Кто-то, кто любил тебя так, как я.
Я была так поглощена услышанным, что не видела, что Декс перестал работать и смотрит на меня. Мои руки закрывали лицо, я ощущала странную боль от того, что говорила клоунесса… или Пиппа. Декс знал, что что-то не так.
Я быстро посмотрела на него и прикусила губу.
Пиппа говорила, часто делала паузы, словно ждала реакцию Декса. Но он не отвечал на записи.
— Помнишь, как мы проводили время в Центральном парке? Призраков, ходивших с нами? Теперь я одна из них. Но я другая. Потому что была другой до этого. Как и ты. Я могу приходить, когда захочу. Но мне нужно быть осторожной. За мной, за всеми следят.
Бездушные, держащие нас здесь. Демоны.
Вдруг звук заглушил звонок телефона Декса, я вытащила их с криком. Я забыла, что звук был максимальным.
Я ждала, держа их вдали, слыша звонок, как Декс отвечает на него. Это я звонила с этажа ниже перед тем, как меня атаковала Эбби.
Когда шум утих, я вернула наушники.
Пиппа сказала:
— Иди к ней, Деклан. Сделай все, чтобы Эбби не схватила ее. Эффект будет длиться дольше, чем ты думаешь. Она в настоящей опасности, когда ты думаешь, что все в порядке. Тогда и будет нанесен вред.
Пауза. И:
— Вряд ли ты услышал меня сейчас. Но, когда ты услышишь это, знай, что я всегда будут рядом, когда смогу. Становится сложнее увидеть тебя. За мной следят. Мне нужно, чтобы ты перестал вообще принимать лекарства, Деклан. Пора смириться с тем, кто ты. И кто Перри. И кто я для тебя. Для вас обоих. Перри, если ты слушаешь,… спроси у родителей, кто такой Деклан О’Ши. И следи за ними. Ты узнаешь правду, которую мне нельзя раскрывать.
Она замолчала, вернулись шорохи. Я ждала, потом услышала, как открывается дверь.
Мы с Дексом готовились снять сцену в коридоре, не зная, что только что записалось на ФЭГ.
Этого было более чем достаточно. Я сняла наушники и опустила их на кровать. Я нажала на «стоп» и пыталась думать.
Декс все еще смотрел на меня. Я взглянула в его глаза. Я знала, что он должен это услышать. Но я не хотела, чтобы он слышал это сейчас. Это было ужасно эгоистично, но… я не хотела, чтобы он знал, что я наделала. Не этой ночью.
— Что случилось? — осторожно спросил он. — Такое ощущение, что ты заплачешь.
Я покачала головой.
— На этой пленке то, что тебе нужно услышать Декс. Но… это не для шоу. Обещай, что ты не будешь слушать этого до завтра.
Он растерялся. Он почесал бакенбарды, скривился из-за моей просьбы.
— Я не могу этого послушать?
— Можешь. И тебе нужно. И ты послушаешь. Просто… не думаю, что хорошо делать это сегодня. Это… личное.
— Не понимаю, о чем ты, малыш, — признался он.
— Знаю. Но ты поймешь. Возможно. Я тоже не понимаю. Но тебе должно быть понятно.
— О, стало не так размыто.
— Прошу, Декс, — взмолилась я. Я встала с кровати и остановилась перед ним, чтобы мое лицо было перед его. Он был удивлен. — Обещай. Не соври.
Я вытянула мизинец. Он кивнул, решился, обхватил мой мизинец и покачал рукой.
— Хорошо, я не буду слушать, — сказал он. — Правда.
— Спасибо, — сказала я. И нежно поцеловала его в лоб, его кожа была соленой. Я переживала, что он подумает обо мне, узнав, что я подменила таблетки. И я переживала об остальных ее словах. Казалось, это могло все изменить, но я не знала, как именно.
Я села на кровать, не зная, что делать с собой и информацией, что я получила.
Я смотрела на Декса. Он растерялся сильнее, коснулся лба, где были мои губы.
— Перри, могу я узнать, нужно ли мне переживать? Потому что я сейчас тревожусь.
Я покачала головой и выдавила слабую улыбку.
— Не о чем беспокоиться.
— Я беспокоюсь о тебе. Ты поцеловала меня так, словно прощалась. Надолго.
— Я никуда не уйду, — сообщила я. По своей воле не уйду.
Вдруг залаял Жирный кролик из гостиной, спрыгнул с дивана и побежал к двери.
Прогремели ключи. Шуршали пакеты. По паркету цокали каблуки.
Джен вернулась домой.
Мы с Дексом напряглись и ждали, пока она пройдет к кабинету. Мы нервно переглянулись. Она собиралась узнать, что мы делаем, не творим ли мы чего-то неправильного.
Она остановилась у двери и посмотрела на нас. Джен была в джинсовой мини-юбке, что не подходила ни ее возрасту, ни погоде.
— Что делаете? — с подозрением спросила она.
О, я просто хотела потянуть ее за волосы. Я хотела рассказать, что знала все о Брэдли и мисс Анонимке. Но я фальшиво улыбнулась и сказала:
— Пугаемся материалу, отснятому ночью. Мы ведь сидели в подвале психбольницы.
Она вздохнула и посмотрела на меня ореховыми глазами.
— Слушай, мне жаль. Я рассказывала Дексу утром, что мой телефон умер, когда я села в такси. И я звонила тебе, Декс, с телефона Патриции, но ты не отвечал. Не важно, это ведь просто ночные съемки.
Ну, да.
— Не совсем, — сказал Декс. Он напрягся на стуле и не спешил вставать и приветствовать ее.
— Значит, я ошиблась, — возмутилась она. — Откуда мне было знать? Вы сами не знали, что вас преследуют соперники. Хотя стоило понять…
— Джен… — он предупредил ее тоном.
Она вскинула руку, предлагая не спорить.
— Я зашла в магазин и взяла нам закусок и вина. Решила, что стоит немного поесть перед вечеринкой. Кто знает, будет ли там нормальная еда.
— Надеюсь, еды хватит на пятерых, — сказала я.
Декс посмотрел на меня. Он был напуган.
— Что? Пятеро? — повторила Джен.
— Да, забыла сказать. Ребекка и Эмили заедут в шесть, чтобы мы подготовились вместе, — радостно сказала я.
Джен сморщила нос.
— Что? — она посмотрела на Декса, тот пожал плечами.
— Не ладишь со своей подругой-крохой? — невинно спросила я.
— Все хорошо, — сказала Джен. Она точно не сказала мне, что кому-то не нравится такое чудо, как она. — Я просто удивлена. Я бы взяла тогда больше козьего сыра и крекеров.
Она улыбнулась нам и ушла в свою комнату. Я слышала, как она вздыхала, пока шла.
Декс посмотрел на меня, блестя глазами, качая головой, но улыбаясь.
— Ты испортила ей всю ночь только что.
— Знаю, — я улыбнулась в ответ. Я только начинала.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
В шесть часов зазвенел домофон. Декс работал все время, чтобы серия была готова, и все уже выглядело хорошо и было готово к загрузке.
