Заявление поддержали все члены русской делегации. Петроградский совет одобрил позицию Троцкого. ВЦИК — высший орган государственной власти — тоже признал его действия правильными. Но начальник германского генерального штаба генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург распорядился:
— Если русские намерены затягивать переговоры, возобновим военные действия. Это приведет к падению большевистского правительства, а те, кто придет к власти после него, вынуждены будут заключить мир.
Кайзеровская армия перешла в наступление. Германское военное командование верило в то, что оно пришло на территорию Белоруссии всерьез и надолго, и на Соборной площади Минска устроило военный парад. Если бы Германия выиграла Первую мировую, немалая часть Украины, Белоруссии и балтийские страны превратились бы в немецкие колонии.
Но в ту пору приход немцев не всех пугал.
«Большевизм, — записывал в дневнике профессор-историк Юрий Готье, — настолько дик и тяжел, что даже владычество бронированного немецкого кулака кажется меньшим злом, чем разгул русских горилл. Ужасно, если придут немцы; ужасно, если останутся большевики».
Нашлись люди, которые надеялись, что немцы уничтожат большевиков. Знаменитая писательница Зинаида Николаевна Гиппиус, люто ненавидевшая революцию, записала в дневнике: «Германия всегда понимала нас больше, ибо всегда была к нам внимательнее. Она могла бы понять: сейчас мы опаснее, чем когда-либо, опасны для всего тела Европы (и для тела Германии, да, да!). Мы — чумная язва. Изолировать нас нельзя, надо уничтожать гнездо бацилл, выжечь, если надо, — и притом торопиться, в своих же, в своих собственных интересах!»
Новые немецкие условия мира были хуже прежних: Россия теряла Прибалтику и часть Белоруссии. Города Карс, Батум и Ардаган надо было отдать Турции. А еще признать независимость Украины и немедленно демобилизовать армию и флот.
Большевики раскололись. Многие не принимали «похабного мира» — это выражение кандидата в члены ЦК, председателя Петроградской ЧК Моисея Соломоновича Урицкого. Темпераментный Феликс Дзержинский заявил, что подписание мира — это полная капитуляция. Левые эсеры, партнеры большевиков по правительственной коалиции, были категорически против. Ленин бросил на чашу весов всю силу своего убеждения: никакие потери не имеют значения, можно полстраны отдать, лишь бы сохранить власть и строить коммунизм! Троцкий не был с ним согласен, но, понимая опасность ситуации, воздержался при голосовании. Ленинская точка зрения была принята.
Троцкий попросил освободить его от обязанностей наркома по иностранным делам.
Записали в протоколе:
«Тов. Сталин говорит, что он не делает ни тени упрека Троцкому, но все же просит его выждать пару дней…
Тов. Ленин предлагает голосовать: ЦК, выслушав заявление тов. Троцкого, вполне мирясь с отсутствием тов. Троцкого во время решений в Совете народных комиссаров по иностранным делам, просит тов. Троцкого не отстраняться от других решений. Принято».
24 февраля Ленин и Троцкий подписали постановление Совнаркома:
«Согласно решению, принятому Центральным исполнительным комитетом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов 24 февраля в четыре с половиной часа утра, Совет народных комиссаров постановил: условия мира, предлагаемые германским правительством, принять и выслать делегацию в Брест-Литовск».
Третья советская делегация прибыла в Брест в самом мрачном настроении. Подписывать мир никто ехать не хотел. С трудом уговорили члена ЦК партии Григория Яковлевича Сокольникова, будущего наркома финансов, Георгия Васильевича Чичерина, будущего наркома иностранных дел, и Григория Ивановича Петровского, наркома внутренних дел.
Секретарь делегации Лев Михайлович Карахан, будущий заместитель наркома иностранных дел, телеграфировал в Москву:
«Как и предполагали, обсуждение условий мира совершенно бесполезно, ибо они носят ультимативный характер. Вследствие отказа немцев прекратить до подписания договора военные действия мы решили подписать договор, не входя в его обсуждение».
Отдельный пункт договора был посвящен Украине:
«Россия обязывается немедленно заключить мир с Украинской Народной Республикой и признать мирный договор между этим государством и державами Четверного союза. Территория Украины незамедлительно очищается от русских войск и русской Красной гвардии».
3 марта 1918 года, поставив свою подпись под мирным договором, Сокольников заметил:
— Мы ни на минуту не сомневаемся, что это торжество империализма и милитаризма над международной пролетарской революцией окажется временным и преходящим.
Россия утратила территории с населением в пятьдесят шесть миллионов человек, четверть всех железных дорог, три четверти черной металлургии, девяносто процентов добычи каменного угля, треть текстильной промышленности.
Советская делегация подписала договор с Четверным союзом. Но удастся ли его ратифицировать? Все висело на волоске. Ждали прихода немцев. 3 марта немецкая авиация совершила налет на Петроград. Одна бомба разорвалась неподалеку от Таврического сада. В Петрограде началась паника. Столицу перенесли в Москву.
Ночью 10 марта 1918 года специальный поезд № 4001 отошел от станции Цветочный пост — он увозил в Москву советское правительство. Разместились в Кремле, который представлял собой печальное зрелище.
«Часть зданий значительно пострадала еще в дни Октябрьских боев, — вспоминал комендант Кремля Павел Дмитриевич Мальков, член Центрального комитета Балтийского флота. — Во дворе Арсенала уродливо громоздились груды битого кирпича, стекла, всякой дряни. Верхний этаж огромных казарм, тянувшихся чуть ли не от Троицких ворот почти до самого подъезда Совнаркома, выгорел, и его окна зияли черными провалами.
На улицах была несусветная грязь. Весна стояла в 1918 году ранняя. Уже в конце марта было по-апрельски тепло, и по улицам Кремля разливались настоящие озера талой воды, побуревшей от грязи и мусора. На обширном плацу, раскинувшемся между колокольней Ивана Великого и Спасскими воротами, образовалось такое болото, что не проберешься ни пешком, ни вплавь».
12 марта 1918 года управляющий делами Совета народных комиссаров Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич подписал извещение:
«Всем СОВДЕПАМ, всем, всем, всем.
Правительство Федеративной Советской Республики, Совет народных комиссаров и высший орган власти в стране, Центральный исполнительный комитет Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов прибыли в Москву. Адрес для сношений: Москва, Кремль, СОВНАРКОМ или ЦИКСОВДЕП».
Делегаты VII съезда партии большевиков, экстренно собранного 6 марта 1918 года, полного текста мирного договора не видели. Видимо, не сознавали масштаба потерь. Ленин требовал от делегатов съезда не рассказывать о содержании договора о мире, чтобы сохранить «военную тайну».
14 марта созвали чрезвычайный IV съезд Советов — высший орган государственной власти. Итоги голосования: 785 голосов за ратификацию мира, 261 против, 215 воздержались. Левые эсеры проголосовали против ратификации. Наркомы от партии левых эсеров в знак протеста вышли из правительства.
