9
Нежеланное чудо
Осколки куклы блестели у ее ног, хрустели под ее туфлями, когда она отпрянула на шаг. При виде разбитой реликвии и неподвижной Печали на мосту раннонцы двинулись волной, бросились вперед, а потом отступили, крича от страха и боли. Стражи порядка толкали их силой, рявкая, чтобы они стояли в стороне.
Но Печаль смотрела только на юношу, что глядел на нее с риллянской стороны моста.
В тот миг в мире был только он. Она не могла отвести от него взгляда, от его широких губ, хрупких плеч, длинного худого тела. Его телосложение было скорее риллянским, чем раннонским, он был изящнее, чем на картинах.
Она вздрогнула, когда он шагнул к ней. Она пыталась сказать ему остановиться, подождать, но не могла говорить, шок парализовал ее. За ней слышалось движение, шаги по мосту, голоса звали ее, приглушенные крики, приказы стражи, чтобы люди отошли, но она застыла и смотрела на юношу перед собой.
Мэл.
На один дикий и жуткий миг она улыбнулась спиной к толпе. Он вернулся. Все будет, как должно быть. Она не будет смещать Харуна, он будет в порядке, когда вернется сын. И Мэл был наследником, он будет следующим канцлером, и его возвращение исцелит Раннон, все изменится… Ей больше не надо ничего делать…
Ее улыбка увяла, радость испарилась так же быстро, как и возникла.
Она не успела понять, почему, юноша шагнул по мосту, толпа за ней двинулась снова. Печаль поняла, что они увидят его, если ничего не сделать. И тогда разверзнется ад. Если они полезут по мосту… Перил не было. Люди умрут. Десятками.
— Стой там, — сказала она, обнаружив голос. — Назад.
Он сжался, словно она ударила его, замер. Печаль отвернулась, Иррис и стражи медленно двигались к ней.
— Стойте, — приказала она. — Я в порядке.
Иррис была потрясена, но послушалась. Солдаты двигались.
— Мисс Вентаксис…
— Я сказала, что в порядке, — рявкнула она. — Спускайтесь. Это приказ.
— Печаль? — крикнул юноша. Его акцент был риллянским, голос — ясным. — Это ты?
Иррис и стражи посмотрели за нее, пытаясь найти источник голоса. Они услышали его.
Печаль повернулась, голова кружилась, руки дрожали от страха. Она сказала Иррис:
— Никого не пускать на мост. Не подпускать и близко к мосту. Иррис, пусть Лоза успокоит своих, и пусть все идут домой. Сейчас.
— Домой? Но…
— Иррис, прошу, — взмолилась Печаль.
Иррис замерла, глядя на Веспуса и еще двух риллян, тихо следивших за разговором. Она кивнула и поманила стражей за собой. Печаль ждала, пока они не спустятся, а потом повернулась к юноше, смотрящего на нее голодными глазами.
— Ты же не думаешь, что помешаешь им увидеть его? — тихо спросил Веспус.
— Лорд Веспус, поймите, это слишком опасно…
Печаль не успела закончить, услышала приказ Шарона, чтобы кто-то остался, и Расмус рявкнул:
— Я ей нужен.
— Пусть идет, — вдруг крикнула Печаль. Может, Веспус послушает сына.
Он тут же оказался рядом с ней, его плечо прижалось к Печали. Он выругался, увидев юношу из Раннона, окруженного риллянами внизу.
— Расмус, — Веспус отвлек внимание сына от юноши.
— Что это? — рявкнул он отцу на раннонском.
— И я рад тебя видеть, сын, — сказал Веспус. — Видимо, ты в порядке?
— Я задал вопрос, отец. Как это понимать? Кто это?
Веспус ответил на риллянском так быстро, что Печаль даже слов не разобрала.
— Невозможно, — сказал Расмус.
Веспус указал на юношу.
— И все же… — он повернулся к Печали. — Признаешь брата, Печаль?
Сердце Печали, казалось, пробивает себе путь из груди, пока она смотрела в глаза юноше и думала только об одном.
«Это все изменит».
— Иди сюда, Мэл, — сказал Веспус.
— Нет, он останется там, — Печаль пришла в себя. — Оставайся там.
Юноша замешкался, но Веспус кивнул, и он забрался по мосту легко, как риллянин.
— Стойте, — просила она. — Вы не понимаете.
Он замер, выражение лица было полно сожаления, но он покачал головой и пошел дальше.
Толпа за Печалью стала громче, люди Раннона, что долго были подавлены, теперь проснулись и были в отчаянии. Они не слушали Шарона и Иррис, толкали стражей и требовали ответа, что происходит. Необходимость знать была сильнее страха.
Стража порядка не была рада их поведению, по приказу Мирена они начали бить дубинками и рукоятями ножей по головам и телам ближайших жителей, не замечая пол или возраст. Печаль кричала им прекратить, разрывалась между попытками удержать Мэла и помочь своему народу. Страж ударил дубинкой по лицу старика, кровь полилась из его носа, толпа ревела и давила на них со всем, что попалось под руку, как оружием. Женщину с ребенком подавила толпа.
— Нет! — закричала Печаль. — Я приказываю вам остановиться.
Сначала она подумала, что тишина воцарилась от ее крика, что люди услышали ее и послушались. Они замерли, словно от заклинания, и перестали толкаться и кричать. Стражи тоже пялились. Но на что-то за ней, и она поняла, что юноша, которого Веспус звал ее братом, добрался до вершины моста и стоял там на общем обозрении.
Солнце было за ним, озаряло светлые пряди волос, создавая ореол вокруг него, он протянул руки к Раннону. Он смотрел на неподвижных людей, которые не верили глазам.
Печаль застыла, как и они, ужас замер в животе. Слишком поздно. Она не справилась. Они охнули, а потом тысяча голосов зашептала:
— Мэл?
Громкость росла, стала криками, половина стражи тоже скандировала, Йеденват и аристократы вылезли из карет, и все повернулись к юноше, как цветы к солнцу.
Печаль отчаянно смотрела на Шарона. Но вице-канцлер тоже смотрел на юношу, он был пепельным. Иррис стояла у моста, ее рот был раскрыт.
Веспус рядом с юношей улыбался.
Печаль повернулась к Веспусу.
— Лорд Веспус, вы должны увести его отсюда.
— Отец… — начал Расмус, но Веспус что-то рявкнул ему на риллянском, и тот закрыл рот.
— Мисс Вентаксис, нам нужно отвести его к канцлеру, — голос Веспуса снова смягчился.
Ослепительный страх снова впился в Печаль, она вспомнила состояние отца. Состояние Зимнего замка…
А потом поняла, что зря переживает, потому что они не дойдут туда. Она представила, как они пытаются доехать до Истевара, толпа следует за ними, разрастаясь, окружая карету. Стражи пытались бы следить за порядком…
Их порвут на кусочки люди, потрясенные чудом.
