Слова орка напугали девушку. Она замолкла и перестала смотреть на сидящего возле нее Шахгара. Тот рассмеялся. Так непривычно и искренне, что страх еще сильнее овладел Лориэль.
— Тебе страшно. Я вижу. Не бойся. Все слишком изменилось с того момента. Я изменился. Ты изменилась. Мы стали другими. Лежа тогда в пустыне и глядя на замахнувшегося Марга, мне пришлось понять очень многое, что до этого момента было для меня лишь мелочью. Клопами, на которых я едва обращал внимание. А после того, как ты спасла меня… это в корне изменило мое отношение к вам.
— Значит, ты больше не хочешь убить меня?
— Дело не в желании убивать, Лориэль. Кровожадными нас сделала природа. Ранкар усилила эти чувства, а воспитание лишь усугубило. Меня воспитывали, что люди — это первый враг, которого орк должен убить. И клянусь Барруком, первое время я хотел это с тобой совершить. Но ты доказала, что можешь быть сильнее. Мало какому человеку удавалось выжить в таких условиях столько времени. Тем более ты спасла меня. Как, по-твоему, я теперь должен относиться ко всему этому? Весь мой мир разрушился в тот миг, когда человек спас меня, орка. Спас, не потому что захотел какой-то выгоды или сделать своим рабом, а потому что он был для нее небезразличен. Как, впрочем, и она для него.
Шахгар еще раз улыбнулся и тут же опустил большой кусок мяса себе в рот.
Лориэль была рада услышать это. Она давно знала, что все случившееся изменило отношение орка к ней. Теперь она была для него не обуза, а часть его мира, в котором ей стало по-настоящему тепло, приятно и безопасно.
Шахгар встал и выбрался из шатра на улицу, где опять разгорался очередной конфликт. Орки рычали. Слышался лязг оружия. Под общий смех и грохот в круге у статуи бога войны началась кровавая схватка.
Лориэль вышла посмотреть. Сквозь спины орков ей немного удалось разглядеть, что же там происходит. В самом конце боя, когда один из соперников упал и был готов уже попрощаться с жизнью, победитель внезапно опустил топор. Толпа одобрительно взревела в честь могучего воина.
— Мы вернемся в долину? — спросила девушка у орка, когда тот зашел обратно в шатер.
— Вернемся, но не сейчас.
— Чего мы ждем? Ты теперь полноправный вождь всего клана. Тебе подчиняются. Соплеменники готовы пойти с тобой хоть на край света.
— Мы слишком разрозненны. В пустыне есть много наших соплеменников, чья помощь в будущем нам очень понадобится.
— Ты говоришь о диких?
Он одобрительно кивнул.
— Но они же сами ушли туда. Добровольно. Тебе ли не знать об этом.
— Да, но есть вещи, от которых не стоит отказываться. Мой народ разделен и для меня священная задача объединить его. Столько времени мы жили порознь друг от друга, будто никогда и не знали мира, а теперь, когда появилась маленькая надежда исправить ошибки прошлого, я не могу ее упустить.
Лориэль понимала Шахгара. Даже сейчас, когда уже практически стала частью его общей семьи, его истории, где было так много неизведанного и странного для ее человеческого восприятия, она почему-то видела в нем не только грозного орка, но существо, для которого не были чужды простые человеческие чувства.
Наступал вечер. Споры о будущем клана остались позади. Совет принял решение, старейшины молча поклонились новому вождю и стали всячески его поддерживать в новых начинаниях, главное из которых было объединение орков.
На следующее утро Шахгар собрал диких и объявил им о том, что намерен воссоединить племя с отколовшимися от него частями.
Дикие поддержали эту идею. Время, проведенное в лагере среди бывших, а нынче родных орков, смягчило их буйный нрав, хотя прошло не так и много дней, чтобы старые раны смогли зажить, а память о прошлых неурядицах затеряться в глубинах сознания.
— Вы знаете, где они находятся? — спросил Шахгар, сидя с представителями диких у общего кланового костра.
Один из них поднял топор и встал.
— Я видел несколько наших братьев-охотников, которые перебегали охотничьи угодья в поисках новой добычи. Они живут на востоке, почти у самого берега Великого Океана. Если ничего не произошло и Ранкар не прогнала их с места, то через два дня пути я бы смог достичь их маленького дома и принести им весть о том, что ты хочешь сделать, владыка.
Затем он сел. Другие орки одобрительно зарычали, давая знать, что полностью солидарны с ним.
Шахгар взял слово и следующим выступил перед соплеменниками. Говорил недолго. Он вообще раньше считал, что для орка это не самый важный навык, которому стоит обучаться с детства. Сейчас же он резко поменял свое мнение.
Жизнь заставила его научиться менять угол зрения, ведь чтобы объединить, казалось бы, родных, но таких разных орков, требовалось нечто более серьезное, нежели топор и сила. Требовались слова. Мудрые и убедительные. И он находил их. Все сильнее орки в лагере стали убеждаться, что новый вождь принесет перемены в их жизнь и эти перемены будут к лучшему.
Договорив, Шахгар встал в круг возле огня и попросил остальных последовать его примеру. Дикие встали, окружили молодого вождя и, вытянув свои толстые лапы, сомкнули их в едином рукопожатии. Это был знак. Символ начала новой жизни для каждого из них. И в этом маленьком, но очень важном жесте было куда больше смысла, чем каждый из них мог это понять. Они вступали на путь объединения, который до них еще никому не покорялся.
ГЛАВА 11
Задача по объединению старых племен орков с кланами, которые остались верны традициям и которые не растеряли свою историю, казалась простой. Так было на первый взгляд. На самом деле она являлась весьма очень сложной. Проблема была даже не в том, чтобы договориться, а в том, чтобы элементарно отыскать отколовшиеся ветви некогда огромного племени и собрать воедино.
Ранкар рассеяла их как песчинки по огромной территории. Сделала практически невозможным быстрое обнаружение главных племен, что по-прежнему вели кочевой образ жизни. Точно о них было известно, что они постоянно мигрируют от одного источника воды к другому.
Разведка едва ли приносила радующие плоды. Дикие всегда держались небольшими группами. В каждой было от силы в несколько десятков орков. Причиной того являлась простая жизненная необходимость: по требованию обстоятельств быстро сменять место стоянки.
— Ничего не получилось, владыка, — доложил один из следопытов. Он тяжело дышал после долгого и изнурительного бега.
— Неужели никого? — переспросил Шахгар, не желая верить в услышанное.
— Они ушли. Мы никого не застали.
Самое худшее во всем этом было как раз то, что никто не мог сказать, куда отправилось племя и как долго оно задержится на новом месте. Жизнь заставляла диких идти всегда по кругу. От реки к колодцу, от него к оазису и вновь к колодцу, от одной пещеры к другой, скрываясь от свирепых бурь. Малое количество диких в группах, Шахгара сводила практически на нет попытки догнать их.
