— Женская дружба, — ответила я. А на самом деле, не прочь была повторить наш поцелуй. Интересно, как у Эдмонда с такой соседкой вообще была личная жизнь? Хоть какая-то.
«Лучше тебе не знать», — поделилась соображениями Тьма, которая свободно читала мои мысли.
«Я в тебе не сомневалась», — так же мысленно ответила ей.
— Вы о чем секретничаете? — прищурился Эдмонд.
«О твоих барышнях, драгоценный мой. Я тут рассказываю Лессе, что особо рассчитывать не приходится…»
— Прекрати немедленно! Или верну наручники. Даже символы на них повторю.
Эд покраснел и запыхтел, как котелок на плите. Я едва сдерживала смех — еще обидится. На наше счастье, в дверях появился Феон.
— Обед готов, мы ждем вас в столовой, — сказал он. — А что это вы такие взъерошенные?
— Еще один! — рыкнул Эд, резко поднялся с кровати — и едва не снес со столика графин с водой. Вода… Отвар! Я кинулась к двери.
— Если ты за травами, — перехватил меня Феон, — то их уже не спасти. Но Сиана поставила другую порцию. Сказала, вот-вот будет готова.
Слава богам, с нами Сиана! И мой отвар не стоил Феону пожара.
— Так мы идем или нет? — недовольно поинтересовался Эд. Его настроение менялось, как погода в осенний день. Наверное, восстанавливается магия.
— Идем, — опустила руку на его локоть, и мы последовали в столовую.
ГЛАВА 38
В ожидании
Эдмонд
Мне до сих пор казалось, что я сплю. И я не удивился бы, если б проснулся и узнал, что продолжается второй день пытки. Сама мысль о том, что Лесса могла проникнуть в тюрьму, казалась абсурдной. Как и мысль, что нас обоих оттуда выпустили. Венден, что же ты задумал? Что тебе наобещала Лесса? Или ты ей? Должны были быть какие-то условия, и я не верил, что их не было. Но пока тело окутывало непривычное тепло. Тьма ослабла после наших «подвигов», даже маска не требовалась, несмотря на то, что сам я все еще был измотан и не мог контролировать её в полной мере.
Мы прошли в столовую. Там ожидали Конни и Сиана. Обе поднялись нам навстречу.
— Эд, тебе лучше? — встревожено спросила Конни.
— Да, намного, — поспешил её успокоить. Хорошая она, все-таки. — Не о чем беспокоиться.
— Эдмонд, ты помнишь мою подругу Сиану? Вы встречались в Каури, — сказала Лесса.
— Да, у меня о нашем первом знакомстве остались крайне приятные воспоминания, — улыбнулся своей невольной помощнице, вспомнив массаж ступней. Похоже, Сиана вспомнила о том же, потому что её щеки вспыхнули, и она отвела взгляд.
— Есть что-то, о чем я не знаю? — шепотом спросила Лесса.
— Это останется исключительно между нами, — подмигнул я Сиане, и бедная девушка едва не сползла под стол.
Подали обед. После вынужденной голодовки, как ни странно, есть хотелось не так уж сильно. Больше — спать. Нужно было восстанавливать магию, а она лучше всего восстанавливается во сне. Поэтому я отчаянно старался не зевать, чтобы придерживаться приличий. Да и не хотелось уснуть лицом в тарелке. Лесса все-таки подсунула мне отвар, приготовленный Сианой. На вкус оказалась ужасная гадость, спать захотелось еще сильнее, и сразу после обеда я вернулся в спальню. Лесса тут же устроилась с книгой у моей постели. Понятно, побег мне только снится.
Когда в следующий раз открыл глаза, за окнами стало темно. Роль стража выполняла Конни — в отличие от Лессы, она вышивала при свете магического светильника, отгороженного колпаком, чтобы мне не мешал.
— Проснулся? — заметила, что я открыл глаза, и улыбнулась.
— Да, — ответил, опуская ноги на пол. То ли от магии Лессы, то ли от отвара, но чувствовал я себя на удивление хорошо. События последних двух дней казались далеким, хоть и жутким сном. Мысли тоже прояснились. Вот только ответа, что делать дальше, так и не было.
— Я уговорила Лессу отдохнуть. Она совсем выбилась из сил, — сказала Конни. — Надеюсь, мне не придется тебя ловить?
— Думаешь, поймаешь? — усмехнулся я.
— Это будет непросто. Эд, что ты собираешься делать дальше?
Вопрос поставил меня в тупик. Потому что я не знал на него ответа. Конни взяла меня за руку.
— Тебе сейчас тяжело, — сказала она, — но не надо решать все самому. У тебя есть мы. Ты ведь не уедешь из Адиаполя, правда?
— Пока нет. Хочу знать, чем закончится история с Затрией. А потом придется, наверное, мне здесь больше делать нечего.
— Почему?
С Конни хотелось быть откровенным. Наверное, потому, что она по-прежнему напоминала мою сестренку. Но я не мог быть откровенным с самим собой.
— Потому, что ничего уже не вернуть, — ответил, наконец. — То, что произошло, изменило меня, и я теперь не вижу какого-то выхода. Сначала надо понять, кем я стал и куда дальше идти.
— Понимаю, — вздохнула она. — Но, в любом случае, мы тебя не оставим.
— Спасибо. Не знаю, чем заслужил вашу дружбу, но я благодарен.
— Дружбу нельзя заслужить, — рассмеялась Конни. — Ты спас мне жизнь, я этого никогда не забуду. Ты справишься, Эдмонд.
Она порывисто обняла меня и вышла из комнаты.
«Растрогал девчонку, — пробормотала Тьма. — Дамский угодник».
«Будешь много болтать, надену маску».
«Ой, не больно-то и хотелось».
И она затихла, а я сел у окна и смотрел на окутанный мраком город. Да, сейчас утренняя попытка побега казалась глупостью. Я по-прежнему был против, чтобы кто-то занял мое место. Только дело сделано, и если вмешаюсь, станет еще хуже. Одна часть меня хотела ворваться в королевский дворец и устроить Вендену хорошую головомойку. Другая — оказаться как можно дальше от Адиаполя и никогда не возвращаться. И которому из этих желаний доверять, я так и не решил.
Дни летели очень быстро. Каждое утро и вечер Феон уходил в город, но новости оставались неизменными — казнь шла по плану, Адиаполь застыл в ожидании. Я сам застыл вместе с городом. Старался отвлечься — составил наброски законов, которые обдумывал в тюрьме. Зачем? Затем, что они забивали голову и помогали не думать ни о чем другом. Хорошее средство. Поручил Феону достать для меня десяток черных масок и оттачивал на них чары. Пальцы после наручников слушались плохо, поэтому для создания сложных плетений нужны были тренировки. Первую маску я испепелил, второй можно было только кого-нибудь проклясть — её пришлось уничтожить, не хватало еще случайных жертв. На третьей начало получаться хоть что-нибудь. В четвертой и вовсе можно было выйти в свет. А пятую я сделал крайне необычной. Долго выводил печати у прорезей для глаз.
«Что ты делаешь?» — поинтересовалась Тьма.
— Секрет, — ответил ей. Она могла наблюдать, но я не давал ей вмешаться в плетение, поэтому Тьме оставалось изнывать от любопытства.
