И только один остановился в стороне, вперив в нее пристальный взгляд. Выглядел парень странно: джинсы, сидящие на нем, как мешок из-под картошки, заляпанная чем-то на груди, больше всего похожим на вишневое варенье, майка.
Лара задержала дыхание. Нет, это не может быть Дрозд!
Тем не менее парень взгляда от нее все не отводил и, наконец, решился подойти.
– Девушка, а не меня ли вы ждете? – сильно картавя, развязно спросил он.
– Ты Дрозд? – спросила Лара, хотя ее единственным желанием было оказаться от этого странного типа как можно дальше.
– Сама ты клуша! – обиделся парень и отошел.
«Слава богу, это не он», – облегченно подумала девушка.
Тем временем платформа потихоньку пустела. Вот уже почти никого не осталось, только несколько зазевавшихся дачников и стайка девчонок лет по десять-двенадцать, явно приехавших в кино на премьеру нового фильма.
А Лара все стояла. Странный тип куда-то удалился. Внутри разлился холодок, девушку затопило чувство растерянности.
Неужели он не приехал? Но почему? Перепутал электричку? Опоздал и теперь приедет на следующей? Вышел не на той станции? Или же у него что-то случилось, а предупредить, что не приедет, он не успел? А может, просто решил забить и никуда не ездить?
«Нет, Дрозд не такой. По переписке он произвел впечатление серьезного, ответственного человека, не раздолбая какого-нибудь. К тому же это ведь его идея была встретиться. Значит, он обязательно должен приехать».
Лара простояла на платформе еще минут пятнадцать, но так ничего и не изменилось.
Тогда она достала мобильник и уставилась на экран, только сейчас сообразив, что они с Дроздом забыли обменяться номерами.
– Отлично! – произнесла вслух девушка. – Это же надо было так опростоволоситься!
Она убрала сотовый обратно в сумку и медленно направилась прочь с перрона.
«И что же теперь делать? – спрашивала она себя. – Подождать следующую электричку или сразу уехать домой?»
В конце концов Лара решила подождать. Для очистки совести. А пока стоило сходить в здание вокзала, расположенное на площади, и узнать, когда придет эта самая следующая электричка.
Лара уже подходила к вокзалу, когда заметила вдалеке, на той стороне площади, знакомый мотоцикл.
«Да ну, ерунда. Показалось, наверно, – подумала она. – Что здесь делать Даниле? Не станет же он за мной следить?»
Она зашла в здание вокзала, узнала в окошке справочной, когда придет следующая электричка. Оказалось, что сейчас полуторачасовой перерыв, и она будет только в 16.20.
Лара даже расстроилась. И что, спрашивается, она будет делать полтора часа в маленьком, богом забытом городишке? Кофе пить? Так за полтора часа можно литр выхлебать. Столько в нее точно не влезет.
Она задумчиво брела по площади, когда буквально столкнулась с Данилой.
– А ты что тут делаешь? – вырвалось у девушки. – Значит, я не ошиблась, это на самом деле твой мотоцикл. – Она кивком указала на стоящего в отдалении Даниного железного коня. – И как ты это все мне объяснишь? – Лара пытливо уставилась на него.
Как ни странно, Данила не выглядел растерянным.
– Да вот, решил тебя подстраховать, мало ли… Что-то я переживал по поводу этой твоей встречи… Вот в конце концов решил поехать. Ты не думай, я за тобой не следил, – добавил он, предугадав Ларин вопрос. – Кстати, а где твой друг?
Лара, сама не зная почему, совсем не злилась на Данилу, даже наоборот, была ему благодарна. Во всяком случае, теперь не придется полтора часа маяться одной.
– Не приехал пока, – ответила она. – Может, на следующей электричке приедет, а может, у него что-то серьезное случилось.
– А позвонить ему не можешь? – осведомился Данила.
– Не-а, представляешь, мы забыли обменяться телефонами. – Лара, словно извиняясь, опустила глаза. – Ты же никуда не торопишься?
Данила широко улыбнулся.
– До понедельника я совершенно свободен.
Лара удивленно взглянула на него.
– Ты что, мультики в детстве не смотрела? Это фраза из Винни-Пуха, ее Пятачок произносит, только не помню, по какому случаю.
Девушка улыбнулась в ответ.
– Ну, до понедельника так до понедельника. Что делать будем? У нас есть полтора часа до следующей электрички.
Фразу об электричке Данила тактично комментировать не стал, хотя Лара видела, как ему хочется это сделать. За его молчание она прониклась к нему еще большей благодарностью.
– Поехали в старый квартал, побродим там, – предложил Данила. – Там такие симпатичные деревянные домики есть. Старинные. Часа нам как раз хватит на то, чтобы все осмотреть. А потом я отвезу тебя обратно к станции.
Лара кивнула.
Домики и правда оказались весьма симпатичными. Двухэтажные, начала девятнадцатого века, с резными наличниками и огромными, засаженными фруктовыми деревьями палисадниками.
Ребята бродили по улицам и ели мороженое. Им казалось, что они попали в девятнадцатый век. На улицах никого не было, не считая греющихся на солнце совершенно одинаковых пузатых черно-белых кошек и нескольких черных кур во главе с роскошным петухом, тоже черным и с серебристым хвостом. Данила сказал, что эта порода называется Юрловской.
Петух ребят воспринял недружелюбно, попытался клюнуть Лару в голень, поэтому им пришлось быстро ретироваться.
– Вот глупая птица! – в сердцах сказала девушка, подбегая к оставленному в подворотне мотоциклу. – Побоялся, наверно, что мы его кур украдем.
Она взглянула на часы, висящие на каком-то, видимо, административном здании. Они показывали ровно четыре.
– Дань, пора ехать, – Лара потянула своего спутника за футболку.
– А может, ну его? – Данила как-то неуверенно топтался на месте. – Он же уже не приехал. Неужели думаешь, на самом деле приедет?
– Не знаю. – Лара мгновенно погрустнела. Думать о том, что Дрозд почему-то решил просто с ней не встречаться, не хотелось. – Как бы там ни было, нужно проверить. Для очистки совести.
Данила кивнул и оседлал мотоцикл.
На площадь они въехали за десять минут до прихода электрички.
– Иди, я тебя тут подожду, – произнес Данила.
Лара кивнула в ответ и, только уже стоя на перроне, подумала:
«Значит, Данька абсолютно уверен, что Дрозд не приедет».
Впрочем, Данила оказался совершенно прав. Дрозд так и не появился, Лара зря простояла двадцать минут: пять до прихода электрички и пятнадцать после.
Она возвращалась к мотоциклу, понурившись.
Видимо, ее плохое настроение не укрылось от Данилы, потому что он зло произнес:
