Но в последнее время я замечаю старание извне расстроить это дело, ставя ему повсюду препятствия, о которых я скажу подробно. Очень может быть, что даже назначение с самого начала, в мое распоряжение мухаджиров, вместо предлагаемых голямов, было сделано с целью поставить новое дело в условия, не возможные для достижения успеха. Весьма удачный опыт, по всей вероятности, заставил недоброжелателей принять уже непосредственное участие в его расстройстве. Дабы мои соображения не казались преувеличенными и безосновательными, приведу в подтверждение следующие факты:
1. В составе казачьих частей в настоящее время числится только 300 мухаджиров, все же их число более 1000 человек, из числа которых около 200 человек свободно проживают в Тегеране, не неся никакой службы, но пользуясь своим старым содержанием. Принадлежа к более состоятельным лицам, они, хотя весьма способные к казачьей службе, уклонились от поступления в казаки и нашли покровительство, оказываемое им из корыстолюбивых видов.
2. Некоторое, весьма малое количество бывших казаков, удалившись в бест и считающиеся в бегах, приобрели каким-то образом свидетельства на получение своего старого содержания и так же свободно и без службы проживают дома. Понятное дело, что такого рода факты, весьма неблагоприятно действуют на казаков, несущих довольно трудную службу, заставляя их всеми силами стараться от уклонении от нее.
3. Кроме беста, где они находят законное убежище, разные влиятельные люди, евнухи и прочие своим покровительством также вредно влияют на часть. Недавний случай в первом полку, кончившегося благополучно только благодаря моему быстрому прибытию на место, хотя, мне пришлось обнажить шашку против возмутившегося полка, должно отнести к их подстрекательствам.
4. Способ весьма неаккуратной выдачи на содержание бригады денег, препятствует правильному ведению дела.
Данные пункты достаточно указывают на необходимость устранения подобных затруднений, в чем и почтительнейше прошу содействия. Эти затруднения настолько значительны, что я удивляюсь, каким образом они до сих пор не погубили всего дела. Единственная внешняя опора ему — только Его Величество Шах, разные же влиятельные лица более или менее вредят ему, из них старый начальник всех мухаджиров — Шудоко-эль-Мульк, оставаясь до сих пор им в отношении не служащих в казачьих частях, представляет для них слишком сильную опору. Поэтому считаю необходимым изъять из его ведения хотя бы тех не служащих мухаджиров, которые призываются в Тегеране. И если правительство находит необходимым их держать в таком привилегированном положении, возбуждающим справедливую зависть служащих, то во всяком случае необходимо их поставить в подчинение другого какого-нибудь менее влиятельного лица, зависящего от меня.
Я только наметил самые главные препятствия в моем деле, не останавливаясь на перечислении различных случаев подстрекательства некоторых солдат Ваджи-Алла-Мирзы и голямов Ала-Эль-Доуле против казаков, нередко кончающихся убийством как оно и было 3 дня назад с одним казаком, отпущенным в отпуск. Жалобы мои на подобные преступные действия обращали весьма слабое внимание и тем еще больше потворствовали беспорядкам.
Устранение подобных препятствий в деле я считаю долгом поставить условием продолжения моей здесь службы. Исполняя волю Его Величества Государя Императора, я употребил все силы к выполнению возложенного на меня поручения. 14-месячный опыт, заслуживающий милостивое внимание Его Величества Шаха, результаты деятельности, выразившейся в отличной, по отзыву персидского правительства, постановке дела, полученные при таких страшно стеснительных условиях, дают мне право надеяться, что мною сделано все, что в силах человека.
Дальнейшее продолжение дела при существовании подобных затруднений, может меня поставить в опасное положение, от которого я не стал бы уклоняться, если бы при этом не пострадали русские интересы.
АВПРИ. Фонд № 194 «Миссия в Персии», оп. № 528а, д. 1060, л. 102–105.
Приложение 7
Князю Н. С. Долгорукому, чрезвычайному посланнику при Его Величестве Шахе, февраль 1887 года
Указания
Россия расширяет свою деятельность в Азии. Направление деятельности находится в тесной связи с будущей судьбой Персии, поэтому посланник должен наблюдать не только за внешними сношениями Персии, но и за всеми сторонами ее внутренней жизни.
В настоящее время Персия находится в периоде прогрессивного упадка, которым она обязана своему правительству. Продажность и злоупотребления составляют обыденные явления, и они не только терпимы, но и поощряются самим шахом. Шах заботится лишь об удовлетворении своих личных инстинктов и к положению в стране относится равнодушно.
Поэтому Персии предстоит пережить тяжкие испытания, ближайшим поводом к которым может послужить кончина шаха.
Три сына Наср-эд-Дин Шаха, между которыми распределена большая часть областей, ненавидят друг друга. Можно предвидеть, что между ними может быть усобица за обладание престолом. Ни один из трех принцев не отличается качествами, которые могли бы служить залогом будущего благосостояния Персии.
Проживающий в Тавризе Мозаффар-эд-Дин-Мирза не отличается ни способностями, ни твердостью характера, но возлагает свои упования на Российское Императорское правительство и, следовательно, всегда будет готов в точности следовать нашим советам и указаниям. Так как валиагд управляет Азербайджаном, пограничным с Кавказом, в случае необходимости мы будем иметь возможность оказать ему действительную поддержку.
Положение принца Корман-Мирзы-Наиб-ос-Салтане выгодно в том отношении, что, живя в Тегеране, он быстрее может захватить весьма значительное личное состояние шаха и, благодаря этому, составить около себя партию. Но Тегеран, в свою очередь, может подвергнуться нападению и с севера и с юга.
Старший сын шаха Зиллес-Султан — изворотливый и энергичный, преследует свои честолюбивые планы. Среди окружающих шаха лиц он приобрел себе многочисленных сторонников. Шах вверил ему в управление треть всей Персии и разрешил ему иметь свою армию. Доказательством честолюбивых замыслов Зиллес-Султана могут служить как его настойчивые старания сблизиться с нашими представителями в Тегеране, так и конфиденциальные объяснения, в которые он вступил с Тайным Советником Мельниковым в конце 1885 г. при посредничестве Яхья-Хана Мушир-од-Доуле. Зиллес-Султан начинает понимать невозможность оспаривать права законного наследника и что он не столько думает о престоле, сколько о средствах обеспечить себя от мщения Мозаффар-эд- Дина, в случае его воцарения. Поддержки просит у России, но доверять ему нельзя, так как с тем же успехом он заискивает и у Англии.
[В данном случае России следовало занимать выжидательную тактику и не давать прямых ответов. Было решено поддерживать валиагда — законного наследника, а двух других принцев склонить к добровольному признанию его власти.]
АВПРИ. Фонд 133 «Канцелярия», оп. № 470, д. 99, л. 22–25.
Приложение 8
Переписка Военного министерства с командующими войсками Кавказского военного округа об отозвании из Тегерана инструктора персидской кавалерии полковника Генштаба Кузьмана-Караваева и о назначении на его место полковника Генштаба Шнеура, 1889
