Карета повернула на изгибе дороги, и сердце Адрианны сжалось. Герб был знакомым, хоть она видела его мельком и лишь раз.
Голова льва с пышной гривой в маске шута.
У Александра Делакруа она украла рапиру, что висела на ее боку; мужчина не дал своему слуге убить ее, спас ее жизнь, хотя все суды в городе поддержали бы его право покончить с ней. А она теперь пряталась на дереве у дороги, ждала момента для нападения на него, чтобы обокрасть его и…
Убить, признала она себе, сердце затрепыхалось в груди. Нет, она не пронзила бы мечом его живот, не выстрелила бы в голову, но это произойдет. Джозеф и его ребята не доберутся до кареты, если стражи будут живы, и они не позволят Делакруа выжить после увиденного убийства стражей. Аристократа придется убить; а она пошла сюда, ослепленная мыслью о богатстве.
Страдала бы она так, если бы в карете оказался кто-то другой? Она не знала и не узнает. Но она не могла так поступить.
— Пьер! — зашипела она так громко, как только посмела, чуть громче шепота. — Пьер, нужно это остановить! Пьер! — но он не слышал, спустился с дерева и занял позицию.
Адрианна соскользнула к земле. Щепки вонзились с болью в ее ладони и пальцы, а потом ее ноги коснулись земли, но она едва замечала. Первым и сильным инстинктом было бежать как можно быстрее и подальше от грядущего ужаса. Ее ноги топали, несли ее по земле и сухим листьям, хрустящим под ногами.
Она учуяла лошадей, дерево и кожу, подняла голову и увидела дорогу и стражей перед собой — и тут она поняла, что не убегала. Еще пара секунд, и они увидят ее. Это время у нее было, чтобы принять самое важное решение в ее жизни.
— Назад! — закричала она изо всех сил, размахивая руками над головой. — Засада! Бандиты! Осторожно! — она не знала, что кричала, но ей нужно было предупредить их, чтобы они послушали, пока не поздно.
Она была уверена, что не справилась, что сама себя загнала в могилу, когда ближайший страж снял с седла мушкетон и направил на нее. На миг она вернулась на рынок Давиллона два года назад, ждала, беспомощно дрожа, когда пуля полетит, пробьет ее череп или ребра, а то и что-нибудь еще. Может, это был тот же человек, что чуть не застрелил ее тогда. В темноте лицо — с рыжеватой бородкой и усами, с холодным взглядом рептилии — точно напоминало того мужчину.
Но он не выстрелил. Пока один страж, не мигая, целился в нее, другие действовали. Оставшиеся три стража — нет, пять, пару вдали она не заметила на дереве — тесно обступили карету. Они двигались умело, чтобы стены кареты прикрывали, а их зоны выстрелов пересекались, не позволяя атаковать. Тот, что целился в Адрианну, медленно прошел на свое место, поманив ее за собой, его дуло не дрогнуло. Она с тревогой пошла.
* * *
— Что она творит? — резко и сдавленно сказал Джозеф, горло сдавило так, как он сжимал пальцами оружие. — Она все портит!
— Н-не понимаю! — пролепетал Пьер, побелев. — Я н-не…
— Что?! — рявкнул в гневе Джозеф. — Это ты виноват, гаденыш! Ты ее притащил!
— Я… но она не должна была…
— Не должна! — Джозеф вонзил изогнутый кинжал в ухо Пьера до рукояти. Юноша раскрыл рот в беззвучном крике, ужасно содрогался, его ноги плясали по земле в прутьях. Джозеф выдернул оружие, сталь заскрежетала о кость, и Пьер рухнул и замер. — Нападаем сейчас, — холодно сказал Джозеф остальным.
— Джозеф, — возразил Антон-пугало, нервно глядя на истекающий кровью труп, а потом указывая арбалетом на карету. — Ты уверен? Их предупредили, и я не хочу…
— Я сказал, нападаем, чтоб тебя! И что с того, что их предупредили? Нас больше, вперед!
Антон смиренно вздохнул, пошел за остальными.
* * *
В свете ламп, висящих на карете, Адрианна ясно видела лицо мужчину, что вел ее, она убедилась, что он и был тем, кто уже пытался застрелить ее. С его шеи свисала пара медальонов, один был с гербом дома Делакруа, а другой с тем же львом, но без маски. Она не знала, что это значит.
— Внутрь ее! — раздался приказ из кареты. Адрианна вздрогнула, испугавшись знакомого голоса, хоть она слышала лишь пару слов от него.
— Сэр, — возразил страж, — мы не знаем, что она…
— Клод!
Адрианна потрясенно смотрела, как страж закатил глаза от приказа, хоть господин и был возмущен.
— Да, сэр. Можно хотя бы забрать у нее рапиру?
— Думаю, нет.
— Хорошо. Я помолюсь на ваших похоронах, — дверца кареты открылась. Адрианна толком ничего не видела внутри, она словно вошла в бездну тьмы, поднявшись на ступеньку.
— Сядь, — приказал голос.
Она так и сделала, и началось нападение.
* * *
Бандиты бросились из-за деревьев с воплями. Гремели арбалеты, ревели ружья; снаряды пронзали воздух, пули обрушивались рядом с ними градом металла, жестоко пробивая плоть и кости.
Это была бойня, но не такую задумывали Джозеф и его воры. Тяжелые деревянные панели кареты закрывали, в них было встроено железо для защиты, и стражи были закрыты от атак не перед ними. Бандиты, что глупо подходили ближе, получали ранения. Шесть мушкетов стреляли, осыпая снарядами, шесть пистолей появились из ниоткуда. Их тоже опустошили, пока оседал дым первых выстрелов.
Адрианна выдала их, Джозеф был казнен, и Джозеф потерял половину своих, не опрокинув ни одного врага.
Пули кончились, с шорохом по коже появились рапиры, мечи и ножи, как шипящие змеи. Джозеф бросился, его люди — за ним, и стражи направились навстречу.
Без прикрытия, казалось, большое количество бандитов могло изменить исход. Джозеф первым пролил кровь, его клинок оставил порез на темной ноге всадника. Воры двигались за ним плотной группой, чтобы солдаты не могли использовать преимущество в скорости лошадей, а отступали к замершей карете.
Но хоть их было много, и они были отчаянными, жили на жестоких улицах, но они не были обученными для такого боя. Лошади вставали на дыбы по приказу, готовые разбивать копытами кости. Солдаты отгоняли лошадьми противников, а потом обрушивали бурю порезов и ударов, все были продуманы, целились в открытую плоть. Торжествующий вопль Джозефа был прерван, как только мужчина, которому он ранил ногу, идеально парировал, и высота его лошади придала сокрушительности удару. Его клинок вонзился в мягкое место у основания горла Джозефа, и крупный бандит умер с потрясением на лице.
* * *
Карета сотрясалась от хаоса вокруг, и Адрианна отчаянно хотела кричать, сорвать горло или спрятаться под сидением. Александр Делакруа так не делал, и гордость не позволяла ей ничего, кроме как терпеть хаос, сидя на месте.
Все закончилось за мгновения. Два стража лежали в крови на земле — одного можно было спасти с должным уходом, другой был разрезан от живота до паха, явно мертв — а еще шестеро или семеро бандитов. Несколько выживших во главе с растрепанным Антоном убежали за деревья.
