Гирм толкнул короля и несколько человек тут же подхватили его.
Трой не сопротивлялся. У него просто не было на это сил. Столько времени прошло с того момента, когда он решил пожертвовать всем, чтобы спасти наследие своих предков. Даже дочь приняла его судьбу и отдала себя оркам, чтобы те сохранили человеческий облик их общей империи. Но теперь, когда милая Лориэль была далеко, когда не было никого и ничего, что могло спасти его и изменить ситуацию к лучшему, он просто принял неизбежное.
Импровизированный эшафот был готов.
— У тебя есть право на последнее слово. Считай, что это привилегия для бывшего короля.
Трой молчал. Ничего не говоря, он сам шагнул в объятия гвардейцев, которые тут же потянули его к дереву.
Петля была наброшена Трою на шею. Стража подняла его на стул и завязала за спиной руки. Мгновения тянулись медленно, ожидание последнего удара жестоко сжимало Трою замученное сердце.
Когда все было приготовлено, Гирм подошел к стоявшему на стуле королю и сказал:
— Жалкий слизняк!
Затем ногой ударил по стулу.
Остатки воздуха стали покидать легкие Троя, а новые в них не поступали. Он покраснел. Темнота начала заволакивать разум. В последний миг, когда его жизнь подходила к концу, он выдохнул:
— Прости, Лориэль.
Все закончилось быстрее, чем того хотел Гирм. Ведь он столько лет мечтал увидеть эту картину, увидеть смерть вздернет короля. Чаял ликовать, наблюдая, смакуя незавидный конец монарха. И вот теперь, когда все это произошло, чувство удовлетворения почему-то оказалось не таким, каким он хотел. Словно нечто невидимое его взору изменило этот приятный вкус мести. Вместо сладости он ощутил горечь.
Король умер.
А вместе с ним сгинула в могилу и целая эпоха, что шла с ним бок о бок до самой смерти. Солдаты еще долго смотрели на бездыханное тело, полностью не понимая весь масштаб произошедшего.
Вскоре прозвучала команда собираться. Гвардейцы нехотя оседлали коней и направились к замку. Гирм был счастлив. Как никогда в своей жизни дышал полной грудью. Думал, как это приятно наполнять свои легкие до отказа в отместку умершему королю, для которого в последние секунды жизни каждая капелька воздуха, проникавшая в легкие вопреки сжатой петле, была бесценна.
Теперь мысли Гирма были полностью сосредоточены на последнем этапе плана. Его отряд все дальше и дальше уходил от того места, где нашел свое последнее пристанище свергнутый король. У ворот замка они встретились с авангардом всадников северных земель.
Гвардейцы встретили их и с почетом поприветствовали, давая понять, что им здесь рады как никому другому.
— Рад вас видеть, братья!
Гирм соскочил с лошади и протянул руку для приветствия.
Главный из авангарда, с русыми, как солома волосами и длинной бородой, спрыгнул на землю. Потрясая тяжелыми доспехами, подошел и крепко пожал ему ладонь.
— И я рад вас видеть, — ответил он. — На всем пути мы практически нигде не встретили достойного сопротивления. Пару орочьих отрядов, укрепившихся в лесу на пути к замку, были разбиты нами. Другие группы орков, которых мы замечали, избегали сражения, старались быстро отступать.
— Вы провели прекрасное сражение на севере, — отметил Гирм, провожая северянина в замковые помещения.
— Да разве это был бой? — вдруг раздосадовано проговорил тот. Его борода затряслась от налетевшего у самых дверей ветра. — Бойня! Они не бились, они отбивались от наших атак! Но что могут сделать несколько сотен против тысяч воинов, да и еще на нашей земле?
Они прошли внутрь, поднялись по винтовой лестнице и оказались в тронном зале. Некогда висевшие на всей протяженности стен портреты бывших королей теперь оказались сброшены на пол и служили как подстилка для пиршеств и других торжеств, на которые орки любили собираться, чтобы в очередной раз плюнуть в лицо бывшим правителям. Так выразить свое презрение памяти о тех, кто когда-то давно загнал их в самое сердце пустыни.
Рыцарь с севера посмотрел на все это безобразие, углубившись в тронный зал. Бросил взгляд на портрет короля Коула, которому в свое время служил еще его отец. Презрительно сплюнул на орочье знамя, стоявшее здесь как символ победы диких племен над людьми.
— Эту тряпку животных необходимо убрать и срочно. Если вы хотите с достоинством принять нас, вам понадобится прибраться здесь довольно основательно. Наши предки служили одним королям и такой срач будет для нас неприемлем. Это же позор!
Гирм покорно склонил голову и был готов выполнить любое условие союзников, лишь бы они смогли как можно скорее организовать оборону замка до прихода клана Шахгара.
— Что же… В общем, положение оказалось не таким критическим, как вы говорили нам.
— Я рад, что вы оценили наш вклад в общую победу над орками.
— Пока еще рано праздновать победу. Уверен, когда Шахгар вернется и мы встретимся с ним лицом к лицу, пощады никому из нас ждать не придется. Я возвращаюсь к армии. Сделайте все, чтобы мы не оказались разочарованы, что помогли вам.
— Слушаюсь, — Гирм вытянулся по струнке.
Северянин покинул зал, громыхая тяжелыми доспехами.
ГЛАВА 15
Ясным ранним утром лагерь Шахгара закипел словно рой взбешенных пчел. Казалось, будто его жителей бросили в огромный котел и принялись варить, усердно помешивая. Все переселенцы из диких орков уже прибыли в лагерь. Теперь великий народ был собран.
Собравшись у статуи бога войны, они ждали Шахгара, который должен был объявить о том, что всех ожидает по приходу в Тройтийские долины.
Плотное кольцо из черных и смуглых орков, столпившихся в центре лагеря, покорно расступилось перед вождем, как только он покинул шатер. Шахгар прошел к статуи Баррука мимо стены соплеменников, будто самое острое лезвие сквозь кусок сливочного масла.
Осмотрев собравшихся, которые тут же почтительно замолчали, Шахгар громко заговорил. Его голос громом разнесся по лагерю.
Толпа слушала. Внимала его словам. Он оправдал надежды каждого, кто доверился ему и поверил обещаниям. Блефа не чувствовалось. Это утро было буквально пропитано ощущением скорого ухода из этих мест.
Шахгар говорил, что медлить нельзя, что наступил самый важный момент в жизни не только его самого, но и целого клана. Призывал орков сплотиться в своём последнем путешествии, дабы в конце получить награду в виде нового дома, в котором не будет недостатка в воде и еде.
Толпа взревела на заключительных словах вождя. Под общий ор и крики начала собираться в поход.
Шахгар вернулся в шатер и устало посмотрел на жену. Она была уже близка к родам. Каких-то пару недель, может быть, месяц и на свет появится его ребенок. ЕГО. От женщины-человека, от той, кто когда-то была лишь рабыней.
