– Я не хочу никого искать, – возразила я. – Я
хочу, чтобы он сам нашелся.
– Марусь, ты ведь уже знаешь, что нам обычно говорят в таких
случаях? Все будет хорошо, все само наладится, появится парень и все такое. Да?
– Да, я знаю. Все так говорят.
– Это не так, Марусь.
– Почему?
– Он не появится, если ты будешь сидеть у компа и оплакивать
свою бывшую любовь, если будешь ходить с грустным лицом, если будешь ждать, что
Илья вернется, если будешь искать встреч с ним, если будешь пытаться его
вернуть…
– …и что мне делать?
– Ничего особенного, – ответила Лиза. – Главное,
не замыкайся в себе. Жизнь продолжается. Учись, общайся, улыбайся, даже через
силу. Это помогает.
Мы проболтали с Лизой еще час. Хоть она и была далеко, я
чувствовала, что мы рядом. Ее слова и истории не давали ложных надежд, не
обещали безусловного счастья, но почему-то они нравились мне больше, чем
обманчивый «пазитифф» журнальных статей, интернет-заметок и реальных знакомых.
Я отключила скайп, когда за окном уже начало темнеть. Пришло
SMS от Юли. Прошлой осенью она дала мне почитать книгу об отношениях. Что-то
там про Марс и Венеру говорилось в названии. Теперь она просила ее вернуть.
«Тебе она вряд ли уже поможет», – писала Юля.
Я ничего не ответила, а рука сама потянулась к тонкому
фотоальбому, в котором было всего семь наших общих с Ильей снимков – случайных
и нерезких, я не нравилась себе на них. Открыла альбом – пусто.
– Гоша, это ты взял фотки из моего альбома?
– Да, – признался Гоша, не отрываясь от игры в приставку. –
Это я.
– Где они? – серьезно спросила я.
– Лежат в надежном месте.
– Зачем ты их спрятал?
– Ты будешь смотреть на них и плакать, – сказал
он. – А я не хочу, чтобы ты плакала.
Я вздохнула, но спорить не стала. Гоша почти всегда прав.
Иногда мне кажется, что он вообще умнее меня. Во многом, если не во всем.
Вечером, ложась спать, я заметила, что пропал плюшевый
медведь. Тот самый, которого Илья подарил. Его самый первый подарок. Мишка был
коричневый, большой и мягкий, с черным бантиком на шее.
– Спокойной ночи, – сказал Гоша, заглядывая в мою
комнату перед сном. – Ты что-то потеряла?
– Ты знаешь, – улыбнулась я.
– Знаю, – кивнул Гоша. – Дурацкий медведь. Мне он
никогда не нравился!
– Получишь у меня, когда я выздоровлю! – пригрозила я,
забираясь под одеяло.
Глава 13. Теплее
На вторую неделю моей болезни позвонила Катя. Я не ждала ее
звонка. Точнее, я была уверена, что она не позвонит и что мы вообще больше
общаться не будем. Правда, понять не могла, почему она заплакала и сжала мою
ладонь на прошлой неделе, когда мы бежали километр на физре…
– Как ты? – спросила она неуверенно. Будто долго
думала, что спросить, и не смогла придумать ничего, кроме этих двух слов.
– Нормально, – ответила я. – Болею. А что?
– Маш, я просто хотела все объяснить…
– Я все знаю, – вздохнула я. – Ты потеряла
записку, а я нашла ее в раздевалке после физры. Я понимаю тебя. Не переживай…
– А я не понимаю, – сказала Катя. – Все не так.
– Почему?
– Я запуталась. Наверное, мне нужна была эта неделя, чтобы
во всем разобраться.
– Ну и как, разобралась?
– Не знаю, – вздохнула она. – Я думала, что все
будет хорошо. Что мы с Крис станем дружить, как раньше. Дружить – в прямом
смысле слова. Но ничего не изменилось… Просто они с Наташкой стали снова у меня
списывать, а как что интересное – в кино пойти, в клуб или о парнях поболтать,
так я уже не нужна. Мною попользовались и забыли. Ты была права, Маш. А я тебе
не верила, бесилась…
– Бесилась, потому что сама понимала, что это правда, –
ответила я. – Просто не хотела в этом признаться.
– Наверное, – сказала Катя. – Маш, ты…прости меня.
Я дура. И мне очень стыдно за тот день.
– Перестань, все в порядке.
– Правда? – не поверила Катя.
– Давай забудем?
– Давай, – согласилась Катя. – Я приду к тебе?
– У меня ветрянка, – сказала я.
– А у меня иммунитет, – ответила она. – Я в пять
лет переболела.
– Ну тогда приходи, – улыбнулась я. – Очень много
надо рассказать.
Катя пришла через полчаса, и я рассказала ей обо всем, что
произошло со мной за эту неделю, начиная с ночи в квартире Ильи. Его
равнодушие, поездка в Питер с Ирой, о которой я узнала от Юли, приветы от него
же, наши последние сообщения друг другу в ICQ, разговоры с мамой и сестрой и,
конечно, поддержка Гоши.
– Козел он, – сказала Катя, выслушав меня. – Но не
такой уж и плохой, каким мог бы оказаться! Если бы у вас что-то было, ты бы
чувствовала себя еще хуже. А так, можно сказать, что он поступил благородно.
Ничего, Маш. Он еще пожалеет и вернется к тебе. Я уверена.
– Не пожалеет, – ответила я. – Это так, иллюзия.
– Наверное, – пожала плечами Катя. – А мне все
равно нравится думать, что он пожалеет! Можно я буду так думать?
– Думай, – улыбнулась я.
– Хорошо, – сказала Катя. – Спасибо, что
разрешила. Буду думать за нас двоих.
– В смысле?
– Меня ведь тоже, можно сказать, бросили.
– Саша?
– Да. Мы ведь даже не встречались, а все равно обидно. Если
бы встречались и он бросил – это одно. А если ничего не было и уже точно не
будет – это другое совсем. Неприятно. Как-то, оскорбительно, что ли…
– Он так тебе и сказал, что ничего не будет?
– Нет, – ответила она. – Он просто уже давно
встречается с другой, а я не знала. Знаешь, с кем?
Я не знала. Даже не догадывалась.
– С этой… кудрявая такая, длинная. Лена, что ли? –
задумалась Катя, вспоминая имя соперницы. – Она была на дне рождения Юли, ты
видела ее. Анимешница такая, Тоторо на футболке. Это Саша привел ее в тусу.
– Странно…
– Что странного? Ничего удивительного. Она красивая. Очень.
Я даже завидую.
– Я видела кучу SMS в телефоне Ильи, – сказала
я. – Она писала, что любит и скучает.
– А я и не утверждала, что она любит Сашу, – вздохнула
Катя.
– Да, как-то все грустно…
– Нормально, – отмахнулась Катя. Отмахнулась не от
меня, а от грусти, которую не хотела признавать. – Слушай, у тебя клевер
на обоях, что ли?
