Подъезд располагался в основании угла треугольника, прямо у Никольских ворот, которые всегда были заперты и никогда не открывались. Поэтому, чтобы попасть к Сталину, надо было через южные – Боровицкие ворота проехать по диагонали почти весь Кремль к северным – Никольским воротам.
Кабинет и все служебные помещения, а также примыкавшая к ним кремлевская квартира Сталина были расположены на втором этаже.
При входе с крытого, старинного, парадного крыльца в вестибюль по обе стороны дверей стояли два подтянутых щеголеватых лейтенанта с красными петлицами, которые после проверки пропуска, вежливо козырнув, предлагали пройти дальше – по широкой каменной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, или на лифте подняться на второй этаж.
С лестничной площадки по длинному безлюдному коридору попадали в секретариат – не очень большую, светлую комнату, где сидели три человека.
Прямо перед входом, в простенке между окнами, выходившими на Арсенал, письменный стол – старинное шведское бюро – генерала В.Н. Власика – начальника личной охраны Сталина.
Справа, рядом с дверью в приемную, стол помощника Сталина – Л.А. Логинова.
В приемной всегда пусто: очень редко можно было увидеть здесь ожидающих. Приглашенные долго не задерживались, как правило, их принимали точно в назначенное время.
Посреди приемной на большом столе обычно были аккуратно разложены многочисленные свежие советские и зарубежные газеты и журналы, в том числе такие, как американский «Лайф».
У левой стены секретарской комнаты – стол А.Н. Поскребышева, первого помощника Сталина. За спиной Поскребышева в деревянной рамочке на стене – небольшой акварельный портрет молодого Сталина времен царицынской эпопеи в буденновском распущенном шлеме защитного цвета с нашитой суконной ярко-красной звездой. В других служебных помещениях Сталина его портретов не было.
Из секретарской, мимо Поскребышева, проходили в небольшую комнату, которую в шутку называли «предбанник». Здесь поочередно находились дежурные офицеры охраны в чине полковников, Горбачев или Кузьмичев, которые впервые входившим в кабинет посетителям, не знакомым со здешними порядками, предлагали сдать оружие, если таковое имелось. Входить к Сталину с оружием не полагалось.
Из этой комнаты, где, между прочим, была вешалка для приходивших к Сталину членов Политбюро, двустворчатая дверь с тамбуром вела в кабинет.
И.В. Сталин в своем рабочем кабинете
Большой кабинет со сводчатым потолком тремя окнами выходил на кремлевский двор, на Арсенал. Белые гладкие стены снизу в рост человека облицованы светлой дубовой панелью. Справа, как войдешь, витрина с посмертной маской Ленина. Налево – большие стоячие часы в футляре черного дерева с инкрустацией. Через весь кабинет – ковровая дорожка к большому письменному столу. На столе много книг и всевозможных материалов. За столом – кресло, слева от него – столик с телефонами. Телефоны разного цвета имеют различное назначение. Вся мебель из темного дерева, старомодная, громоздкая.
Над письменным столом – известный портрет Ленина, выступающего на трибуне.
На столе модель самолета с надписью: «Сталинский маршрут». На таком самолете Чкалов, Байдуков и Беляков совершили в 1936 году замечательный перелет из Москвы на остров Удд.
Слева от входа, вдоль противоположной окнам стены кабинета, на которой портреты Маркса и Энгельса, стоит длинный стол, покрытый темным сукном; к столу с обеих сторон придвинуты стулья. Сталин сидел обычно в дальнем от входа конце кабинета во главе этого большого стола.
В простенке между окнами кабинета – книжный шкаф. Книги: собрание сочинений Ленина, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, Большая Советская Энциклопедия…
В другом простенке большой, обитый черной кожей, неуютный и какой-то холодный диван, а перед письменным столом два таких же кресла. Бывало, Сталин ходит, ходит по кабинету, посидит немного и опять принимается ходить, – сидеть он не любил.
Во время войны появились портреты Суворова и Кутузова, бездарно выполненные, в безвкусных дешевых рамах.
Сталин любил, чтобы в кабинете было светло. Сам включал полный свет люстр. Опускал или поднимал шторы на окнах кабинета в зависимости от погоды и времени дня.
Из кабинета раскрыта дверь в следующую комнату, стены которой сплошь увешаны географическими картами. Посередине комнаты стоит большой глобус.
Между прочим, с этой комнатой у меня связано следующее воспоминание.
Однажды Сталин выносит из нее в кабинет какой-то сверток и разворачивает его на вытянутой руке. Оказывается, это длинный, до полу, бумажный свиток с китайскими иероглифами.
– Получил письмо от Чан Кай-ши, просит помощи, обращается ко мне «отец и учитель»… Вот еще ученичка бог послал, – иронически усмехнулся Сталин.
Рабочий день Сталина начинался, как правило, после трех часов пополудни. Заканчивал он работу не раньше двух-трех часов ночи, а нередко и позже.
Сталин часто приглашал после этого к себе домой ужинать, или, как он говорил, «обедать».
– На сегодня, кажется, хватит, – говорил он. – Не знаю, как другие, а я проголодался. Специально никого не приглашаю, чтобы это не приняли как обязательное и обременительное, а кто хочет пообедать, прошу!
Ну кто откажется!
Все идут с ним на кремлевскую квартиру.
Кремлевская квартира граничила со служебным кабинетом.
Окнами выходила, так же как и кабинет, на Арсенал.
Обстановка столовой более чем скромная. Налево, во всю стену, старинный, громоздкий, темного дерева буфет с бокалами и, по кавказскому обычаю, рогами для вина. Посредине – стол, накрытый белоснежной скатертью человек на десять. В простенке, напротив входной двери, между окнами, тахта-диван. Направо у стены – шкаф с книгами и дверь во внутренние комнаты.
К приходу приглашенных на ужин стол накрыт. Поставлены приборы.
На правом от входа конце стола все холодные кушанья, закуска. Несколько бутылок, включая шампанское и коньяк. Водка – в графинах. Две суповницы, накрытые крышками: харчо и другой какой-либо суп. Стопка тарелок. Суп каждый сам себе наливает. Вообще никакого обслуживающего персонала за столом нет. Изредка женщина в белом халате и головной повязке приносит что-нибудь горячее.
Ужин, или, как говорил Сталин, «обед», по существу, являлся продолжением совещания, начатого в служебном кабинете. Но разговор шел свободнее, чередовался обменом мнениями на самые разнообразные темы: политические, международные, по вопросам техники, литературы, искусства. Увлекшись каким-нибудь вопросом, Сталин шел к шкафу, доставал нужную книгу. Если в разговоре требовалась справка по географии, он брал свою старую, уже потертую карту, раскладывал ее на столе и говорил:
