Мы не можем присоединиться к нему в его нынешнем состоянии слепых фантазий о враге, в уверенности, что все человечное рухнуло и в мире остались лишь деньги, враги и интересы. Но есть ли у нас место для дистанции? Мы дистанцируемся в пространстве фантазий Путина, совещаясь с его образом врага как суррогатом ненайденной позиции. Условный «единый Запад», условная «Европа» – небывалые звери из бестиария утраченных шансов. Но раз так, мы вынуждены будем вернуться и к путинской слепоте, которая так страшно сегодня нам мстит. А тем самым укрепим наихудшие и самые ложные из его подозрений.
Рутинизация харизмы Путина
Система объединяет разнородные факторы так, чтоб использовать их вопреки несходству, отменяя конфликт. Вы вправе выбрать любой из этих элементов и объявить его «главным пороком» Системы. Но только вы вступите в борьбу с ним, Система, вновь обманув, включит и вас в стратегический баланс.
Ярчайший пример – демонстрации рубежа 2011 и 2012 годов, так называемое «движение Болотной». Взбодрив Систему РФ, Болотная поселила в Кремле неуемный образ врага. Личными на него атаками она зафиксировала «харизму Путина» как ответ на все вопросы. Харизма Путина создавалась при его участии и не является природным феноменом. Путин – мастер расчетливой многозначности. Красные флажки Системы, за которые он (пока) не хочет выйти, даются им в намеках, как бы подмигивая (его намеки о смертной казни). Персонализация отводит удар от реальных схем и уязвимых точек Системы РФ на несменяемого человека – рутинизируя все альтернативы. Но рутинизируется и волшебство харизмы.
«Последняя миля»
Экспертная ошибка этих дней – в сбое отнесения действий Путина к действующему лицу. Его и Двора действия привычно относят к собирательному понятию режима, системы власти, страны. А речь о другом новом предмете.
Двор Путина и сам Путин, оба независимо, строят и контролируют Последнюю милюпутинской России – ту, что вдали обрывается его уходом. В этой работе ни Путину, ни баронам двора не нужны лишние помощники, в силу деликатности и конфиденциальности задач. Информационная задача одна – никакой информации наружу. Ничего, что подскажет другому опасную догадку. Отсюда новый форсаж той неопределенности, что и так обычна для Системы. Неопределенность – одно из сильнейших боевых искусств слабой Системы РФ.
Преемник как «призрак в машине»
Аппарат власти гудит, обсуждая критерии преемника: молодой или старый? штатский или военный? бизнесмен или технократ? губернатор или человек ниоткуда? Все эти предположения бесцельны. Они вне контекста, вроде домыслов о том, чтобы Путин короновался или стал патриархом.
Когда и кем могут формулироваться требования к преемнику, поначалу необъявляемые? Здесь место конфликта, одним из участников которого будет сам Путин. У Путина свой отличный от других состав требований к преемнику. Преемник обязан в отношении его решать задачи, которые ему незачем решать в отношении ко-спонсоров проекта. Путин имеет и метафизические требования к персоне верховного главы России. Они тем более трудно осуществимы, что президент имеет завышенное представление о личных успехах.
Но все желающие участвовать в проекте «Преемства» тревожно думают об этом. Они мучают себя такими рассуждениями, не решаясь высказываться вслух.
Нулевой цикл стройки Последней мили
Реконструкция и постройки в зоне Последней мили – бизнес большой, но очень рискованный. Он радикально проблематизирует нынешние сектора экономики и бюджета, самые приоритетные из них. Контекст проблематизации – будущее, а оно и означает Последнюю милю: глобальное будущее Системы РФ, куда безудержно стремится ее настоящее.
Возникают такие основания трат, которые нельзя обосновать сегодняшними задачами. «Еще не существующие или существующие только на бумаге отрасли экономики прямо сейчас распределяются между этими капитанами государственно-частного партнерства. Расходы из казны на программы, о которых идет речь, – инфраструктурные, финансовые, цифровые – оцениваются в триллионы рублей ежегодно» (К. Гаазе)
[50].
В этой финальной либо трансфинальной задаче построения режима путинского ухода Система РФ обрела грандиозную сверхцель, сопоставимую с «процессом реформ» 1990-х годов. Но можно ли эту сверхцель (вслед за Константином Гаазе) обозначить лишь как «откупной капитализм» или «диктатура ближнего круга»? Ближний круг в схеме Последней мили сам играет подсобную роль, восполняя нехватки верткости в шарнире Системы (и не исключено, что ценой собственного выживания).
Итак, речь опять зашла о непосредственном выживании, для кого-то, вероятно, физическом. Не каждый из эпигонов Путина, имеющих намерение претендовать на его наследство, получит эту возможность. И не каждому, кто имеет возможность, оставят на это время.
Здесь содержание борьбы на Последней миле. Путин желает оставаться рефери на всем ее протяжении, чтоб эту дистанцию для него искусственно не сократили. Но сначала надо ее построить – и он этим занят. Неуверенность и колебания, в которых Путин провел год, были поиском своего места в будущей России без Путина. «Образ будущего» кажется ему странным. Это Россия, где Путин уже не актуален и мог бы счастливо жить частным лицом, не привыкни так сильно к Двору и своим резиденциям.
§ 2. Финал inside
Финал Системы РФ как ее преступная страсть
Со времени, как власть, войдя в пазы выживания населения, стала его «антропологией», Система РФ несет гештальт своего финала – хранит его, играет с ним и отыгрывает. Но финал ли это ее или новая ее перестройка? То, что мы видим, аномалия даже для аномальной Системы РФ или новая норма?
Помимо обычных тактических маневров (и замечу, уже ряда войн) Система прошла две сильнейшие встряски, считавшиеся кризисами и даже этапами саморазрушения. Шоковый вход в третье президентство Путина обнулил основы путинского консенсуса – стратегическое лидерство Кремля, мирную деполитизацию, табу на поиск врагов и т. п. Крымский кризис еще раз все опрокинул – Система РФ стала надрывно глобальной, а избрание Трампа президентом США сделало ее американским внутриполитическим обстоятельством.
Система РФ превратилась в свой собственный ресурс. Уникальность Системы РФ в том, что она равно способна добиваться превосходства и без должных шансов победить в игре – либо проиграть, что еще вероятней. Политика и мышление Системы вечно движутся между крайними возможностями как равными.
Система РФ – это неопознанно новая государственная среда, которой злоупотребляют немолодые уже люди. Нацеленная на победу стратегия уводит их от проработки политики, становящейся безрассудной. Но и стратегия, поначалу успешная, может деформироваться и распасться, как распадаются государства. Не раз выйдя из отчаянных положений, Система в финале не чужда апокалиптически-отчаянным соблазнам.
Нашу Систему по всем ее азимутам ждет болезненный вызов разрыва с самой собой. Это должен быть ее собственный акт, не насильственный и не руководимый извне. Пора всерьез отнестись не только к своим бедствиям, но более к своей хищной жизненной воле, к деструктивности самонадеянного стремления к выигрышу. Пора бы научиться иронизировать над своими победами и собственным прошлым.
