ГЛАВА 28
Пора расставить точки
Эдмонд
Я чувствовал себя странно. На грудь будто опустили тяжелый камень, и теперь он давил с неимоверной силой. Тьма. Уже успел забыть, насколько она невыносима, а теперь её стало больше. Что ж, пора привыкать опять. Стоило сказать спасибо богине, что позволила хоть немного побыть свободным. Лесса вцепилась в мою руку так, словно собирался от неё сбежать. В какой-то степени, так оно и было, но я обещал Алессии один день. Самое меньшее, что мог отдать за её помощь. Я даже не замечал, какая она маленькая и хрупкая. А теперь девушка испуганной пичужкой жалась ко мне и, кажется, опасалась лишний раз заговорить. Как я продержался в её теле?
— Как ты? — тихо спросила Лесса.
— Хорошо. А ты?
— Лучше, чем было.
Я потрепал её по голове. Да, волосы обрезал зря. Сейчас она походила на нахохлившегося воробушка, перья которого торчали во все стороны. Ничего, Лесса — целительница, вырастит. Всю дорогу до дома Алессии я ожидал нападения, но — не случилось. Видимо, Венден все-таки ждал обещанный срок, пусть я и слегка опаздывал. Зато, стоило подойти к дому, как почуял неладное.
Внутри по-прежнему было темно. Но Тьма чувствовала чужую магию, и эта магия ей не нравилась. Кажется, боевая. А у наших друзей таковой нет.
— Засада, — шепнул Лессе. — Держись за мной, хорошо?
Вот теперь все было правильно и верно. Лесса скользнула мне за спину, прикрывая с тыла, а я медленно шел к дому, призвав темную магию. У самого порога надел маску. Не хватало еще случайно задеть Конни и Феона.
«Зануда», — поделилась своими соображениями Тьма.
«Помолчи».
Распоясалась рядом с Лессой, разболталась. Тьма обиженно насупилась, а я толкнул дверь. В нас тут же полетел боевой пульсар. Я схватил Лессу и уронил на пол, стараясь закрыть от враждебной магии. Тьма накрыла нас куполом. Можно было бы стереть всех, кто встал на пути, но нужно же кого-то допросить! Поэтому я осторожно пустил тьму по полу, ожидая, когда кто-то не особо искушенный попадется в ловушку. Удалось! Один неверный шаг — и жертвы забились в моих путах, как мушки в паутине. Я поднялся, подал руку Алессии. Их было трое. Все трое — маги. От Лессы повеяло неприязнью.
— Знаешь кого-то? — обернулся к ней.
— Этого, — она указала на совсем юного парнишку. — Он притащил Феона в мой дом и обманом заставил применить магию.
— Этот, значит. — Я прищурился. Парнишка побелел и медленно осел на пол. Но меня сейчас больше интересовали Феон и Конни, а этих горе-служащих я отправлю в столицу, в главное управление канцелярии. И пусть потом попробуют объяснить, откуда Это взялось в их рядах.
Обошел добычу и шагнул в гостиную. Друзья нашлись там, связанные по рукам и ногам. Склонился над ними, аккуратно разрезал веревки кинжалом, и Лесса тут же кинулась к Феону — лечить царапину на руке. А Конни пристально взглянула на меня — и улыбнулась.
— С возвращением, Эдмонд, — сказала она.
— Спасибо, — ответил я, заметив, как едва заметно напрягся Феон. Да, теперь его враг может дать отпор. Значит, наша битва состоится. — Феон, как хорошо ты знаешь парня, который когда-то притащил тебя в дом Лессы?
— Он был среди тех, кто напал на мой дом, — ответил тот.
Понятно. Значит, появляется еще одна причина его допросить. Я оставил Лессу возиться с бывшими пленниками, а сам пошел обратно — туда, где бились в паутине тьмы служащие тайной канцелярии.
«Тьма, подай мне этого, слева», — попросил у своей невольной помощницы.
Путы дернулись, «птичка» забилась в силках, но у Тьмы не выпросишь пощады. Она шевельнулась удушающим облаком, и предводитель отряда поплыл ко мне, зависнув над землей.
— Вы кто такой? — завопил он. — Я — служащий тайной канцелярии. Вы знаете, что вам за это будет?
— Кто я такой? — усмехнулся. — Канцлер Виардани, Эдмонд Фердинанд Лауэр. И лучше бы ты спросил, что за такой произвол будет тебе.
Добыча замерла, вытаращив глаза. Да, в Виардани боялись одного моего имени. Но пора напомнить, что имя — всего лишь звук, а за ним скрывается человек. Человек, который способен растереть любого в порошок.
— В-ваша светлость, — пробормотал парнишка. — Вы?
— Я, — кивнул. — Имя?
— К-кессель. Ант Кессель. Старший служащий Каури.
— Бывший старший служащий, — поправил я.
— Но почему? Я же н-не знал, что это вы. Прошу простить.
— Своего канцлера надо знать в лицо, — хмыкнул я. Шутил, конечно. Скорее, не в лицо, а в маску, но Кессель воспринял все слишком серьезно:
— Прошу прощения, не узнал.
— Допустим. — Я сдержано кивнул. — Тогда отвечай на вопросы, Ант Кессель. Во-первых, кто дал тебе право вершить суд от моего имени?
— К-какой суд? — Тот вытаращил глаза. — Это дом государственной преступницы, объявленной в розыск по всей Виардани. Я лично способствовал её аресту.
А в глазах-то не просто страх — кромешный ужас. Кессель прекрасно понимал, насколько зыбки его обвинения, но привык, что здесь, на задворках огромного королевства, он — король и бог.
— С каких это пор исцеление раненого приравнивается к государственному преступлению? — холодно спросил я. — Или этот закон приняли без меня?
— Н-нет, ваша светлость.
А Тьма чуть сильнее сжала тиски, и Кессель затрясся, стараясь сохранить остатки воздуха.
— Но индекс… — пролепетал он.
— Индекс — что? Апессия Адано требовала с вас деньги за помощь? Или же, может быть, с помощью магии пыталась вас убить? Не надо списывать на индекс подлость собственной души!
— Прошу простить, — пролепетал Кессель.
— Прощения не будет. Но у меня остались еще вопросы. Например, напомните, любезный Кессель, когда это я отдавал приказ разорить дом покойного маршала Лейсера и уничтожить его семью?
— Мы пришли с обыском, — пытался оправдаться этот почти что покойник. — А сын маршала на нас напал, и мы…
— Убили его сестру, которая на вас не нападала.
— Это была случайная жертва!
— Феон? — обернулся я.
Лейсер стоял за спиной, сжимая кулаки в бессильной ярости. Как еще не вмешался?
— Илана открыла им дверь, — тихо ответил он, но едва слышный голос был страшнее крика. — Они схватили её, затащили в дом. Я кинулся на помощь. Они отшвырнули меня, избили, а Плану убили, потому что сопротивлялась. И тогда… тогда я убил одного из них. Я был при смерти, и меня оттащили к Лессе. Решили одним выстрелом убить двух зайцев.
— Ты слышал, Кессель, — снова обернулся к главному служащему. — Признаешь ли ты свою вину?
