. Когда лифт плавно возносил нас на двадцать седьмой этаж, я ощущала себя исключительно важной персоной.
— Сюда, пожалуйста!
Мы шли за коридорным, который нес наш багаж. Я казалась себе совершенно потерянной; уверена, что и Сэм тоже. Коридор с его бежевыми стенами был бесконечным. Ступая по толстой красной ковровой дорожке, мы шагали мимо столиков в духе Людовика XV, с мраморными столешницами, которые были расставлены на уважительном расстоянии друг от друга, и мимо дверей с массивными бронзовыми ручками. Эти двери были скромно отмечены маленькими золотыми цифрами.
Молодой человек отпер дверь в дальнем конце коридора, и она распахнулась настежь. 2709. Это для нас. Класс! Это был угловой номер с отличной панорамой на Нью-Йорк. Высотки сияли огнями, вдали виднелся Эмпайр-стейт-билдинг, а ближе к нам возвышались небоскребы компаний «Пан американ» и «Дженерал моторс». Далеко внизу элегантная Парк-авеню простиралась длинной серо-зеленой лентой, подмигивающей огоньками светофоров. Небоскребы будто прорезала Ист-Ривер, и широкое пространство между нами и краем водной глади было занято уютными домиками жилой застройки Восточных Шестидесятых улиц. О большем я не могла и мечтать.
Коридорный скромно удалился после того, как я поблагодарила его и выдала очередные щедрые чаевые. Теперь можно было осмотреться. Комната была выдержана в желто-белых тонах: толстые ковры, богатые ткани обивки, плотные атласные шторы, и на всем отпечаток респектабельной роскоши. Возле двери располагались бар и крошечный кухонный уголок с обеденной зоной, напротив — огромная стойка с мраморной столешницей. У меня возникло чувство, будто я должна была совершить здесь нечто грандиозное. Например, выписать чек на четыреста тысяч долларов.
Спальня была нарядной и уютной. Мебель в стиле французского Прованса, обои и покрывала с узором из крошечных цветочков, а еще огромный букет свежих цветов. Какая роскошь! А ванная! Ах, эта ванная! Просто мечта. Все из парижского фарфора, мрамора и бронзы. Махровые полотенца, ванна глубиной фута три. А еще гардеробная, которая казалась будуаром французской маркизы.
— Сэм, тебе нравится? — Я улыбалась, упиваясь небывалой удачей.
