Иностранные трудовые мигранты – как квалифицированные, так и неквалифицированные – наиболее чувствительны к дороговизне повседневной жизни в Лондоне, несмотря на более высокие в сравнении с другими странами заработки. Свою роль в этом играет и разница курсов валют, и состояние рынка труда. После массивного притока мигрантов из Восточной Европы в первые пять лет после расширения ЕС в 2004 году наступила обратная тенденция – кризис и невыгодный курс фунта заставил многих вернуться на родину.
Важный пункт британской государственной политики – это децентрализация различных госучреждений и крупного бизнеса. Великобритания, как и Россия, – это страна с одним мощным столичным мегаполисом, с которым не могут сравниться никакие другие крупные города и который сосредотачивает примерно 1/10 всего населения страны. И такая концентрация всего самого главного в одном месте не всегда есть хорошо. Но если в России децентрализация государственных органов только-только пробивает себе дорогу, да и то не дальше Санкт-Петербурга, то в Британии она уже давно реализуется на практике.
Общенациональные государственные ведомства разбросаны по всей стране. Налоговая служба Ее Величества находится в Эдинбурге, служба по лицензированию транспортных средств DVLA занимается выдачей водительских прав и регистрацией автомобилей из уэльского Суонси, Агентство по охране окружающей среды располагается в Бристоле, Метеобюро Великобритании – в Эксетере. Пограничное агентство Великобритании выдает долгосрочные визы в лондонском Кройдоне, постоянные виды на жительство – в Шеффилде, а вопросы гражданства решает в Ливерпуле (при этом все документы изначально направляются в Дарем).
Похожая ситуация и в частном секторе. Недавно мне пришлось получать пластиковую карту в одном из крупных банков. Так вот: письмо с подтверждением об открытии счета пришло из Торнэби, что на северо-востоке Англии, сама карта – из Милтон Кейнса, PIN-код – из головного офиса в Лондоне, а остальные документы – из Брэдфорда. Разделение труда налицо, и сработали все части механизма четко.
Главные преимущества подобной децентрализации – это более дешевые и просторные офисы за пределами Лондона и обеспечение работой людей в разных уголках Соединенного Королевства, а не только в столице. Но бесперебойная работа столь разветвленной сети из разбросанных по разным городам частей одной организации возможна только при наличии отлаженных коммуникаций: Интернета, телефонной и почтовой связи.
Еще один парадокс, который с российским менталитетом понять очень сложно, это студенческий «исход» из Лондона. В Британии не принято учиться в университете в том же городе, где ты живешь. В Лондоне это развито чуть слабее, чем в других городах, но все равно подавляющее большинство студентов уезжают в Оксфорд, Кембридж, Бристоль, Шеффилд, Лидс – словом, в новые для себя места, подальше от родительского всевидящего ока. Студенчество – это первый опыт самостоятельной жизни, ведения хозяйства, обращения с деньгами. Скорее всего, после получения диплома многие снова вернутся в Лондон, ибо для карьеры здесь намного больше шансов, чем где-то еще. Но для того, чтобы вернуться, надо сначала уехать.
Как идет джентрификация Лондона
Эволюция административного управления Лондона частично объясняет феномен трех лондонских «колец», когда в XIX–XX веках вокруг богатого и благополучного центра образовался пояс более бедных и неблагополучных районов, а его в свою очередь окружали уже практически загородные зажиточные предместья.
Из литературы мы знаем, что попытки облагородить окраинные районы вокруг центра Лондона предпринимались и раньше. Вот, например, что пишет Диккенс в «Оливере Твисте» о районе Ислингтон (Islington, который по-русски иногда еще называют Излингтон): «Следуя своему, благоразумному плану, мистер Клейпол шел, не останавливаясь, пока не добрался до «Ангела» в Излингтоне, где он пришел к мудрому заключению, что, судя по толпе прохожих и количеству экипажей, здесь и в самом деле начинается Лондон… Задержавшись только для того, чтобы посмотреть, какие улицы самые людные и каких, стало быть, надлежит особенно избегать, он свернул на Сент-Джон-роуд и вскоре углубился во мрак запутанных и грязных переулков между Грейс-Инн-лейном и Смитфилдом, благодаря которым эта часть города кажется одной из самых жалких и отвратительных, хоть она находится в центре Лондона и подверглась большой перестройке»
[2].
Как мы увидели выше, со временем центр Лондона стал слишком дорогим для жизни в нем представителей средних слоев населения, которые постепенно стали перемещаться ближе к окраинам города. И ранее пребывавшие в некоем забвении районы вокруг центра (что примерно соответствует второй-третьей зонам метрополитена) обрели вторую жизнь. Лондон в этом мало чем отличался, например, от Нью-Йорка, где тоже стали происходить похожие процессы.
В этих районах в конце XX – начале XXI века начали селиться молодые профессионалы и представители творческой интеллигенции, которым была не так важна престижность или инфраструктура района, их привлекали низкие цены на жилье, возможность развития малых бизнесов и творческих проектов. Застрельщиками подобных начинаний были районы Ислингтон и отчасти Брикстон, за которым подтянулся Шордич, ставший олицетворением «хипстерства».
Слово «хипстер» для большинства лондонцев уже давно перестало быть (если вообще когда-то было) ругательным или уничижительно-насмешливым. Хипстеры – а этим словом обозначают все более широкую прослойку модной молодежи творческих и околотворческих профессий, так называемого «креативного класса» – теперь не столько субкультура и определенный внешний вид ее представителей, сколько образ жизни, который перенимают и распространяют другие слои и группы городского населения.
Данный процесс стал своего рода новой вариацией джентрификации (обуржуазивания) тех или иных районов Лондона. Со временем Ислингтон и Шордич уже «обросли жирком», хотя все еще дышат духом свободного предпринимательства, креативного инкубаторства, модных тенденций, а также задают тон демократичным кулинарным и ресторанным новшествам. Они уже выглядят более зажиточно, там дорожает жилье, появляется более мейнстримная публика и все больше туристов.
Поэтому креативные классы и молодежь продолжают освоение новых для себя районов Лондона, прежде всего на юге и востоке, которые пока еще могут похвастаться сравнительно низкими ценами на жилье и недостаточным проникновением модных тенденций. Хокстон, Далстон и Пекхэм становятся новыми эпицентрами «хипстерской» культуры, куда недавно были налажены новые ветки London Overground, приблизившие их к центру и соседним районам. Туда перекочевали модные клубы и дискотеки, там проводятся театральные эксперименты, осваиваются новые рецепты кофе, салатов и сэндвичей, которые через несколько лет станут привычны практически каждому лондонцу.
Как рассчитывается стоимость жилья
Лондонская недвижимость считается (и является) одной из самых дорогих в мире. При этом соотношение «цена-качество» не всегда в пользу последнего. И тем не менее рынок лондонского жилья испытывает постоянный дефицит, причем как первичного (новых домов строится недостаточно), так и вторичного (много недвижимости, особенно в центре Лондона, рассматривается как инвестиция и простаивает пустой). Все это толкает цены только вверх, и темпы роста их могут лишь приостанавливаться или ненадолго снижаться, но общий вектор всегда направлен вверх. Лондон является рекордсменом и по абсолютным ценам на жилье в Британии, и по темпам их роста.
