— Раздевайся! — приказал попутчику.
Феон уставился на меня, будто я предложил нечто непристойное. Я задумался, оценил двусмысленность ситуации… Покраснел.
— Я не в том смысле, — отвернулся, дабы не смущать впечатлительного Феона. — Раз у стражников есть описание твоей внешности, нам надо её изменить. Думаю, лучший способ — это мне переодеться в мужчину, а тебе — в женщину.
— Что? — взвыл Феон.
— Посуди сам, стражники будут обращать внимание исключительно на мужчин, подходящих под описание. Даже если, допустим, сменить тебе цвет волос, все равно общие черты останутся теми же. А так появится шанс…
— Но где я возьму одежду? — заколебался несчастный, а я внутренне восторжествовал. Не мне одному страдать.
— Я одолжу тебе свою.
Те платья, которые отправились в стопку «выбросить и забыть», были на шнуровке. Так что проблема с размером решалась сама собой. Феон перестал сопротивляться, поэтому за четверть часа я натянул на него коричневое платье с длинным подолом, чтобы прикрывал совсем не женские ботинки, вязаную шаль и нелепый чепец, чтобы никто не видел коротких волос.
— А что? Неплохо, — оценил результат. — Главное, не пускать лошадей в галоп, а то будет казаться странным. А так — едем потихоньку по своим делам. С документами беда, конечно, но их не особо-то и спрашивают.
Сам я переодевался в ванной. У Феона был глаз-алмаз — одежда сидела, как влитая. А главное, рубаха была достаточно свободной, чтобы скрыть формы Лессы. Лицо, правда, мало кого могло обмануть, но на помощь пришел плащ с капюшоном. Точно такой же был у Феона. Что ж, мы готовы отправляться в путь!
Лошади так и перебирали ногами у входа в постоялый двор. Никто не обращал на нас внимания — подумаешь, какая-то степенная леди в сопровождении то ли родственника, то ли охранника. На дорогах было неспокойно. Я как раз собирался заняться этой проблемой, когда оказался в чужом теле.
— Я чувствую себя идиотом, — бурчал Феон.
— Лучше быть живым идиотом, чем мертвым умником, — вторил я, забираясь на лошадь. — Надо было купить тебе женское седло.
— Издеваешься?
Да. Но я промолчал, только пустил лошадь вскачь. Вскоре черта города осталась позади, а впереди расстилался пустынный тракт. Обычно осенью по нему тащились только телеги — кто с ярмарки, кто на ярмарку. А всадники вроде нас предпочитали не связываться со слякотью и бездорожьем. У нас же не было выбора. Я думал о своем. Феон тоже с разговорами не лез. Быстро стемнело, наступила непроглядная ночь, но мы не останавливались на ночлег. Я понимал, что надо спешить. И до самого утра мы находились в седле. Лишь к рассвету решили остановиться на короткий отдых в небольшом лесочке.
Найти сухой хворост в осеннее время было не так просто — но Феон с задачей справился. Он развел костер, предоставив мне, как даме, готовить завтрак. В ход пошли захваченный с постоялого двора хлеб, холодное мясо и вода из фляги. Не невесть что, но пока что подойдет. А ближе к вечеру можно будет и заночевать в какой-нибудь деревушке.
Феон ел быстро. Он казался излишне задумчивым — и забавным в женской одежде. Конечно, можно было обойтись без этого, но иногда мне хотелось над кем-нибудь подшутить. И на этот раз объектом стал бедняга Феон. Он, впрочем, не сопротивлялся.
— И все-таки, Лесса, зачем тебе к канцлеру?
— Что? — задумавшись, я пропустил последнюю часть его речи.
— Говорю, зачем тебе к канцлеру?
— Это личное, — продолжать тему не хотелось.
— Что он тебе сделал? Арестовал кого-то? Призвал на службу? Казнил?
— Какой забавный список. — Хотя, на самом деле, весело не было. — Скажем так, он у меня кое-что украл. Поэтому мне надо поговорить с ним и забрать свое до того, как ты попытаешься его убить.
— Я не попытаюсь. Я убью, — ответил Феон решительно.
— Значит, умрешь сам.
— Мне все равно!
— Все равно не бывает никогда.
— Ты защищаешь канцера? — нахмурился он.
— Нет. — Я лег на плащ, на пару минут закрывая глаза. — Просто пытаюсь найти логику в твоем поступке. Понимаю, терять тебе нечего. Но! Всегда можно потерять жизнь. И пока она при тебе, есть смысл бороться. Не находишь? Кому ты сделаешь лучше, если убьешь канцлера? Ты ведь умрешь.
— Стране! — В запале выкрикнул Феон, но я даже не открыл глаз.
— Чем?
— Как это чем? Из-за него мы так живем!
— Как?
— Скверно…
— Без него жили бы лучше?
Я просто спрашивал, для себя. На будущее…
— Лучше! — Феон пылал праведным гневом. — Посуди сама. Сколько за последнее время принято законов, которые принесли бы людям что-то хорошее? Простым людям? Ноль. На них только наживаются те, у кого и так все есть.
— Хорошо, допустим. — Я все-таки сел. Тяжело разговаривать, не видя лица собеседника. — Убьешь ты канцлера. Эти законы исчезнут?
— Возможно, — засомневался Феон.
— А я тебе скажу — нет. Они уже приняты, на их основе строится политика. Идем дальше. Будет ли назначен новый канцлер?
— Будет.
— Так где гарантия, что не станет хуже? Но это с точки зрения людей, Феон. Ты ведь тоже не простой горожанин. Признай лучше, что тобой руководит не общественное благо, а желание отомстить. Причем, отомстить не потому, что кара была несправедливой, а потому, что тебе больно признать правду.
— Если ты продолжишь, я тебя ударю, — тихо сказал он.
— Бей. — Я пожал плечами. — Истина всегда с кулаками. Она либо приходит сама, либо вколачивает знание с опытом. И какие же законы не угодили лично тебе?
— Магический индекс. У нас половина горожан сидит без работы, потому что не дотягивает до положенных двух.
— Дался он вам… — пробурчал я под нос. — Точнее, мне-то он, конечно, дался. Но если закрыть глаза на собственную выгоду, что сложнее всего, давай рассудим. Помогла я человеку. Хорошо? Хорошо. Наказание в данном случае несправедливо. Но я сталкивалась с другими случаями. Например, обращается девушка к целителю. Но его индекс низкий, магии помочь с серьезной болезнью не хватит. А денег хочется! Он берется, подлечивает — и мы получаем еще худшую картину, чем ранее. Потому что болезнь осталась, а её течение проходит незаметно. Девушка умерла. Чувствуешь разницу? Мы можем говорить не только о целителях. Те же боевые маги. Индекс ниже двух — это неумение держать магию под контролем. Спалят чей-то дом — кто будет виноват? Канцлер?
— А говоришь, он что-то у тебя украл. — Феон и вовсе стал грознее тучи.
— Это наши с ним проблемы, личные. И у тебя свои, личные. Не говорю, что канцлер хорош. Нет, уж поверь. Но и не надо считать, что любое решение, принятое им, плохо. И при этом не бывает людей, которые не ошибаются.
