Технической основой проецирования мифа Рейтинг стало российское государственное телевидение. На аппаратуре Выборов было изготовлено электоральное большинство. Сочетание этих элементов обеспечивает символическую неуязвимость Системы РФ: однозначность связи одного с другим и объяснение первого через второе, и наоборот. Президентский Рейтинг доказателен, всегда подтверждаясь на выборах, а между выборами сам Рейтинг символически замещает электоральную легитимность.
Легко понять, что цифры рейтингов Путина всего-навсего индекс уровня восприятия безальтернативности Системы респондентами. Они ничего не говорят ни об отсутствии альтернатив и альтернативных политиков, ни о реальном уровне доверия лично к монокандидату.
Миф о рациональности взглядов Кремля
Главным придворным мифом является вера, будто положение вполне подконтрольно, находится в их руках и ждет их решения. Эта вера ведет иногда к крайней неосмотрительности, как было в ситуации с повышением пенсионного возраста или, обращаясь к прошлому, в октябре 1993 года.
Афера реновации выявила это со вспышкой. Рациональные порознь действия, даже при быстрой корректировке первых ошибок, повели к кризису власти с неясной перспективой. Фигуранты интриги понимали, что лучше действовать осторожно, и включили думские демпферы, созданные для таких случаев. Но провал проваливался все глубже. Через год то же произошло с так называемой пенсионной реформой.
Иллюзия, будто люди при Дворе видят дела в стране «какими есть», сама по себе часть путинского мифа: влияя на Путина, им не уйти от мифа его влиятельности. Зная, почем подпись № 1, и хитроумно прокладывая к ней путь, они теряют из виду политический горизонт происходящего.
Невроз «цивилизованного пути» и «аномальности»
Фантазм «единого пути цивилизованных наций» – главная из неофициальных идеологий в позднесоветском Союзе. Перестройка оживила фантом. Он стал мотивом атаки и разгрома либеральной модели СССР.
Быть «западником» тогда значило относиться к реальности как к извращенной и преступной. Из фантазма следовало требование переживать повседневное как аномальное. Идея злополучной «российской ненормальности», всепоглощающей и беспощадной, превратилась в априори. Она держала действующих лиц в неврозе, пока выход не нашли в сакрализации самой аномальности. Ситуацию обернули, утрируя аномальность Системы РФ и прославляя ее как «традиционность».
Неописуемая повседневность Системы РФ
Система генерирует бюрократическое описание реальности, фантастически неадекватное. Официальный канцелярит и официальная статистика лживы и фальсифицированы, к счастью для населения, промышляющего внутри неописуемой для власти повседневности, – эта мысль ярко обоснована Симоном Кордонским. Власть забросила попытки что-либо понять в России. Она, как пишет Костя Гаазе, десантирует управленческий спецназ в глубины российских джунглей, будто «за линию фронта»
[34]. Люди здесь отказываются релевантно знать о мотивах своего поведения либо не доверяют своему знанию. (Феномен «хорошо известного всем неизвестного» по Д. Рамсфельду.) Отказываясь искать взаимосвязи, к устройству Системы относятся как к поддельному – помеси конспирологии с тем, о чем вовсе незачем знать.
Микрогруппы имитируют контроль и «народное возмущение»
Каким образом в Системе создают парализующую видимость тотального репрессивного государства? Поддерживаемая очень избирательно, она располагает иллюзией повсеместного контроля поведения и реально дисциплинирует.
Включение в схемы власти судов и силовых структур происходит в рамках аксиомы покорности – и спецлюдей, наблюдающих за таковой: экспертов, социологов и советников. Институты публичной политики трансформируются в ограничивающие публичную деятельность гражданина.
Эталон задает не команда Кремля и, конечно, не фантом «подавляющего большинства» населения, а паразитарные микрогруппы с функцией имитировать «твердую линию». Одновременно они продают аппарату себя как домысливающих за «подавляющее большинство».
История с «поваром Путина» и его сворой троллей ярко показывает, как провластная мобилизация обеспечивается работой крохотных наемных меньшинств. Несмотря на ничтожную численность, такие меньшинства приобретают большую силу. Своей активностью они гипнотизируют и устрашают средний класс, перед которым выступают. Невозможно определить, являются эти ряженые прямыми рупорами власти или они «самозванцы», по словам адвоката режиссера Учителя. Эта неопределенность мешает силовым структурам принимать меры против них, а видимая их неприкосновенность завораживает управленцев и интеллигенцию. Таков феномен байкеров Хирурга, движения СЕРБ, «православных» активистов и т. п. Эта имитационная схема неизбежно радикализует, толкая своих активистов к убийствам.
В начале 2000-х многие злоупотребляли образами «двойного государства» и «двойной лояльности». Я охотно рассуждал о Кремле № 1 и № 2 как двойственности государства – легальности и нелегальности, праве и манипуляции правом.
Вопрос в том, что в Системе РФ истина, а что маскировка. Очевидно, что Системе нужна лояльность, имитируемая в товарных количествах. Но Система вырабатывает лояльность, не скрывая вопиющих язв ради этого. Более того, ее уродства несут сигналы риска противопоставления себя Системе.
• Система не является ни абсурдной, ни аномальной. Она практикует аномальность намеренно, используя девиации и девиантов как ресурс в игре
В цикле веерных включений/отключений человечности российская Система пребывает всегда. Объяснением его и служит миф о двух государствах, Света и Тьмы, элоев и морлоков. Империя оттепелей и «голубей» в борьбе с империей зла и «ястребов» – с другой.
Рациональность в Системе – импровизированное выслеживание добычи. Гаражная экономика
Каким образом в Системе вообще возможно рациональное мышление в категориях причинности и взаимосвязи? Рационально умение промысловика «гаражной экономики» – выскользнув, уйти из-под пресса недружелюбных глаз, быстро создать свое и быстро его монетизировать.
Русский навык импровизированного выслеживания неотъемлем от задач выживания в хищной государственной среде. Мышление населенца не смеет установить отвлеченную связь между событиями и собой, зато следователь – смеет! Для него эти связи всегда криминальные. Следователь – единственный практикующий теоретик Системы РФ.
Фантазм «угрозы власти» как заместитель государственной цели
К середине 2000-х финансовые резервы выросли, политическое лидерство Путина стало консенсусом, а Конституция позволяла трактовать президентство как практически абсолютную власть. Но достигнутую избыточную уже тогда власть в Кремле сочли неполной и незащищенной. Фантазм «угрозы власти» вытеснял всякую возможную цель и наконец подменил целиком.
