— Подожди, — будто не поверил сам себе. — Ты что… увлекся этой девочкой?
— Возможно, — сейчас говорить об этом не хотелось.
— Когда успел только? Вы же не виделись почти.
— Мы виделись достаточно, — вспомнил о днях, проведенных вместе. Робком, будто украденном поцелуе.
— Эд? Ты о чем сейчас думаешь? — Венден помахал ладонью у меня перед лицом. — Хорошо, допустим, тебе эта девчонка понравилась. Тогда почему ты здесь, а она — нет?
— Потому что я и так понимал, к чему все идет. Не хочу, чтобы Лесса страдала. А она не смогла бы остаться в стороне. До Каури новости идти будут долго. Пока она узнает, что-то решится. И я сам пойму, как быть дальше.
— Ну и ну, — король взъерошил светлые волосы. — Оказывается, даже тебе не чужды чувства, друг мой.
— А чем я отличаюсь от других? Но все равно история не предполагает счастливого финала. Даже без Затрии с моей Тьмой я бы не смог остаться с Лессой. Хоть Тьма и наобещала ей с три короба. Нет, так будет лучше и для Лессы, и для меня.
Венден вздохнул.
— Зря ты с ней не сбежал, — сказал он. А мне на мгновение показалось, что его глаза поменяли цвет — только что были голубые, и вдруг стали черными. Моргнул — и видение исчезло.
— Ден, а у тебя все в порядке? — спросил осторожно.
— Как у меня может быть что-то в порядке, если судьба друга висит на волоске? — буркнул он. — Что бы завтра ни случилось, дай мне время, хорошо? Я все решу.
— Поступай, как считаешь нужным, — ответил я. В то, что Венден сможет справиться с Затрией дипломатическими методами, я не верил. Либо я выигрываю суд, либо… полетит моя голова. Но об этом беспокоиться рано. Надо сосредоточиться на суде.
Венден ушел, а я снова лежал и смотрел в потолок, продумывая варианты ведения защиты. Все отрицать? Признать, но обвинить Шейлу в нападении? Что еще можно сделать? Выспался я на годы вперед, поэтому до самого рассвета пытался взвесить все «за» и «против». Но если Затрия думает, что мое отсутствие сильно ослабит Виардани, то она ошибается. Венден — хороший король, пусть и не всегда хороший друг.
Утро застало меня на ногах. Я умылся, причесался. Вернул на место маску — нечего смущать людей. Они привыкли видеть меня таким, пусть видят и дальше.
«Ты готов, Эдмонд?» — печально спросила Тьма.
«Само собой. Что бы ни случилось, запрещаю тебе вмешиваться».
«Хорошо, как прикажешь, господин канцлер».
Даже Тьма со мной соглашается. Не к добру. Я прождал до полудня. На этот раз мне принесли завтрак. Солдат сообщил, что суд назначен на полдень. Значит, можно не торопиться. Я привычно проверил еду на наличие яда, не нашел его и отдал должное мастерству королевского повара. Хоть мой собственный и готовил лучше. Затем прошелся по комнате, разминая ноги. Надо сосредоточиться, отринуть все посторонние мысли. Особенно о том, знает ли Лесса о моем аресте. И если знает, то что сейчас делает? Плачет, наверное. Или ругает меня последними словами. Но лучше бы не знала. Только бы новости дошли до неё, когда уже все закончится.
Без четверти полдень в двери постучали, и в комнату вошла целая делегация. Вендена среди них не было. Да и не подобает королю лично провожать меня в зал суда.
— Ваша светлость, — склонился передо мной седой старик, кажется, тоже из судейских, — я здесь, чтобы проводить вас на слушание.
— Я готов, — ответил спокойно. Страха не было. Скорее, некая тревога, которую я всеми силами пытался погасить.
— Позволите застегнуть наручники на ваших запястьях? Дабы ограничить вашу магию на время слушания.
Я протянул руки. Железо неприятно холодило кожу. Но что более скверно, Тьма будто исчезла. Я знал, что она со мной, но наручники были точно изготовлены в Затрии, а не в Виардани, потому что символы на них были чужие. И эти символы не дали бы мне призвать Тьму, даже если бы пожелал.
— Идите за мной, ваша светлость, — старик склонил голову.
Мы миновали длинный ряд коридоров, покинули дворец через черный ход и сели в экипаж с зарешеченными окнами. Не думал я, что когда-нибудь такой день настанет. Больше предполагал, что могу погибнуть от вражеской магии или заговора, но никак не окажусь под судом. Что ж, жизнь любит преподносить сюрпризы. Богини уже успели это доказать. За решеткой плыли знакомые улицы Адиаполя. Люди останавливались и смотрели экипажу вслед. Королевские гербы и решетки сразу указывали им, кто может находиться внутри. Кто-то улыбался. Кто-то, наоборот, глядел встревожено. Но таких было гораздо меньше. Меня всегда не любили в Виардани, да я и не нуждался в их любви. Поэтому что удивляться?
Я усмехнулся. Старик, который ехал напротив меня, попятился бы, если бы не находились в закрытом пространстве. А так ему оставалось только смотреть на меня и мечтать доехать до зала суда живым. Наверное, специально выбрали кого постарше, чтобы не жалеть, если умрет.
Наконец, экипаж остановился. Распахнулись дверцы, меня повели по узкому длинному коридору. Здание королевского суда. Впрочем, суд только считался королевским — Венден ненавидел тут бывать. Мне приходилось чаще, но в саму судебную процедуру я вмешивался крайне редко. Но если уж вмешивался, то стоял на своем, поэтому судьи в Адиаполе меня любили не больше других.
Мы миновали еще три двери прежде, чем я очутился на скамье подсудимых — комнатушке, отгороженной от зала решетками и сотнями магических печатей на случай, если вдруг каким-то образом заключенный сможет использовать магию. Я осмотрелся. Посторонних на заседание не пускали, зато здесь был весь цвет знати из тех, кто мог получить доступ. Неприятно. Венден и принц Шаймих тоже заняли свои места. А я едва мог скрыть улыбку. Надо же, они даже не рискнули меня допросить до того, как вызвать на суд. Как же велика сила страха и боязнь за свою жизнь.
Разглядел и фигуру обвинителя — тоже никого нового. Господин Тертони считался одним из лучших в своем деле. Защитника не было. Как и говорил Вендену, защищаться буду сам.
Раздались гулкие шаги — здание специально было построено таким образом, чтобы поступь судей слышалась издалека. Венден рассказывал, что это была задумка его деда. Вот он как раз обожал лично принимать участие в судебных заседаниях.
В зал вошли пятеро судей в длинных черных плащах — трое от Виардани и двое от Затрии. Количество судей всегда было нечетным, чтобы решение не оказалось спорным. Главного судью избирал жребий. На этот раз им стал Ксеон Лафери. Не худший вариант. Хуже было бы, если бы жребий выбрал затрийца.
— Ваше величество, — Лафери поклонился королю. — Ваше высочество принц Шаймих, господа свидетели правдивости процесса, слушается дело о гибели принцессы Шейлы Затрийской от рук канцлера Виардани Эдмонда Лауэра.
Гибели, как же. Пусть попробуют доказать, что Шейла вообще была в моем доме. Я сосредоточился. Лафери предоставил слово обвинителю.
— Согласно обстоятельствам дела, — начал Тертони, — пятого числа сего месяца принцесса Затрии Шейла вошла в дом канцлера Эдмонда Фердинанда Лауэра. Живой её более никто не видел, что дает основания предполагать, что её высочество Шейла была убита. На это указывает и магический эксперимент, проведенный на крови наследника Затрии его высочества Шаймиха. Он показал, что его сестры нет в живых.
