— Нет, Иван Иванович, не уговаривайте меня, — упрямо настаивал Игорь, — не всегда можно целое следствие провести. Для меня, например, достаточно того, что Люся рассказала.
— Да, — после паузы вздохнул Иванов, — припозднился ты на свет родиться. Тебе во времена лучшего друга спортсменов и артиллеристов цены бы не было.
В машине надолго воцарилось молчание.
За окном по-прежнему тянулись белые, сверкавшие на солнце поля, то набегал, то отбегал укутанный в снега лес, уходили вдаль просеки, кое-где виднелся лыжный след, а порой и след зверя…
В машине было тепло и уютно. Тихо звучала музыка. Одна за другой гасли красные точки под рулем — газа оставалось все меньше, и скоро придется переключить на бензин.
«Интересно, что сейчас делает Наташа?» — подумал Игорь.
Глава VI. Акция «Бугор»
Наташа болтала с Гором.
После Нового года он на три дня слетал на родину и только что возвратился. «Я — станок, — с горечью думала Тутси, — станок, на котором работают в две смены: Гор улетел, но Игорь здесь, теперь уехал Игорь, зато Гор тут как тут да еще другие есть… Ни дня станок не простаивает. Как это называется в газетах? «Не допустить простаивания оборудования!» Что ж, все правильно. Если б наши станки приносили столько дохода, да еще в валюте…» — она зло усмехнулась про себя.
Гор между тем повествовал ей, как он замечательно встретил Новый год, какая высоченная ель была украшена и расцвечена лампочками в саду виллы, какой был стол, какие интересные люди. Его предприимчивый друг за ящик водки договорился с конюхами (Да? Конюхами?) соседнего колхоза, и им привели трех лошадей с санями, так что состоялось даже катание на тройке. На вилле есть сауна, ее растопили, и потом некоторые, совсем голые, прыгали в снег. («Дипломатический групешник, — подумала Тутси, — этого мне еще не хватало».) Словом, жаль, что мадам Тутси не поехала. Но в конце концов, не последний раз. Он извиняется, что не смог ей позвонить сразу после Нового года. Вынужден был очень срочно улететь — вызывал редактор, есть задание, но об этом он с ней еще посоветуется, насчет разных музыкальных групп. Зато он привез ей маленький подарок.
Гор открыл красивую коробку, перевязанную цветными лентами, и вынул… палантин из чернобурок!
Тутси привыкла к дорогим подаркам, но не смогла удержаться от бурного изъявления благодарности.
— А тут — всякая ерунда, — Гор небрежно бросил на диван огромный целлофановый мешок.
— Что это? — Тутси, охваченная любопытством, открыла мешок.
На пол вывалилась гора видеокассет и научно-фантастических романов в ярких обложках.
— Ваша хозяйка ведь любит это, — небрежно заметил Гор.
Бюро переводов здорово выручало Тутси. Она наивно считала, что сумела убедить Гора, будто привозимые фильмы и книги она носит туда, своей, как он называл, хозяйке, — заведующей бюро, которая за это дает Тутси справки, заключает липовые договоры, что, в свою очередь, помогает Тутси в ее отношениях с милицией. А ведь Игорю она говорит, что берет всю эту печатную и видеопродукцию у своих подруг из бюро переводов. «Совсем завралась. Ох и разоблачат они когда-нибудь мое вранье!» Но гораздо больше ее беспокоило, что Гор откуда-то знает про Игоря. Она никак не могла забыть тот странный намек, который сделал Гор накануне Нового года. Откуда и что он знает? Она не решалась вернуться к этому разговору.
Однако на всякий случай практичная Тутси подготовила, как ей казалось, убедительную версию. Игорь — ее сосед по прежней квартире, школьный товарищ. Влюблен в нее, хочет жениться. А как ей быть, если никто другой не оценил ее замечательных качеств супруги, ее верности, преданности будущему мужу (не сможет же Гор не понять столь прозрачного намека!). Что ей остается? Вот она и пасет своего друга детства на всякий случай. Но вообще-то, конечно, ей нравится Гор. Разве он этого не чувствует?.. Версия убедительная, она даже поможет прояснить намерения Гора. Есть у нее какие-нибудь шансы? Женат он, черт возьми, или нет! Конечно, зря с ним она времени не тратит. Гор щедр, ничего не скажешь. Но все-таки может она на него ставить или нет?
И тут она ловила себя на странном противоречии. Где-то в глубине души она хотела, чтобы с Гором у нее ничего не вышло, тогда она в лепешку разобьется, но завоюет Игоря. В то же время Тутси понимала, что богатого беззаботного существования, Нью-Йорков и Парижей, светской жизни и собственных «Мерседесов» в отличие от Гора Игорь ей не даст. Нельзя же сравнивать ведущего журналиста большой зарубежной газеты с отечественным шофером! Но нельзя их сравнивать и в постели… Тутси окончательно запуталась. Она хотела ясности, но боялась ее. Она хотела наконец сделать выбор, но не могла. Она должна была на что-то решиться и ни на что не решалась. Поэтому избрала третий, самый легкий путь — пусть все идет, как идет. Пусть за нее решают. Кто? Ответа не было. Пусть решают, и все.
Но прежней безмятежности не было. Тутси все время испытывала беспокойство, даже страх. Ее гениальная версия, которую она придумала для Гора, чтобы объяснить присутствие Игоря, никак не годилась, чтобы объяснить Игорю существование Гора. Не может же она выдать его за богатого забугорного дядюшку, или директора того самого бюро переводов, или папиного друга, или черт его знает за кого? Игорь не дурак — он сразу все поймет. Да и вообще, как они поведут себя, если встретятся, невозможно предсказать. При одной мысли об этом у нее холодок пробегал по спине.
Словом, будь что будет!
Тутси с радостью доставала для Игоря заграничные видеокассеты и книги. Ей как-то по-бабьи хотелось что-то сделать для него. Она понимала, что зарабатывает в месяц в два-три раза больше, чем Игорь за год, но ведь не могла же она сказать ему об этом! Например, так: «Знаешь, Игорек, вот за то, что ты мне даешь, отчего я с ума схожу, за что я готова руки тебе целовать, другие мужчины отваливают мне за ночь столько же, сколько ты в конце месяца получаешь в своей бухгалтерии». Порой Тутси готова была заплакать. Забывшись, она как-то предложила Игорю зайти пообедать в какой-то кооперативный ресторан. «Пошли, — с готовностью согласился он. — Только погоди — проверю наличность, — и он, достав бумажник, пересчитал деньги, — порядок, хватит».
Она тут же отказалась от своего предложения. Он не мог понять почему, обвинил ее в капризах. На глазах у нее выступили слезы. Они тогда чуть не поссорились. В дальнейшем Тутси всегда соизмеряла свои желания с предполагаемыми возможностями Игоря.
Когда Игорь неуверенно спросил ее, сколько надо будет платить за перепись видеокассет, она вновь испытала ту поразительную жалость. Отвернула лицо и, всхлипнув, сказала: «Ничего не надо. Я им там помогаю в одном деле, они с меня не берут». Игорь поверил, обрадовался: «Знаешь, сколько ханыги дерут! Повезло тебе». («Мне? Повезло?» — Тутси опять чуть не расплакалась.) На плате за романы он настоял. Ведь платил-то Олег. Игорь брал с него при обмене дополнительную плату — «за иностранный язык», как он выражался. Эти деньги жгли Тутси руки.
