На этом пути покровительственная система имела за собой то преимущество, что она не отягчала собой государства, тогда как в других областях она непосильно обременяла его и заставляла его в противоположном направлении, – тоже, впрочем, указанном Петром Великим, программа которого заключала в себе много противоречий, – отрешаться от некоторых функций, остававшихся за ним, как за первым купцом и первым промышленником в стране, в ту самую минуту, когда оно принимало на себя другие обязательства. Государство было крупным промышленником в царствование Елизаветы, вследствие наличия старых, преимущественно металлургических заводов, и новых фабрик, созданных им самим. Но оно поспешило отделаться от них, отдав их в руки частной промышленности. Так, в 1752 г. эксплуатация императорской суконной фабрики в Путивле была уступлена купцу Матвееву и его наследникам.
На тысячу ладов и во всех отношениях наследие великого государя ложилось непосильным бременем на его преемников. Они все же остались ему верны в данной области, восстановив Берг- и Мануфактур-коллегию, упраздненные с 1725 года. Коммерц-коллегия унаследовала функции этих двух административных учреждений и была завалена их делами. Но восстановление их не было еще равносильно пробуждению их к жизни.
Дух, оживлявший эти призрачные создания и руководивший их деятельностью, медлил вселиться в них вновь. 1749 год был отмечен событием, составившим эпоху в развитии горнозаводской промышленности в России: на русской территории впервые были обнаружены залежи нефти. До тех пор нефть получалась лишь из Персии. Один архангельский купец, основавшийся в Москве, раскольник Прядунов, открыл нефть в России и послал в Петербург и Гамбург образцы ее, встретившие большое одобрение. Способы перегонки, придавшие этому продукту его нынешнюю ценность, правда, не были еще известны в то время. Его все же употребляли в виде топлива, а до известной степени и в виде осветительного материала, и Петр Великий, не колеблясь, разработал бы это новое сокровище. При Елизавете открытие его породило лишь ссору между Берг-коллегией и медицинской канцелярией относительно целительных свойств минерала, добытого Прядуновым и действительно применявшегося им в виде лекарства и вызвавшего более или менее подлинные излечения. Потребовалось вмешательство Сената в это дело, закончившееся тем, что Прядунова посадили в тюрьму, а защитников его приговорили к штрафу.
Георг Кристофор Гроот. Портрет Акинфия Никитича Демидова
Сенаторы иногда проявляли и большую мудрость, хотя они никогда не могли освободиться от известной узости понятий, составлявшей отличительную черту людей того времени, вмещавших в себе слишком великие для их умов идеи. В 1751 г. высокому собранию представлено было прошение крестьянина Яранского уезда Леонтия Шамшуренкова, давно уже сидевшего в тюрьме в Москве и выдававшего себя за изобретателя усовершенствованного автомобиля… Оказывается, эти приспособления имеют в России историю довольно давнюю. Автомобиль Шамшуренкова мог, по его словам, пробегать самые длинные расстояния и взбираться на самые крутые подъемы. Достаточно было двух людей, чтобы управлять им. Для достижения этих результатов изобретатель просил лишь свободы, трех месяцев времени – и 30 рублей.
Нельзя не отметить здесь одну любопытную подробность. Мои читатели найдут в ней выразительную иллюстрацию режима того времени в одном из его видов, которого я коснулся лишь вскользь. В подкрепление своей просьбы, представленной им, как сказано, в Сенат в 1751 г., Шамшуренков ссылался на выдуманное им другое приспособление, поднимавшее с земли на большую высоту большие церковные колокола. Модель его, представленная за год перед тем, в 1736 г., была принята в свое время Военной коллегией. Но она погибла при пожаре и дело не кончилось ничем. Таким образом прошение было подано в 1737 г., и Шамшуренков, заключенный в тюрьму вследствие сделанного им доноса о злоупотреблениях при продаже спирта, справедливость которого он брался доказать, просидел пятнадцать лет в тюрьме в положении даже не обвиняемого, а свидетеля! Как его прошение, так и дело, в которое он был замешан, пострадали от неуклюжести и неповоротливости огромного юридического и административного аппарата, не стоившего его собственного изобретения.
Шамшуренков, по-видимому, не хвастался. Сенат, наконец, внял его просьбе, автомобиль был построен и действовал исправно, изобретатель его получило 50 руб. награды, хотя изготовление автомобиля и превысило установленную смету. История всех смет в мире всегда была неизменна во всех странах и во все века, постройка автомобиля стоила 73 руб. 5 коп., кроме харчевых денег, выданных Шамшуренкову, – 17 руб. 50 к. за пять с половиной месяцев работы. Но по окончании ее Шамшуренкова снова водворили в тюрьму в Москву, откуда он опять писал прошение в 1753 г.
Может быть, он был гениальным изобретателем. После первого своего автомобиля на колесах он выдумал другой – на полозьях, который был снабжен часо-верстным счетчиком, отмечавшим расстояние до тысячи верст и звонившим на каждой версте. Вместе с тем Шамшуренков обещал значительно увеличить скорость другого своего аппарата. Автомобильные сани и счетчик должны были стоить от 50–80 руб. каждый. Ознакомившись с этими подробностями, Сенат, по-видимому, склонен был субсидировать и это второе предприятие. К сожалению, дело о Шамшуренкове, рассмотренное мною, на этом прерывается, и ввиду того, что слава Шамшуренкова осталась похороненной в бумагах до сих пор, весьма вероятно, что несчастному изобретателю так и не удалось выйти из тюрьмы. Но его печальная судьба составляет часть мартиролога, общего всем временам и всем народам, и не следует слишком отягчать этим фактом историческую ответственность Елизаветы и ее сотрудников.
Как счастливым людям, так и счастливым народам нередко благоприятствуют самые их недостатки. Страсть императрицы к нарядам, без сомнения, способствовала зарождению и развитию некоторых частей промышленности, хотя она до сего дня борется с иностранной конкуренцией, они все же составляют значительную отрасль национального производства. Точно так же прихоть Елизаветы и ее желание иметь всегда за столом виноград, персики и другие южные фрукты вызвали продолжение почтового тракта между Москвой и Астраханью через Царицын, и затем между Царицыном и Киевом. То была «фруктовая почта», как позднее железная дорога, соединившая Петербург с одним балтийским портом, получила название «апельсинной дороги». Установленные таким образом пути сообщения служили и другим целям. Они, правда, тогда не отличались быстротой. Так в 1756 г. один сенатский указ ехал по почтовому тракту между Москвой и Саратовом 1149 верст сорок пять дней, а другой указ на двенадцать дней дольше.
Императрица Елизавета Петровна в официальном наряде. Скульптура из папье-маше в натуральную величину. Екатерининский дворец в Царском Селе. Санкт-Петербург
Поощрение Елизаветой народной промышленности в этом направлении носило на себе отпечаток легковесности ее забот. Было что-то ребяческое в желании выделывать кружева в стране, где полотно на рубашки оставалось еще предметом роскоши, и преимущества, дарованные m-me Терезе, искусной кружевнице из Брюсселя, не оправдывались с точки зрения тех более мудрых принципов, которые Петр Великий пытался осуществить, поощряя прежде всего производство предметов первой необходимости. Но гений не сообщается по наследству, и было бы несправедливо слишком строго осуждать наследников великого государя за эти ошибки в оценке явлений, совершаемые и доныне самыми светлыми умами.
