– Там пожар? – Он указал взглядом за их спины. – Чум горит?
Злата кивнула, и Клюв с агрессивным настроем подтвердил кратким «да».
– А вы чьи?
Рыбаки встали в ряд заслоном. Доброжелательность спала с их бронзовых лиц. Горан махнул рукой, притягивая внимание к себе: «Мы фермерские дети. Ежедневно ходим за ягодами в конец лесополосы. – Он старался смотреть в глаза каждому, но влияние рассеивалось, отбиваясь дрожью в пальцах. – Вы к нам уже привыкли – всегда угощаете жарохвостками
5. – Горан шагнул к ведру и достал оттуда увесистую рыбину. Здоровяк усмехнулся. Другие – стояли, с недоумением вслушиваясь в вымысел. – Вот и сегодня мы по традиции желаем вам удачного клёва. Простите, что отвлекаем. Пять минут назад вы торопились в Чум!»
Зрачки рыбаков изумленно расширились. Они посмотрели вдаль, на плывущий туман дыма, затем – на лодку. Здоровяк в красной повязке толкнул кудесника в плечо, растягивая улыбку: «Завтра прихвати ягод с собой».
Ребята торопились, озираясь на отплывающих от берега рыбаков. Весла баламутили воду: удар – плеск.
– Нужно было забрать их лодку, – посетовал Клюв.
Злата вступилась:
– И бросить Уца?
Горан отмахнулся, замедляя шаг:
– Не переоценивайте мои возможности. – Местность раскачивалась, мысли путались. – Рыбаки очень скоро прояснят воспоминания.
Исмин присмотрелась к окраине лесополосы:
– И зачем мы бредём туда?
Горан усмехнулся, будто впервые задумался, куда держит путь:
– Как зачем? – удивился с серьёзностью. – Как и вчера, за ягодами.
Между деревьями струились невесомые ленты дыма. Пожар угасал, древесной горечью рассеиваясь по воздуху. Но беглецы смотрели на Бусые горы.
Спустя полчаса пути они запекли на камнях рыбу и перекусили. Набрали во флягу родниковой воды. Дым отравил небо серостью. Ветер налетал порывами, взбивая перины грязно-сизых туч.
За изгородью кустарников и деревьев, у старого дуба, беглецы начали сооружать шалаш. Клюв и Горан криво выстраивали треугольный каркас. Тами собирал палую листву, девочки – ветки.
– Вы далеко ушли! – циничный голос Уца прервал работу.
Ребята повернулись в его сторону. На минуту установилось молчание. Дублёнка на Уце была расстегнута, штаны и рукава испачканы грязью и сажей. Лицо опухло от плача.
– Где ты пропадал?! – рассердилась на него Злата. Она бросила собранные ветки на землю и угрожающе двинулась к Уцу. – Там пожар! Оставить нас одних в месте, о котором знаешь только ты! Сбежать решил? Горан искал тебя.
Уц нервозно прошёл к поваленному дереву.
– Ну простите, – желчно произнёс. – Я был на могиле родителей.
Злость Златы утихла. Взгляды крадушей смягчились участием. Горан приблизился и похлопал Уца по спине, поддерживая:
– Мы соболезнуем.
Рядом с Уцем села Эфа и, смахнув слезинку, попыталась обнять его.
Уц отстранился, устало осматривая ребят:
– Теперь искать пришлось мне. Я встретил троих рыбаков. Они твердили о многоликих чудовищах?
Злата отвернулась, и Горан пояснил:
– Ты многое пропустил.
– Она звала их? – догадался Уц. – Навлекла на Чум монстров?
– Исмин тоже не бездельничала.
– А как нам было поступить? – огрызнулась Злата. – Полселения спало, не подозревая, что пламя смыкает кольцо. Кто бы их предупредил?
– Колокол, – без прежнего порицания напомнил Горан.
– Который молчал.
– Отлично! Встряхнем тогда деревушку!
– Мы пытались спасти жизни!
Горан отдалился, не в силах более спорить. «Они правы, но…»
– Теперь в Чуме решат, что селение подожгли крадуши. – Глаза Уца сверкали ненавистью. – Зачем вы вмешались?
– Если бы ты видел… – укорял его Клюв. – Столько огня. Испепеляющий жар. Крики…
Уц обхватил склоненную голову обожженными руками.
– Видел, – признался сокрушенно. – Я не представлял, что огонь разрастётся настолько. Сгореть должна была сельская управа, продовольственные хранилища, Дом казначейства…
Ребята напротив него оцепенели. Взгляды непонимания, осуждения, отвращения налетели незримыми ударами. Клюв приблизился к Уцу – зловещему миражу.
– Это, что… ты? – Он расстегнул пуговицы воротника, но воздух чудился удушливым паром.
– Уц, где ты был, когда занялось селение? – вопрошала Злата.
Крадуши ожидали ответа нерушимыми судьями.
Уц волком посмотрел:
– А чего они заслуживали? После всей жестокости…
– Да ты из ума выжил! – Клюв набросился на Уца разъяренным псом.
Они покатились по земле, с ненавистью нанося удары. Горан и Тами с трудом оттащили охотника, вцепившегося в ворот дубленки мёртвой хваткой. Уц вскочил, выкрикнул обвинение и занёс кулак. Клюв пригнулся. Скулу Горана раскроила боль. Кудесник зарычал:
– Ты что творишь?! – Руки инстинктивно сжались в кулаки.
Уц присмирел, в глазах таяло сожаление. Между мальчишками появилась Злата.
– Успокойтесь! – Она вытянула руки, пытаясь держать их на расстоянии, но противники, не замечали её, немилосердно сталкиваясь взглядами.
Тами примирительно щебетал. Эфа и Исмин встали по бокам Златы.
– Ты убил людей! – выкрикнул Клюв, расхаживая в отрицании чудовищной мести. – Убил! Ты осознаешь, что натворил? – Он бойцом приближался к противнику.
Уц утёр разбитую губу и поморщился, сплюнул кровавую сукровицу в траву:
– Тебе меня отчитывать? Держать их в клетках – лучше? Это змеяды научили тебя сочувствию?
Клюв тараном набросился на соперника – повалил на землю, в воздухе мелькнул его кулак.
– Хватит! – звенящий крик Златы обездвижил всех – единственная из присутствующих крадушей, способная влиять на подобных себе.
Свет померк. Силуэты деревьев вспыхнули алыми глазами, щупальца призрачного мира алчно потянулись к каждому из крадушей. Со стороны подростки напоминали слепцов, в ужасе обороняющихся руками от штурмующих сознания призраков.
Злату окружили голоса друзей, молящих о помощи. Она открыла глаза, дыша учащенно. Силы улетучились вместе с видениями.
Ярость мальчишек ослабла.
– Тебе лучше уйти, – сникла Злата, глядя на Уца с сожалением.
Он затравленно осмотрелся.
– Гоните прочь? – Его беспомощность наливалась злостью. – Нас – единицы. Единицы, кто протянет руку помощи «скверному» крадушу, кто увидит в нём человека.
