— Это удивительно, Перри, ты права. Но я думаю, что это не безопасно. Зомби одно, но там реальные люди, и они сильнее угрожают вашей безопасности. Может, мы посмотрим там, когда вы снимете дом.
— Это я и хотел предложить, — сказал Максимус, глядя на нее, чуть прикрыв глаза.
Ага. Предложить. Будто Максимус не приказывал нам, что можно, а что нельзя.
— И где тот дом? — спросил я.
— Да, это как поместье с призраками в Диснейленде? — добавила Перри.
Роза вздохнула и рассказала нам о доме, повторяя то, что мы слышали от Максимуса: усиленная сверхъестественная активность, как во многих частях города после Катрины, и многие уже побывали там, но толком ничего не нашли. В доме только зашкаливало сверхъестественное. Он был построен на стыке веков, использовался много лет как пансион, а потом стал раем для поселенца. А потом буря вызвала потоп, место затопило. Было сложно понять, умер ли кто-то внутри.
— Завтра ночью отправимся снимать, — сказал Максимус.
— Нам не нужно разрешение от города? — спросила Перри.
— Разрешение не нужно, — сухо сказала Роза. — Дикий запад, помнишь? Забытый город.
И группа печально закончила песню, ушла со сцены, и Амброзия ушла к столикам собирать чаевые для них.
Когда она вернулась, играло радио из колонок, и она протянула мне руку.
— Прости, Перри, — сказала она, хотя смотрела на меня, — могу я потанцевать с твоим мужчиной?
Я слышал, как Роза резко вдохнула, был уверен, что Перри отгонит ее, но та подняла голову и улыбнулась Амброзии:
— Я не против, если он не против.
А я не был против танца с Амброзией. Я хотел коснуться ее кожи, ощутить, какая она гладкая. Это было плохо, и я не знал, почему ощущал это. Я не мог это успокоить, в глубине души я был извращенцем. Но мне не стоило так думать, когда рядом со мной шикарная женщина, моя женщина, которую я любил, но я не понимал.
Я осознал, что не ответил и оставил ее там стоять, и все ждали моих слов. Я открыл рот, чтобы сказать: «Я бы лучше начал танцевать с Перри», но я не успел, ведь Перри посмотрела на Максимуса и сказала:
— А пока вы будете танцевать, я потанцую с Максимусом.
Я подавился, и слова не вылетели, меня словно ударили ботинком с острым носом в живот. Максимус тоже был удивлен, но сказал:
— Сочту за честь, маленькая леди, — он встал, словно оказывал ей услугу как джентльмен.
Перри встала, не глядя мне в глаза, и они ушли на танцпол. Я пришел в себя через пару секунд, посмотрел на Амброзию с улыбкой и встал.
— Осторожнее, — сказала тихо Роза. Я взглянул на нее, но она занялась пивом, словно ничего не говорила.
Я старался не смотреть на Перри и Максимуса, танцующих вместе, вспоминая бар Руди в Рэд Фоксе. Я обвил руками Амброзию, ощутил мягкость ее кожи, и мне стало все равно, что там делают Перри и Максимус. Я мог думать только об этой экзотической женщине в моих руках, изящно танцующей. Мы танцевали под «Bad Moon Rising», но получалось неплохо.
— Ты интересный, — хитро сказала она, прижимаясь ко мне. — Все вы. Твоя девушка. Бывший возлюбленный Розы. Вы все уникальные. Но ты самый необычных из них.
Я вскинул бровь и коварно улыбнулся.
— Да? Как так?
Она задумалась на миг.
— У тебя очень большая аура.
Я улыбнулся еще шире.
— Есть такое.
— Она очень сильная. Ты сильнее, чем выглядишь. В тебе много дикой силы.
— Да? — я боялся, что силы во мне нет. Я вдруг подумал о Перри, сердце заставило меня посмотреть на танцпол. Перри и Максимус танцевали вместе. Ревность стукнула меня по животу, оставляя рану, но, чем дольше я смотрел на них, тем больше понимал, как неловко они выглядят. Перри, казалось, предпочла бы вырвать зуб, а Максимус смотрел на Розу. Она пыталась вызвать у меня ревность. Я хотел бы злиться, да не мог.
Я посмотрел на соблазнительницу цвета какао в своих руках, и я понял, что она делала. Она была жрицей вуду, хоть и ученицей, и она с силой флиртовала.
— Спасибо за милый танец, — сказал я, ноги остановились раньше песни. — Но, боюсь, у меня жажда, которую пора утолить, — я кивнул на бар.
Она хитро и довольно улыбнулась.
— Я знала. Больше силы, чем у других, и больше силы воли, чем ты думаешь.
Я вскинул руки.
— Жаль, что ты не напиток, — бодро сказал я и пошел к бару. Я услышал ее смех за собой.
Как только я ушел от нее, и бармен вручил мне виски с колой по местной цене, с моих плеч упал тяжелый груз, пелена марли упала с глаз. Я отклонился на стойку и смотрел, как заканчивается песня, и Перри с Максимусом идут к столику. Она не искала меня взглядом. Я знал, что она раскусила Амброзию, и хотя я собирался отказать ей, Перри не поверила в это. Наверное, я смотрел на Амброзию как дурак, как Максимус сейчас. Наверное, я не вызывал в людях уверенности.
Я допил виски и заказал еще вместе с еще одним мятным джулепом для Перри, а потом пошел к столику. Все говорили о призраках, о худших из тех, кого видели, и Роза была громче всех.
Я передал Перри напиток, и она вежливо, но скованно поблагодарила меня. Она повернулась к Розе.
— Расскажи, ты только видишь призраков, или есть что-то еще?
Она вдруг улыбнулась.
— Это не все. Если я сосредоточусь, я могу погружать людей в транс.
— Как бородача в баре, — сказал я.
— Бородач? А, Дерил. Да. Вот так. Он не слышал нас. Он никого тогда не слышал. Словно плащ-невидимка, порой полезно. Еще полезнее, если использовать это не во благо, но только из-за того, что плохое случается часто.
— Это так? — спросила Перри.
— А разве нет?
— Давно у тебя эта способность? Ты знаешь, откуда она?
Роза пошевелила губами и сказала:
— Не знаю. Обнаружила однажды.
Я не поверил. Но, может, она не хотела говорить об этом. Может, дело было в Максимусе или Амброзии. Или во мне.
Перри решила рассказать о Сасквоче, и группа вернулась на сцену. И я потерял бы шанс, если бы не начал действовать сейчас.
Я встал и забрался на низкую сцену. Гитарист удивленно посмотрел на меня.
— Что такое, сынок?
— Я хочу впечатлить женщину, — сказал я ему. — И она любит мой голос. Можно спеть первую песню? Я угощу за это.
И они согласились. Я сказал им песню, которую они точно смогли бы сыграть, схватил микрофон и поднес к губам.
— Добрый вечер, дамы и господа, — сказал я, голос гудел по бару. Перри, Роза, Максимус и Амброзия посмотрели в мою сторону, а большая часть клиентов поглядывала со слабым интересом. — Знаю, вы ждали увидеть не меня, но ребята щедро согласились дать мне спеть песню, которую я посвящаю прекрасной, сексуальной и шальной Перри Паломино.
